Музафер Дзасохов - Белая малина: Повести
Дунетхан была одна, пекла пироги.
— Давно пришла?
— После обеда отпросилась с работы и сходила на базар. Сыра было сколько угодно, а вот дрожжи удалось найти с большим трудом. Зато тесто поднялось просто отлично, вон оно, в кастрюле, можешь поглядеть, — похвасталась Дунетхан. — Который сейчас час?
— Пятнадцать минут седьмого.
— Что-то наша гостья задерживается…
— Какая гостья? — с притворным удивлением спросил я.
— Разве я не говорила тебе, что к нам придет Дуду?
— Верно, как я забыл!.. Когда она собиралась прийти?
— С шести до семи.
— Тогда ей еще рано.
— Она бы могла мне помочь.
— Я тебе помогу, говори, что делать.
— Воды набрать, дров принести, комнату прибрать — дел невпроворот…
— Пока ты перечисляешь, я бы мог уже половину всех этих дел сделать.
— Ну да, только на словах…
В этот момент раздался тихий стук в дверь.
— Кто-то стучит!..
Пока я открывал дверь, сердце мое бешено колотилось. Дуду стояла в нескольких шагах от нашего порога, словно это и не она только что стучала в дверь.
— Входи! — пригласил я ее.
— Дунетхан дома? — даже не поздоровавшись, со смущенным видом проговорила Дуду.
— Дома.
— Позови ее, пожалуйста.
— Входи!
— Нет, нет, входить я не буду!
Тут на помощь мне подоспела Дунетхан.
— Ты что в дверях стоишь? Входи! — потянула она Дуду за руку.
— Боюсь, мы задержимся!
— Входи, входи, сейчас пойдем!
— Поздно будет…
— Не волнуйся, не опоздаем…
Дуду, видно, не ожидала застать меня и теперь от смущения не знает, что делать.
— Положи пока свою сумочку на постель и помоги мне!.. Вдвоем мы быстро управимся.
Слова Дунетхан для Дуду — что спасительная соломинка для утопающего, она мигом хватается за это предложение. Я тоже не сижу сложа руки, иду во двор, набираю ведро воды, потом несу охапку дров из кладовки.
В печи вовсю пылает огонь. Дунетхан укладывает в духовку уже второй пирог. Дуду стоит рядом, ждет указаний.
— Так, теперь возьми тряпочку и протри стол, — обращается к ней Дунетхан. — Потом надо будет немножечко подмести, веник за дверью, в коридоре! Ты уж извини, не успела я в доме прибрать… Да, фартук надень!..
— Не нужен он мне.
— Платье запачкаешь.
— Ничего…
Дуду принялась за уборку. Я невольно любуюсь ее ловкими, уверенными движениями. Пока Дунетхан укладывает в сковородку третий пирог, все ее поручения оказываются выполненными. Надо же, как быстро Дуду вошла в роль хозяйки.
— Будешь жить на квартире, тебе многое самой придется делать, так что привыкай, — назидательным тоном говорит Дунетхан и добавляет: — Дзандзабах любит аккуратных и сама аккуратная женщина, тебе она очень понравится, лишь бы только они не успели пустить к себе квартирантов. Муж у Дзандзабах тоже очень хороший человек, правда, Казбек?
Мысли мои витали где-то совсем в другом месте, и, услышав свое имя, я испуганно вздрогнул.
— Что ты сказала?
Дунетхан и Дуду рассмеялись.
— Я сказала, что Дзапар хороший человек.
— Не просто хороший, а отличный! — с самым серьезным видом уточнил я.
Наконец уалибахи готовы, и мы садимся за стол. Дуду держится скованно, к пирогам почти не притрагивается. Понять ее можно: я вот в своем доме сижу и то от робости разучился есть и разговаривать, а что же от гостьи требовать. Одна только Дунетхан чувствует себя легко и непринужденно. То и дело она слегка подталкивает Дуду в бок:
— Ну, поешь еще…
Дуду смущенно краснеет, еще больше конфузится:
— Я ем…
— Может, пироги тебе не нравятся?..
— О чем ты говоришь? Отличные уалибахи!..
Дуду украдкой поглядывает на часы. Дунетхан замечает ее взгляд.
— Идем, идем! Только тебе надо обязательно съесть еще вот этот кусочек!
— Нет, нет, я уже не могу…
— Я тебя угощаю! — настаивает Дунетхан. — Когда угощают, отказываться нельзя!
Пока Дуду и Дунетхан были рядом, я чувствовал себя так, будто меня в дубитель положили, весь сжался, съежился. На Дуду ни разу даже глаз не поднял. Ну и она, как я уже говорил, была не в лучшем положении. Мне очень хотелось проводить их до дома Дзапара, но я и здесь не решился предложить свои услуги. Вместо этого пошел прогуляться к Тереку. К моему возвращению Дунетхан была уже дома.
