Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Как ни странно, пожалуй, смогу – хитро улыбнулся Огурцов.
Видя немой вопрос в глазах начальника особого отдела армии, он принялся подробно, в мельчайших деталях рассказывать об операции по обезвреживанию банды Людвига Нецецкого по кличке «Дед» и о вкладе в ее успех Ивана Зарецкого.
– Надо же, какие кадры у вас имеются, – с неприкрытым удовольствием отреагировал на его рассказ Приматов. – Я и мечтать не мог, что смогу найти настоящего вора.
– К тому же проверенного, – подначил Огурцов.
– Значит, один из группы перебежчиков, считай, есть, – облегченно вздохнул Приматов. – Может, из кадровых кого порекомендуете, кто с ним работал?
– Петраков не подойдет, его полгорода знает, – задумался Огурцов. – Если только капитан Мышкин… Да только он мне самому нужен.
– Не жадничайте, Константин Сергеевич, одно дело делаем, – пожурил его полковник. – Если операция удастся, – вашим же людям помощь будет неоценимая.
– Я понимаю, – со вздохом согласился Огурцов.
– Но я должен переговорить с обоими, в первую очередь с блатным, – определил дальнейший распорядок полковник госбезопасности Приматов.
После ликвидации банды Иван вновь очутился в одиночной камере, и последующие дни, словно мрачные свинцовые облака, потянулись в ожидании неизбежного наказания. На удивление мягкий приговор военного трибунала – двенадцать лет лагерей – говорил о том, что энкавэдэшники сдержали слово, отмазали его от вышки. Периодически через баландера он получал информацию о происходящем в тюрьме и за ее пределами и узнал, что Дед получил высшую меру социальной защиты, но на обратной дороге из суда в тюрьму «воронок» попал под бомбежку, и тело вора не нашли.
«Везучий, старый черт!» – подумалось Ивану, ни секунды не сомневаясь – Нецецкий остался жив.
Тот же баландер рассказал, что из Крестов стали многих забирать на фронт – мелких спекулянтов, карманных воришек и прочую уголовную мелочь, но все же для Цыгана забрезжил лучик надежды. После приговора он, не откладывая, написал прошение об отправке на фронт, и хотя не особо верил в положительный результат, все же это было лучше, чем ничего. Ванька непрерывно думал об Анастасии, переживая за свою любимую. Перебирая в голове события недавнего прошлого, он сожалел о некоторых своих ошибках, главной из которых считал то, что не эвакуировался с Анастасией на Большую землю. От мыслей его оторвал звук открывающейся двери.
– Зарецкий, на выход! – раздался скрипучий голос вертухая.
– С вещами? – уточнил Цыган.
– Нет.
Зарецкого привели к следственным кабинетам. «Кого черт принес?» – гадал он, остановленный конвоиром у одной из дверей, однако сердце забилось чаще, словно в предчувствии судьбоносной встречи.
– Товарищ полковник, осужденный Зарецкий по вашему приказанию доставлен! – четко отрапортовал вертухай.
«Ого, полковник!» – отреагировал Цыган с усилившимся волнением.
Серьезный внешний вид хозяина кабинета внушал уважение. Он указал на привинченный к полу табурет, и Иван опустился на него, щурясь от яркого света, направленного прямо ему в лицо.
– Нельзя ли лампу отвернуть? – попросил Цыган. – Я от такого яркого за время войны, признаться, отвык.
– Нет, нельзя, – отрезал гэбист.
«Зря волновался, обычная сука пришла по мою душу. Хочет подвесить какую-нибудь чужую беду», – подумалось Ивану.
– Курите, – прозвучало неожиданно.
Зарецкий вытянул руку практически на голос офицера. Его пальцы наткнулись на пачку, из которой он взял пару папирос, одну заложив себе за ухо. Так же неожиданно из яркого света возникла рука с керосиновой зажигалкой. «Странно, словно сам не знает, как зеку показаться: добрым или злым», – усмехнулся Иван.
– Итак, насколько мне известно, месяц назад вы помогли сотрудникам НКВД разоблачить и задержать банду Нецецкого по кличке Дед, – начал беседу странный полковник.
– Был такой случай, – подтвердил Иван.
– И что же вас заставило пойти на сделку с нами? – иронично поинтересовался Приматов, хорошо зная нюансы операции, начиная с добровольной явки преступника.
– Скажем так, гражданин полковник: у меня были личные счеты с Дедом, – уклончиво ответил Иван, которому не хотелось упоминать об отце Амвросии.
– А что теперь? – поинтересовался Приматов. – Назад, к воровским истокам? Отбудешь срок и опять граждан грабить будешь?
Последнее предложение сильно резануло по ушам.
