Владимир Гурвич - Погибают всегда лучшие
Я не обманывал Анатолия, я действительно сильно измотался за эти несколько дней; постоянные встречи, дела отбирали весь накопленный за последний месяц благодаря интенсивным тренировкам с Антоном запас сил.
Я приехал домой, предвкушая, что через несколько минут ощущу мягкую прохладу простыни. Я быстро раздевался, затем нырнул под одеяло и натянул его на подбородок. Сон, словно призрак, вплыл в мою комнату и стал нежно и бесшумно обволакивать меня. Я уже почти засыпал, когда в мое погружающееся в теплую темную тишину сознание ворвался резкий звук звонка. Я нащупал трубку телефона руками и, не раскрывая глаза, произнес: «Алло».
– Владислав Сергеевич, извините, что беспокою вас в столь поздний час. Но я в отчаянии, не знаю, что делать.
– Что случилось, Ксения?
– Я нахожусь у Андрея, он сегодня пытался покончить жизнь самоубийством и обещает, что непременно сделает это, едва я уйду. И мне кажется, он, в самом деле, настроен так поступить.
– Хорошо, я приеду. Попытайтесь пока его успокоить.
– Этим я и занята. Но боюсь, у меня ничего не получится, он почти не слушает меня.
Я вызвал машину и по вялому голосу своих охранников понял, что они тоже не рады этой поздней поездки.
К дому Андрея я подкатил через полчаса. Ксения нетерпеливо ждала меня на крыльце.
– Как он?
– Вроде бы немножечко успокоился, и я позволила себе оставить его на несколько минут.
– Что произошло?
– Не знаю, почему, но днем я неожиданно почувствовала волнение. Сначала я подумала: что-то случилось с вами. Но затем я вдруг ощутила, что это связано с Андреем. Я помчалась к нему. Он был один и когда я ворвалась в его дом, то как раз в этот момент он пытался просунуть голову в петлю и затянуть ее на своей шее.
– Но он же не может вставать?
– Это его и спасло. Судя по всему, он давно обдумывал, как ему сделать петлю, чтобы покончить собой, находясь в инвалидной коляске. Он должен был просунуть в нее голову, затем разогнаться – и она бы затянулась на его шее.
– Но почему он вдруг принял такое решение, что случилось?
Ксения как-то странно посмотрела на меня.
– У нас вчера состоялся разговор. Я настаивала на том, чтобы мы поженились как можно скорей.
– А что он?
– Сначала он как всегда отказывался, а потом, когда я стала настаивать особенно сильно, согласился. Наверное, я ему не до конца поверила – вот и почувствовала что-то неладное.
– Но что могу сделать я в этой ситуации?
– Поговорите с ним, убедите его, что наш брак – это единственный выход из ситуации. Я вам не сказала еще одной вещи, у его матери очень больное сердце – он в любой момент может остаться один. Сейчас она в больнице. И кто будет тогда за ним ухаживать? Пойдемте в дом, я боюсь его оставлять надолго?
Я со смутным чувством последовал за Ксенией. Андрей сидел в инвалидной коляске, при виде нас он безучастно поднял голову, затем отвернулся. Что говорить в такой ситуации я не знал. И если быть честным, несмотря на все сочувствие и сострадание к этому человеку, я вовсе не горел желанием, чтобы Ксения связала бы себя с ним узами брака.
– Ты привела его, думаешь тебе это поможет, я все равно это сделаю, – зловеще усмехнулся Андрей.
В ответ Ксения умоляюще взглянула на меня.
– Послушай, – сказал я, – ты же мужественный человек, зачем ты так поступаешь, мучаешь Ксению. Ты не побоялся один на один вступить в схватку с сильнейшей криминальной организацией. Но ведь надо же довести до конца начатое дело. У меня есть к тебе деловое предложение. Я собирался обратиться к тебе с ним через пару дней после того, как официально вступлю в должность, но раз я оказался тут сейчас, то к чему тянуть. Мне, как мэру, нужен пресс-секретарь, и я хочу, чтобы им бы стал ты.
Андрей с изумлением посмотрел на меня, затем криво усмехнулся, но уже не так зловеще, как в первый раз. Скорей всего просто он не мог так быстро отказаться от прежней роли – самоубийцы.
– Вы что не знаете, что я инвалид, что я не могу передвигаться! – вдруг закричал он.
– Что за чушь! – Я тоже повысил голос. – Передвигаться ты можешь на коляске. А что касается поездок по городу, в твоем распоряжении будет машина. И вообще, я не совсем понимаю, почему ты все время сидишь дома, почему у тебя нет автомобиля. Существуют специальные машины для инвалидов, городские власти были обязаны выделить ее тебе. Я тебе обещаю, что может быть не сразу, но мы решим этот вопрос. Сейчас в городском бюджете нет денег, но как только положение станет легче, не только для тебя, но и для других таких, как ты, мы закупим партию автомобилей. Общество инвалидов уже обращалось ко мне с такой просьбой.
