Макс Саблин - Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры
– А! – проснувшись, крикнул Кыркижи, да так сильно дёрнул бечёвку, что барсука протащило по траве к его ногам.
– Да сколько можно меня дёргать? Здесь я, здесь! И бежать никуда не собираюсь! – завопил Учинчи Кулак.
«Как хорошо, что это был всего лишь сон», – успокоившись, подумал богатырь.
– Что случилось? – спросила Чалын.
Богатырь поймал на себе пристальные взоры проснувшихся друзей.
«Этакий стыд – уснул», – подумал человек-гора.
– Кыркижи, что случилось? – снова спросила девочка.
– Да-а-а… Бежать надумал, – покраснев, ответил человек-гора, и отвёл глаза на барсука.
– Ну, хоть в этот раз меня понял, – пробормотал рысёнок, растянувшись на траве.
Все снова улеглись. Потянувшись с истомой, Кыркижи глубоко зевнул, затем поднялся на ноги и принялся разминаться, чтобы отогнать дремоту.
– Эх! Эх! – повторял человек-гора, то сводя, то разводя руки перед своей необъятной грудью.
Улёгшись на траву, Учинчи Кулак совсем было отчаялся бежать, как вдруг услышал далёкую мерную поступь коней.
«Вот моё спасение! – припав ухом к земле, подумал он. – Сюда! Точно сюда идут! Да их не мало. Караваны наше ханство стороной обходят, выходит, это воины. Точно, воины. Наверняка на подкрепление к Боджингу направились. Возможно, скоро будут здесь, если не вздумают остановиться. Только бы не свернули. Грядёт моё время, совсем немного осталось. И уж тогда я поквитаюсь с этим недотёпой богатырём и его дерзким пятнистым другом».
– Что слышно? О чём призадумался? – спросил Кыркижи.
– Ни-ни… Ничего особенного, совсем ничего, – вздрогнув, человеческим голосом ответил барсук.
– Врёшь?
– Нет-нет, лишь шум дождя и всё. Больше ничего не слыхать.
– Смотри у меня! Обман учую – не поздоровится!
К вечеру небо нахмурилось. Вдали виднелась сплошная серая завеса, переливающаяся вспышками яркого света. Повеяло прохладой. Растолкав друзей, Кыркижи предложил подыскать для ночёвки более подходящее место. Предложение богатыря все одобрили, ночь предвещала быть тёмной и сырой. Да и отдохнуть надо было как следует, а уж потом идти дальше. А вот барсуку идея не понравилась. Бегая туда-сюда по проторённой им же тропе, он негодовал, а поделать ничего не мог.
Погрузив поклажу на коней, путники двинулись на поиски места для ночлега. Долго искать не пришлось. Решили остановиться под сводом трёх высоких осин, стоящих вблизи друг от друга. Пока Чалын разгружала коней, а рысёнок собирал хворост, человек-гора натягивал верёвку меж зеленовато-серых стволов. Неподалёку от стоянки Рыс-Мурлыс нашёл молодую переломленную осину. По всей видимости, деревце совсем недавно сломал разгулявшийся не на шутку ветер – её листья ещё не успели высохнуть. Ветки осины сгодились для покрова, и шалаш был скоро готов – небольшой, но вполне уютный. Путники прекрасно понимали, что в промозглую погоду враг вряд ли высунет нос из аила, а потому осмелились развести небольшой костёр. У огня и под навесом можно было смело пережидать ненастье. Отужинав, друзья улеглись спать, а Чалын вызвалась их охранять. Один за другим все быстро погрузились в сон. Даже Учинчи Кулак, и тот наконец-то успокоился. Топот приближающихся коней стих, и раздосадованный барсук улёгся у осины.
«Скорее всего, лагерь разбили, – предположил он. – К утру едва ли подоспеют. А от кызычак мне точно не уйти!»
Смирившись с горькой судьбиной, Учинчи Кулак закрыл глаза и сразу же уснул.
Думая об отце, Чалын полночи наблюдала зарницу. Яркие вспышки света молчаливо перекатывались в курчавых тучах небосклона. Дул лёгкий ветер, тихо шелестела листва. Пахло влагой, но дождя так и не последовало, он попросту прошёл стороной. Остаток ночи Кыркижи и Рыс-Мурлыс поделили на двоих. Коней решили не беспокоить, им и так приходилось нелегко – целый день, а то и ночь на ногах с поклажей и седоками.
Наутро полные сил и отваги путники снова отправились в путь. Пребывая в прекрасном расположении духа, они шутили и задушевно беседовали:
– Эх, что может быть лучше отменного отдыха?! – возвышенно сказал Ак-Боро. – Без него в дороге не обойтись. Выспишься и усталости как не бывало, да и настроение поднимается.
– Сначала хорошее питание, а уж потом сладкий сон, – полизывая лапу, ответил рысёнок, немного помолчал, а после добавил, – но прежде всего – славная охота. Ведь что поймаешь – то и поешь.
– А огонь?! – добавила Чалын. – Без него пищу не приготовить и не обогреться.