— Ну что, договорились? — поинтересовался я.
— А ты как думал!
— Дзапар был дома?
— Разве без Дзапара Дзандзабах возьмется решать такое дело? Кстати, я попросила его помочь нам с грузовиком…
Нам надо перевезти вещи из села. Я собирался попросить машину на работе, но Дунетхан меня опередила.
— И что?
— Завтра же он выделит нам грузовик.
— Завтра? Но я же не отпросился с работы… А во сколько он обещал?
— Попросил, как только мы будем готовы, позвонить ему по телефону.
— А что нам особенно готовиться?
— Ты ведь сам говоришь, с работы не отпросился, да и я тоже…
— А может, мне одному поехать? Зачем тебе-то еще мучиться?..
— Нет, нет, я тоже хочу поехать!..
— Ну, если ты так хочешь… Только не задерживайся!
— А ты на работу пойдешь?
— Пойду. Объясню, что и как, а потом зайду за тобой в магазин…
И вот грузовик, в котором сидим я и Дунетхан, мчится по знакомым улицам села. На перекрестке группа ребят. Уже издали я узнаю Темиркана и Бесагура. Шофер слегка тормозит. Они ловко вскакивают на подножку.
Бади, словно предчувствуя наше появление, стоит у ворот.
— Я знала, что вы сегодня приедете, — объявляет она.
— Как ты могла узнать? — удивляется Дунетхан. — Или нос у тебя чесался?
— Сорока на тутовнике без конца тарахтела, а это — к гостям!
Нет, каково а?! Приехали в родной дом, а она нас гостями обзывает! Впрочем, мы с Дунетхан и в самом деле гости — приезжаем и уезжаем. Теперь мы уедем, и один только Бог знает, когда вернемся снова…
Весть, что мы переезжаем, мигом облетела всю улицу. Люди сбегаются отовсюду, словно их кто специально приглашал. Многие из них помогают нам таскать вещи, и я замечаю на их лицах печаль. Женщины разбились на отдельные группы и о чем-то вполголоса судачат. До меня долетают обрывки фраз: «Убегают в город!..» Надо же такое придумать — мы убегаем!.. Откуда и от кого убегаем? От близких людей, от родного дома? Нет, это слишком жестокая и несправедливая мысль. Убегать можно из чужого дома, но не из родного. Убегают, когда кого-то или чего-то боятся. И в этом случае не станут жители целого квартала помогать убегающему. Убегать и переезжать — это понятия разные, несовместимые. Убегают обычно навсегда, чтобы никогда больше не встретиться, а мы еще не раз будем видеться с людьми, которых оставляем здесь. Мы говорим искренне «до свиданья», чтобы потом сердечно воскликнуть «здравствуй!»
Ну вот, кажется, все вещи в машине. Можно ехать. Бади бросилась домой, что-то забыла. Мы закрываем ворота. Ключи решаем отдать Надыго, только где она? Ведь только что была здесь.
— Надыго! — зову я.
— Сейчас придет, не беспокойтесь, — отвечает кто-то.
И в самом деле в калитку вбегает Надыго. В одной руке у нее графин с пивом, в другой — три пирога.
— Долгие годы ваш очаг служил вам верой и правдой, надо бы возблагодарить за это Бога, — говорит старушка.
— Вот ты и скажи, что следует сказать, а главное, людей от нашего имени поблагодари, — предлагаю я ей.
— Нет, нет, это больше пристало делать мужчине, — возражает Надыго. — Бимболат, подойди поближе!..
Бимболату подают бокал с пивом. Много красивых слов сказал он о нашей семье, о нашем доме, у моих сестричек даже слезы на глазах выступили.
Нет, не найти больше таких добрых соседей, как на нашей улице! Оставили свои дела и сразу примчались к нам на помощь. Даже три пирога успели приготовить. Старушка Надыго в таких делах и сегодня еще резвее многих молодых. Или взять, например, Бимболата. Какое золотое сердце у человека! Да и о ком тут плохое можно сказать!.. Вот разве что о Гадацци… Но Бог даст, может, и он на старости лет образумится. Как говорила Дзыцца, каждый в этом мире получает то, что заслуживает.
Мотор машины заурчал, набирая обороты. Мы забираемся в кузов.
— Счастливого пути!.. Счастья вам! — несется следом за нами.
Примечания
1
Баппу — ласковое обращение к отцу.
2
Уалибах — пирог с сыром.
3
Бола Кануков — знаменитый осетинский богатырь, прозванный в народе Казбек-Горой.
4
Дзабырта — чувяки.
5
Кервель — съедобное растение.
