Владимир Гурвич - Баловень судьбы

Итак, меня прослушивают. Сколько времени, сказать трудно, но ясно, как день, что кто-то сегодня слышал до последнего слова весь наш разговор. Вот только, кто? Как это определить? В чьем-то кабинете стоит специальная аппаратура? Я же не могу обыскивать их всех. Да и не исключено, что она достается лишь на какое-то время, когда ко мне кто-нибудь заходит, а потом где-нибудь прячется.

Я вышел из кабинета и подошел к секретарше, которая играла на компьютере в какую-то детскую игру. Она смутилась от того, что я застал ее на месте преступления и густо покраснела. Как было бы замечательно, подумал я, если бы все человеческие грехи и провинности имели бы такое невинное содержание.

Я мягко положил руку на ее плечо.

– Скажите, Нина, у меня такое чувство, что пока меня не было кто-то что-то делал в моем кабинете.

– А разве вам неизвестно? – удивилась она, – Валерий Анатольевич вчера приказал обновить все ваши линии связи. Он сказал, что раз вы теперь в компании лицо официальное, вам надо иметь хорошую связь. А что я сделала что-нибудь не так? – На ее лице появился испуг.

– Нет, вы все сделали правильно, просто я хотел знать, что происходит в моем отсутствии. Вы молодец.

Похвала ободрила секретаршу настолько, что когда я вернулся в кабинет? она продолжила свою игру. Значит, Струганов интересуется моими разговорами. А значит, велика вероятность, что убийцей был он или это совершено по его приказу. Честно говоря, это несколько ломало мои представления о раскладе сил и роли каждого действующего персонажа в этой пьесе. Но против фактов не попрешь, если они упорно показывают на Струганова, значит, виноват он. И мне следует внести коррективы в мой расклад лиц.

Я снова вышел в приемную.

– Нина, а вы не знаете, где Марина Владимировна?

– Она недавно улетела на вертолете в город.

– Странно, она ничего мне не говорила о своем намерение улететь.

– Она сказала, что внезапно возникло срочное дело по поводу какого-то кредита. Вот она и поехала. – Секретарша вдруг пристально посмотрела на меня. – Скажите, вы хорошо себя чувствуете?

– А что такое?

Она чуть-чуть замялась.

– У вас не очень здоровый вид, лицо бледное и глаза блестят, как при высокой температуры. Может, вызвать врача?

– Спасибо, не надо, я вполне нормально себя чувствую. Хотя, пожалуй, вы в чем-то правы, я немножко устал. Пойду-ка я домой, срочных дел сегодня тут все равно нет.

По взгляду Нины я видел, что мне не удалось до конца развеять ее сомнения. Но мне было сейчас не до нее. Я чувствовал сильную растерянность. Беда заключалось в том, что я подозревал буквально всех. Вот и ее тоже, а вдруг она работает на моих врагов, информирует их о всех моих посетителях. И главное, что ничего удивительного в этом-то и нет, зарплата у нее небольшая, двое детей, такую подкупить – пара пустяков. А что я о ней знаю? Да, почти ничего.

Я вернулся домой, Анастасии по-прежнему отсутствовала. Я почувствовал раздражение. И где ее носит? Мне сейчас так нужно чье-то плечо, кто-нибудь с кем бы я мог поговорить, поделиться своими сомнениями, лишь бы не носить эту неподъемную тяжесть в себе.

Я вспомнил, что в части, где я служил, командир, когда кто-то из его подчиненных терял друга, всегда давал ему один и тот же совет: говорите с кем-нибудь о чем угодно, это не важно, только не молчите. Когда человек молчит, тяжесть усиливается, а когда он произносит любые, пусть даже самые бессмысленные слова, она выходит из него вместе с ними.

Что ж, раз не с кем поговорить, найдем другое лекарство. Я открыл бар, достал бутылку водки, налил полную рюмку и опрокинул ее содержимое в рот. Это я пью за упокой души Тараканова, чтобы ему на том свете было бы спокойно и уютно. Конечно, при условии, если там существует спокойствие и уют, в чем я не до конца уверен.

Я снова наполнил рюмку. А теперь я выпью за упокой собственной души, так как если дела пойдут подобным образом и дальше, то она совсем скоро присоединится к душе Тараканова.

В этот самый момент и появилась Анастасия. Зрелище, которое открылась ее глазам, заставила ее замереть на месте, на ее лице отразилось плохо скрываемое отвращение.

– Зачем вы пьете?

– А зачем люди пьют, – пожал я плечами. – Чтобы, например, облегчить душевную боль.

– У вас болит душа? – Интонация ее голоса отразило сильное в этом сомнение.

– А чем моя душа хуже любой другой души? Тоже иногда болит. – Я снова наполнил рюмку. – Не хотите присоединиться?

– Нет, – решительно отказалась она. – Когда у меня болит душа, я не прибегаю к таким лекарствам.