– Богатых если только, которые наворовали у государства и других граждан, – не желая оправдываться перед полковником, честно признался Цыган.
И вдруг услышал:
– А новую жизнь начать не хотелось бы?
Ванька попытался посмотреть в глаза офицеру госбезопасности, но из-за слепящего света видел только его силуэт.
– Что молчишь? – переспросил полковник.
– Хочу. Только считаю, что толковать впустую, все одно от воровского клейма не отмыться, – пожал плечами Зарецкий.
– Тогда считай, что тебе повезло. – Приматов выключил слепящую лампу. – Если поможешь еще раз Советскому государству, сможешь реабилитироваться.
Глаза Цыгана наконец привыкли к естественному освещению кабинета, и он в упор посмотрел на собеседника.
– Правда? Без всяких там штучек?
– Правда, – кивнул полковник. – Только твое задание потребует огромной отдачи, и я не могу гарантировать, что останешься жив.
– Ну да, – усмехнулся Иван, – кто же мне, вору, будет за просто так реабилитацию предлагать.
– Хорошо, что понимаешь. – Приматов закурил папиросу, обдумывая дальнейший разговор.
– Что нужно делать? – подгоняемый любопытством, спросил Иван.
– Ты писал прошение об отправке на фронт? – вопросом на вопрос начал полковник.
– Писал.
– Считай, что твое прошение удовлетворено. Скоро тебя с группой заключенных, написавших аналогичные прошения, направят на Ленинградский фронт. Вновь сформированный батальон должен занять позицию южней Ладожского озера. Контингент там самый отвязанный. Твоя задача – заработать среди бойцов авторитет, потом выявить врагов, готовых на переход к фашистам, и спровоцировать их побег.
– Как, к немцам? – возмутился Цыган, подумав, что офицер госбезопасности проверяет на лояльность к власти.
– Да, к немцам. И ты пойдешь вместе с ними, – спокойно подтвердил Приматов, удовлетворенный его реакцией.
– Ничего не понимаю, – выдохнул растерянный Цыган.
– По нашим сведениям, немцы готовят шпионско-диверсионные отряды для подрывной деятельности в осажденном городе и проводят отбор кандидатов среди перебежчиков и деклассированных элементов, согласных сотрудничать с ними. Их школа находится с той стороны Ладожского озера. Сейчас группа может пройти по льду, поэтому нужно поторопиться.
– Ситуация… – задумался Ванька. – А может, просто направить меня на фронт? Вдруг я не справлюсь? Опыт для такого задания нужен.
– Или природное чутье, которое ты уже проявил при захвате банды, – поставил точку Приматов, явно не желавший продолжать дискуссию в данном направлении.
Возникла пауза, в течение которой Иван лихорадочно обдумывал предложение, чувствуя на себе пронизывающий взгляд полковника. Нет, ему не было страшно. Он переживал, что не справится, не хотел пропасть ни за что. Однако фраза о полной реабилитации бередила душу.
– Отказываешься? – прервал молчание Приматов.
– А что, будут другие предложения? – иронично усмехнулся Иван.
– Нет, – холодно отчеканил гэбист.
– Ну, значит, от добра добра не ищут, – решился Цыган. – Я согласен!
– Хорошо. Тогда завтра утром будешь отправлен на сборный пункт, где идет формирование батальона, а через неделю на передовую. Работать будешь не один. К тебе подойдет наш человек, он же будет руководить операцией.
– Слава богу, все же не один, – облегченно вздохнул Цыган. – А как я его узнаю?
– Человек тот спросит тебя: «Ты не из-под Пскова будешь?» А ты должен ответить: «Нет, я с этих мест», – проинструктировал Приматов.
– Он, наверное, из ваших будет? – поинтересовался Цыган.
– Да, кадровый офицер. Но в батальон прибудет как обычный рядовой, под своей легендой, – пояснил полковник.
– А после того как у немцев окажемся, что надо делать?
– Задача может меняться по ходу, инструкции получишь от напарника.
– Что ж, вроде все понятно, – подвел для себя черту в разговоре Иван.
– Просьбы какие будут? – встал со стула Приматов.
– Какие есть, вы не выполните, – посетовал Зарецкий, который понимал, что даже заикаться о свидании с Анастасией бессмысленно.
– Ну, тогда удачи тебе, боец, – протянул руку полковник.
– Боец? – подивился Цыган такому обращению крупного начальника, застенчиво принимая рукопожатие.
– Да, Иван, теперь ты примешь присягу и будешь рядовой Зарецкий. – Гэбист внимательно посмотрел на вора: – У тебя есть какие-то сомнения?
– Нет, – смутился Иван. – Просто «Ванька Цыган» звучало куда лучше, чем «рядовой Зарецкий».
