Марина Болдова - Курсистки
Агнесса подумала о несчастной девочке, сейчас наверняка прикованной к больничной койке. Риттер, интересно, собирается ей оказать помощь? Наверняка она из не из обеспеченной семьи.
Агнесса нажала кнопку на телефонном аппарате.
– Юля, попроси Гордея зайти ко мне.
– Хорошо, Агнесса Лазаревна.
Агнесса решила, что ситуацию с избитой девочкой выпускать из внимания нельзя. Ради самой же Софьи. Толку – то будет от того, что они вытащат ее из грязи, если она, выйдя в мир, столкнется с чужой злобой. Покалеченная подруга вряд ли ее простит так просто.
– Садись, – Агнесса указала вошедшему Гордею на стул, – Что ты знаешь о той девочке, которую избила Риттер?
– Анна Ларцева, одноклассница.
Агнесса невольно вздрогнула: знакомая фамилия…Фамилия единственной ее близкой подруги, погибшей очень давно.
– Продолжай.
– Мать – учитель русского языка в этой же школе. Отца нет.
– Ничего о нем неизвестно?
– Я не интересовался. А нужно?
– Может быть. Потом. Продолжай.
– Живут они втроем в двухкомнатной хрущевке: Анна, мать и бабушка.
– Что с девочкой?
– Отвезли в первую городскую. Сотрясение мозга средней тяжести, перелом двух ребер, раны на лице от острых каблуков, гематомы по всему телу. Довольно жестоко бита, – добавил он, осуждающе покачав головой.
– Что следствие?
– Риттер подкупил Косову, чтобы все взяла на себя. И еще дал денег ее матери.
– Что там за мать?
– Алкоголичка. Сам Риттер мне сказал, что он основную сумму положил в банк на счет дочери, а ей дал копейки. Но она и им рада. На пропой хватит.
– Сколько Косовой светит?
– По малолетке не так уж и много. Самое интересное, что порезы на лице девочки – ее рук дело. Вернее, ног. На ней были сапоги на острой шпильке. А на Софье – мягкие сапожки на тонкой подошве.
– Ну, и что?
– Волков из райотдела, который при этом был, сказал, что Риттер не очень старалась в драке.
– Это ее не оправдывает.
– Оно конечно…Но, может не такая уж она и пропащая?
– Ты, Гордей, добр без меры. В больницу – то, наверное, уже съездил?
– Я только фрукты там, денег медсестре немного, – смутился тот.
– Все правильно. А сейчас поеду я. Девочку оставлять без помощи нельзя. Хотя я не исключаю, что Риттер о ней уже позаботился.
– Да, он был в больнице, мы с ним там столкнулись. Я сам вас отвезу, Агнесса Лазаревна.
– Вези. Раз уж дорогу знаешь.
Глядя на суетящегося великана, Агнесса лишний раз похвалила себя за прозорливость. Доброта этого цыгана и его любовь к детям была подлинной, без лишнего надрыва и показухи. Она сама видела, как подолгу виснут на его могучей шее, омывая ее слезами, выпускницы. И не раз видела и повлажневшие в ответ глаза Гордея.
За столом дежурной медсестры никого не было. Агнесса нашла нужный номер на двери и, постучав, вошла. Она сразу увидела на кровати у окна девочку, все лицо которой было заклеено полосками пластыря. Руки, лежащие поверх одеяла, были кроваво – синего оттенка. На стуле возле кровати сгорбившись сидела женщина. Невольно вздрогнув, Агнесса подошла к ним.
– Здравствуйте. Меня зовут Агнесса Лазаревна.
– Как вы сказали? – женщина вдруг привстала с табурета и с испугом посмотрела на Агнессу.
– Агнесса Лазаревна Бауман, – еще раз представилась изумленная ее реакцией Агнесса.
– Не может быть! Нет! Таких совпадений не бывает! – женщина вдруг засуетилась, – Агнесса Лазаревна, пойдемте со мной, мне нужно позвонить, срочно, вы должны слышать!
Женщина потянула Агнессу за свисающий с плеча рукав белого халата.
В вестибюле она подошла к висящему на стене телефону – автомату и набрала шестизначный номер.
– Мама, мама! Как фамилия твоей подруги, с которой вы вместе были в лагере в Гурьино? Ну, Агнессы… Да, мама, она сейчас передо мной. Да, мамочка, конечно, – женщина протянула трубку Агнессе.
– Гурьино?! При чем здесь…, – у Агнессы подогнулись колени, и она присела на край кушетки, стоящей у стены.
– Слушаю…Кира?! Кирочка?! Ты жива?! Дорогая моя… Ну, не плачь. Я скоро приеду. Только ты не плачь! – Агнесса со слезами посмотрела на женщину.
Они вернулись назад в палату.
– Агнесса Лазаревна, я вам сейчас напишу наш адрес, – она вырвала из тетрадки, лежащей на тумбочке, листок, написала несколько строк и уже с улыбкой протянула Агнессе.
– Значит, вы – Кирочкина дочка. А это ее внучка? – Агнесса повернулась к лежащей девочке.
– Я – Анна Ларцева, – с трудом произнесла та распухшими губами.