– Я должен подумать, – не сразу отозвался Андрей.
– Конечно, ты можешь подумать, правда я честно говоря не понимаю о чем? Давай-ка лучше поступим по-другому; завтра у меня инаугурация и я хочу, во-первых, тебя представить общественности в качестве своего пресс-секретаря, а во-вторых, я хочу поместить в городских газетах свое обращение к жителям города. Я тебе скажу основную мысль, ну а дальше ты уже сам все разовьешь. Я стал мэром для того, чтобы в городе воцарился порядок, а с теми, кто этому станет мешать, будет вестись беспощадная война. И я прошу всех наших горожан помочь мне в этом деле. Думаю, нет смысла продолжать, ты опытный журналист и сделаешь все, как надо. Я могу рассчитывать на то, что завтра к утру текст будет готов?
– Да, я напишу его.
– И учти, завтра у тебя первый рабочий день, так что подготовься, приходи соответственно экипированным. Все же пресс-секретарь самого мэра. По тебе будут судить и обо мне.
– Не беспокойтесь, я умею носить костюм и галстук, – с едва заметной иронией произнес он.
– Вот и носи. – Я посмотрел на часы. – А сейчас мне надо ехать домой, выспаться. Сегодня был трудный день, а завтра предстоит еще трудней.
– Я вас провожу, – сказала молчавшая в течение всего разговора Ксения.
Мы вышли в темную прохладную ночь.
– Вы, в самом деле, хотели ему предложить эту должность? – спросила она.
– Эта мысль родилась у меня совершенно внезапно, прямо здесь. Я сам не ожидал. Но теперь я рад, что она каким-то образом залетела в мою голову.
– Спасибо вам за нее. Вы не представляете, что вы для нас сделали. – Она вдруг сделала шаг ко мне и слегка, как дуновение слабого ветерка, прикоснулась к моей щеке. Что-то оборвалось у меня внутри.
– Холодно, – вдруг зябко поежилась Ксения. Она была в легкой светлой кофточке и ей скорей всего в самом деле было холодно. А вот мне в отличие от нее – жарко.
– Я поеду, – сказал я.
– До свидание. – Я почувствовал прикосновение ее руки к моей, а затем Ксения скрылась в доме.
Глава двадцать вторая
Торжественные мероприятия по поводу официального моего вхождения во власть предполагалось сделать весьма скромными. В актовом зале мэрии председатель избирательной комиссии должен был вручить мне удостоверение главы города, потом намечалось мое небольшое выступление, после чего – торжественный обед. Список приглашенных на него гостей подбирался весьма тщательно, я сам вписал и вычеркнул несколько кандидатур. Последним из добавленных мною оказался мой пресс-секретарь, которого я неожиданно обрел вчера вечером.
Все шло, как было запланировано, когда внезапно с улицы донеслись громкие возгласы. Я подошел к окну и увидел, что на площади перед зданием мэрии собралось несколько сот человек. Они скандировали лозунги в мою поддержку, а над головами людей видны были написанные от руки несколько транспарантов.
– Надо выйти к людям, – сказал я стоящему рядом Олегу.
– Это опасно, мы даже не знаем, может, это специально ими подстроено. Лучшего места, чем толпа, провокатору не сыскать.
– Вряд ли они собрали бы столько народу. Но если я не выйду к людям в свой первый день, они это запомнят и не простят.
– Хорошо, – сдался Олег, – я прикажу своим ребятам, чтобы они быстро осмотрели площадь. Подожди хотя бы десять минут.
Спонтанно возникший митинг прошел без эксцессов; так как трибуны не было, я взгромоздился на вынесенный из мэрии стул и произнес пламенную речь, которая была восторженно принята собравшейся публикой. В толпе было заметное преобладание женщин демонстрантов над мужчинами демонстрантами, что снова подтверждало, что я популярен у прекрасного пола. Именно его славные представительницы особенно шумно приветствовали мои слова.
Наконец все события, связанные с моим вступлением в должность, благополучно завершились, и я впервые вошел в свой кабинет, как законный хозяин. То, что отныне я тут главный, я ясно ощущал по поведению моих сотрудников, готовых ловить каждое мое слово и жест. Но сейчас я хотел немножечко помолчать и подумать о том, что необходимо сделать в первую очередь. Список, составленных мною дел, был таким огромным, что всякий раз, когда он мне попадался на глаза, мое настроение, словно подбитый самолет, резко пикировало вниз.