– Ну да, ну да, – согласился Рыс-Мурлыс, припоминая, как последний раз нежился он у костра, – бока погреть одно удовольствие.
– А друзья?! – добавил Чыдамкай-Кара.
– Верно, – ответила Чалын, – без них пропадёшь.
– Да и со словечком путь короче кажется, – добавил Ак-Боро.
Преодолев очередной перевал, путники спустились к мелководной реке, петляющей вдоль серых отвесных склонов глубокого ущелья. Её ледяная вода журчала на частых перекатах, а в редких омутах молчаливо затуманивалась. Белёсые испарины тянулись к пологим берегам, где растворялись среди позеленевших от моха и лишайника камней. В расщелине было холодно и сыро, казалось, даже скалы, и те источали влагу.
Охваченный волнением Учинчи Кулак постоянно крутил головой, всматриваясь в тень каждого дерева, прислушиваясь ко всякому звуку.
– Это тот самый Мёртвый лес? – рассмотрев впереди заросшие деревьями склоны, спросил Ак-Боро.
Вздрогнув, перепуганный барсук ответил:
– О-о-он самый.
– Ну, вот и хорошо, – обрадовалась Чалын. – Осталось лишь Казыра найти.
– Да вроде лес как лес, ничего особенного, – выдал Рыс-Мурлыс.
– Веди нас к каму, – потянув за верёвку, сказал Кыркижи.
– Да вы просто не представляете, какой это лес! – дрожащим голосом завопил Учинчи Кулак. – Мёртвым он только зовётся, а на самом деле лес живой. Он слышит, видит тебя и даже чувствует. Живым оттуда не выбраться. Нет, я с вами дальше не пойду! Что хотите со мной делайте, но дальше…
Словно в подтверждение к сказанному, над головами друзей раздался рокот камнепада. Цепляясь друг за друга, острые камни стремительно низвергались по осыпному склону горы. Сметая всё на своём пути, грохочущая каменная масса неслась прямо на путников. И будь те чуть ближе к горе, беды бы тогда не избежать. У самого подножия скалы глыбы снесли высокую сосну и остановились. Дерево рухнуло, и своей пушистой макушкой чуть было не придавило Кыркижи. Благо, проворный Чыдамкай-Кара вовремя отскочил в сторону. Взмахнув руками, богатырь пошатнулся, но в седле удержался, а вот верёвку из руки выпустил, и барсук слетел с коня.Оказавшись на земле, Учинчи Кулак не растерялся и, нырнув под ствол поваленной сосны, бросился бежать.
– Стой! – прорычал рысёнок, кинувшись вдогонку.
На сей раз беглецу повезло, скальная расщелина оказалась совсем близко и он, юркнув в трещину, скрылся в темноте. Следом, во мраке растворилась верёвка.
– Ушёл! – крикнул Рыс-Мурлыс.
– Удрал-таки, – с досадой повторил Кыркижи.
Приблизившись к расщелине, человек-гора спрыгнул с Чыдамкай-Кара, опустился на колени и принялся всматриваться в темень.
– Костёр надо разжечь, сверху травы сырой накидать и он точно от нас никуда не денется – вылезет, – предложил богатырь. – Уж лучше сам выходи! Слышишь?
Но из трещины ответа так и не последовало.
– Он нам больше не нужен, – сказала Чалын.
– Как не нужен?! – удивился Рыс-Мурлыс. – Мы уйдём, а он выскочит оттуда и бегом к Казыру, и всё ему про нас выложит!
– Рыс, может быть и так. Но сам подумай, ещё неизвестно куда щель эта ведёт. Может, Учинчи Кулак сейчас в сторонке стоит и над нами посмеивается. Мы будем костёр жечь, а он к каму спешить.
Приняв слова Чалын всерьёз, Кыркижи огляделся, но никого не увидел.
– А я думаю, этот трус не осмелится к Казыру явиться, – сказал Ак-Боро, – вы видели, как он дрожал от страха, когда мы в ущелье спускались?
– Его трясущиеся лапы я на себе чувствовал, – ответил Чыдамкай-Кара.
Предположив, что Учинчи Кулак подслушивает разговор, Ак-Боро, подмигнув друзьям, продолжил:
– Вы только представьте, что кам с барсуком сделает, узнав, что это именно он нас к его логову вывел.
– Думаю, ничего хорошего, – откликнулась девочка.
– И я про то же, – продолжил белогривый конь, – в руки Казыру барсуку сейчас лучше не попадаться.
– Да и нас сторониться, – громко прорычал Рыс-Мурлыс.
– Точно, ему бы впору лапы поскорее уносить, – высказался Чыдамкай-Кара.
– Пока ещё цел, – добавил рысёнок.
Учинчи Кулак всё прекрасно слышал, и от разговора путешественников ему действительно стало не по себе. Дождавшись, пока голоса удаляющихся неприятелей стали едва различимы, он, преисполненный страхом, покинул расщелину и бросился наутёк. Барсук бежал, что было сил, и утешал себя мыслями о том, что в скором времени Казыр расправится с путниками, так и не узнав, как же им удалось на него выйти.