– О, Господи! Помоги ей, – только и смогла попросить Агнесса, глядя в полные страдания глаза девочки.
Глава 21
Оказывается, ничего страшного в визите к гинекологу нет. Ни унижения, ни насмешек, как рассказывали девчонки, уже испытавшие это «счастье». Ксюша даже могла бы сказать, что после посещения кабинета ей стало легче. Будто не у женского врача побывала, а у психолога. То, что ей предстоит провести в этой школе два года, Ксения уже усвоила. С трудом, преодолевая желание нагрубить этой симпатичной ей женщине. Именно потому, что Елена Петровна ей понравилась сразу, Ксения сдержалась. И похвалила себя за это. Дурой она никогда не была. Дед Женя научил ее терпению и терпимости к людям. Если бы не появление мачехи в доме, Ксения была уверена, она была бы такой – мудрой и спокойной. И еще он всегда говорил ей, что в любом месте, в любой ситуации нужно искать для себя пользу. Если, конечно, не в силах ее, ситуацию, сломать. Уйти из школы Ксения не сможет, да ей и некуда. Значит, нужно брать все, что дают. А что ей дадут – то? Пока никто ничего не предлагал. «Сегодня беседа с директрисой», – вспомнила она, выходя из кабинета Елены Петровны, – «Вот все и узнаю».
– Ксения, вы ничего не хотите у меня спросить? – голос звучал совсем близко, из открытой двери.
«Караулила она меня, что ли?» – удивилась Ксюша, увидев Аду Карповну.
– Когда у меня беседа с директором?
– Возможно, даже не сегодня. Агнесса Лазаревна задерживается в городе. Заходите, – Ада Карповна посторонилась.
– Не похоже на кабинет, – вроде как спросила Ксения.
– Да, по сути, здесь моя квартира. В этой комнате бывают девочки, а за той дверью я живу сама. Так мне удобнее.
– Странно. Учителя в школе не живут.
– У нас несколько необычная…школа, – слегка запнулась на слове «школа» Ада Карповна.
– Это я уже заметила, – Ксения села в кресло, – Ада Карповна, скажите честно, что со мной здесь собираются делать? Воспитывать?
– Воспитывать тебя нужно было, пока ты поперек лавки лежала. Сейчас поздно. У нас на курсах ты можешь получить знания.
– Я их могла получить и в лицее.
– Да, тебе там преподавали математику и физику.
– Вопрос еще – кто кому.
– Что, не поняла? – вопросительно посмотрела на нее Ада Карповна.
– Математичка у нас была туп…слабая, – закончила Ксюша.
– Давай не будем обсуждать профессиональные качества твоих учителей. Вот, возьми, прочти свою программу. Что не поймешь, спрашивай.
Ксюша взяла протянутые ей Адой Карповной листы. «И когда я все это буду успевать, интересно?» – пронеслось у нее в голове, когда она остановилась на последнем пункте.
– Насыщенно.
– Ты справишься, поверь.
– А отдых?
– А танцы, бассейн, теннис?
– Так это тоже в программе! Вроде бы как обучение. Кстати, я даже плавать не умею. Я воды боюсь. Заставите?
– Попробуешь. Не сможешь преодолеть страх – никто тебя силком в воду не потащит. Толку от принуждений нет никакого, проверено.
– А зачем мне этикет, психология, три языка, особенно китайский?
– Ты будешь изучать его по особой авторской методике. Она основана на логике. Тебе должно понравиться. Ксения, ты же планируешь продолжить учебу после школы? И не в России?
– Оттуда вы знаете? – Ксюша и вправду однажды решила, что поедет в Англию изучать международную экономику.
– Здесь тебе будет тесно. А как за границей без знания правил поведения? В Англии, например? – Ада Карповна улыбнулась, видя растерянность Ксюши. На самом деле, Агнесса уже выбрала для Ксении высшее учебное заведение, оставалось только мягко направить на него желание самой девушки. А вызов из Лондона уже гарантирован.
– По – моему, вы уже «без меня, меня женили»?
– Сейчас я тебя познакомлю с твоим партнером, – ушла от ответа Ада Карповна.
– С кем?! – оторопела Ксюша, думая, что ослышалась.
– Ну, ты же не будешь же играть в теннис со стенкой, а танцевать со стулом? Для этого нужен партнер. Его зовут Клим. Клим Кошелев. Что – то не так? – удивилась Ада Карповна, заметив, как побледнела вдруг Ксюша.
– Нет, все в порядке.
«Кошелев! Фамилия деда Жени. Что это? Случайность?» – подумала она.
Она влюбилась сразу. Да так, что слезы выступили на глазах помимо ее воли. И сразу забыла о том, что никогда не верила в любовь с первого взгляда. Она не смогла скрыть своего волнения, когда Клим осторожно прикоснулся в приветствии к ее холодным пальцам. Его удивленно – ласковый взгляд взрослого мужчины не оставлял Ксюше никакой надежды. Она сразу поняла, что Клим видит в ней то, что видит каждый день в зеркале она – под мальчика стриженого подростка. С затравленным, неуверенным взглядом. В джинсах из детского магазина и кроссовках тридцать четвертого размера. И номер ноль там, где у ее сверстниц уже грудь.