– А к каким лекарствам вы прибегаете?

– Я молюсь Богу.

Я уже изрядно опьянел, а потому плохо контролировал как поступь своих мыслей? так и их словесное выражение.

– Молитесь Богу, – засмеялся я. – Ну да, вы же дочь священника.

Но почему ваши молитвы не уберегли моего дядю и вашего невенчанного супруга? Стоит ли ему класть поклоны и шептать какие-то слова, если чуть ли не каждый день гибнут люди. Мы с вами сами едва не погибли.

– Он нас спас.

– Чушь! – воскликнул я, – это я вас спас. А Бог где-то в это время сидел в сторонке. Может быть, даже пьянствовал.

– Вы пьяны и потому сами не понимаете, чего говорите.

– Пьян, но понимаю, чего говорю. Люди совершают преступление, а Бог ни при чем, люди убивают друг друга, он снова ни во что не вмешивается. Знаете, сколько я видел в своей жизни убийств. В одном бою их может совершаться десятки и сотни. Я бы на вашем месте забыл про Бога. Он него нет никакой пользы.

– Я не желаю с вами разговаривать. Когда протрезвеете, дайте знать. Мне надо кое-что вам сообщить.

Анастасия поднялась к себе на вверх и исчезла в своей комнате. Я подумал, что стоит последовать ее совету и попробовать протрезветь. Я пошел в ванную, разделся и встал под холодный душ. Это лекарство оказалась весьма эффективным, через десять минут приема таких процедур алкогольные пары выветрились из моего организма.

Анастасия оставалась в своей комнате, я решил тоже пойти в свою. Я сел в кресло и стал соображать. Тараканов должен был встречаться со свое бухгалтершей, и вполне возможно она ему рассказала кое-что интересное. Но то, что узнал он, хочу знать и я. Он говорил, что она живет в соседнем доме, ее участок примыкает к его участку. Следовательно, найти ее совсем не трудно. Другое дело расположить незнакомую женщину к себе, будет ли она столь же откровенна со мной, как, возможно, была с ним?

Было уже довольно темно, рабочий день закончился. Нашли ли тело Тараканова? Я снова подумал о том, какое горе ждет его семью, когда они узнают об его гибели – и сердце мое сжалось.

Я знал, где живет, вернее жил Тараканов. Пока я шел к его дому, то старался по возможности незаметно осматриваться по сторонам – не следят ли за мной? Но ничего подозрительного я не обнаружил. Это меня чуть-чуть успокаивало, вполне возможно, что ничего ужасного сегодня больше не произойдет.

Я подошел к дому Тараканова, его окна были темны. Знают ли уже обитатели этого особнячка о том, что сегодня случилось? Скорей всего нет, иначе там бы не царила такая тишина.

Я огляделся вокруг и в самом деле по соседству увидел небольшой домик с участком, который примыкал к участку Тараканова. По-видимому, здесь и живет та самая бухгалтерша. А я даже не знаю, как ее зовут.

Я двинулся вперед, открыл калитку, прошел по дорожке и поднялся на крыльцо. Затем стал стучать в дверь.

Открыла мне ее маленькая женщина с приятным, но испуганным лицом. Я вспомнил, что пару раз я видел ее мельком в офисе.

– Евгений Викторович, это вы? – Она даже не пыталась скрыть своего глубочайшего изумления моим визитом.

– Это действительно я. – Мне было неудобно от того, что я не знал ее имени отчества. – Мне очень нужно с вами поговорить по крайне важному делу.

– Не понимаю, какое дело, – пробормотала она. – Ну, хорошо, проходите.

Я очутился в небольшой, но очень чистой и опрятной комнате. Было видно, что ее обитатель, вернее обитательница аккуратный и чистоплотный человек, которая не жалеет усилий для поддержания в доме порядка.

– Пожалуйста, садитесь, – показала она на стул. Сама же хозяйка села на диван, плотно сдвинув ноги, помещенные в короткую и тесную юбку.

– Я понимаю, что вы сильно удивлены моим визитом, но меня привели к вам очень важные обстоятельства. – Я налег на слово «важные».

– Важные обстоятельства? – недоверчиво переспросила она меня.

– Именно так. Хотя я даже не знаю, как вас зовут?

– Людмила Семеновна.

Я решил идти ва-банк. Если я не расскажу ей всей правды, она это почувствует и ни за что мне не поверит. А значит ничего и не скажет.

– Мне известно, что сегодня с вами встречался Сергей Иванович и кое-чем интересовался. Так вот, это он делал по моей просьбе. Мы с ним сотрудничали и раньше. К сожалению, он уже не сможет подтвердить мои слова. Чтобы не привлекать к себе внимание, мы должны были с ним встретиться в лесу, у первого креста. Вам, разумеется, известно, это печальное место. Я немного опоздал на встречу и когда появился там, то обнаружил его убитым.