Марина Болдова - Курсистки
Клим только кивнул.
– Вернемся к Ксении. Программу по предметам ей готовят сложную, акцент, сам понимаешь, на точные науки. Ты, я знаю, тоже сильный математик. У Ксении будет преподаватель из Государственного Университета. Ты должен присутствовать на всех занятиях. Кроме того, теннис, плавание, танцы, – все с тобой. В общей группе. Посмотри, девочка совсем еще ребенок. Будь с ней терпелив и не подчеркивай свое старшинство. Все, что тебе нужно о ней знать, – в этой папке, сегодня прочтешь. Каждый вторник будешь приходить на собеседование с учителями и психологом. Все понятно?
– Пока все. Вы сказали что – то про трудный характер…Это вы о чем?
– Грубит, огрызается, многое делает просто назло. Ничего страшного. Это – подростковое.
– Когда я с ней встречусь?
– Девочки несколько дней проведут в карантине. Думаю, Ксения без проблем, поэтому протестируют ее здоровье и отпустят. Еще вопросы?
– Кто такая Ядвига?
– Экстрасенс, как модно сейчас говорить. А по – простому – ведьма, предсказательница, целитель. Ты с ней еще познакомишься, – улыбнулась Ада Карповна, глядя на ухмыляющегося Клима.
«Цыган – главный охранник, гадалка какая – то, психолог с детским наивным взглядом и рассыпающаяся старушенция во главе. Куда я попал?» – подумал Клим, уже жалея сам себя. Но, вспомнив сумму в баксах, которую он заработает, успокоился. Мысль о новенькой иномарке и вовсе вернула ему хорошее настроение.
Глава 18
Агнесса посмотрела на циферблат напольных часов и лишний раз похвалила себя, что оставила после обеда час на отдых. Разговор с новыми девочками не всегда складывался легко и требовал порой большого напряжения. Агнесса не зря решила начать с Софьи Риттер, она предвидела, что девушка будет задавать недетские вопросы. Подумав о том, что Софья уж слишком рано лишилась девственности, Агнесса посчитала, что основным мотивом для ее побега будет как раз желание быть с мужчиной. То, что все, как одна мечтают в первое время побыстрее выйти за забор, Агнесса считала естественным. В этом возрасте личная свобода ценится превыше всего. А в школе как раз контакты с внешним миром и запрещались. В свое время она отказалась даже от посещений родителей: «добрая» мамочка одной курсистки во время свидания дала своей дочери «лекарство». А на девочке стояла очень жесткая кодировка. Ребенка откачали, мамочку бросил муж, отец девочки, так и не простивший глупую жену.
Агнесса знала, что такое – потерять свободу. Но, вернувшись в мир, она вдруг поняла, что свободен человек полностью только тогда, когда он свободен от себя самого. А этого она себе позволить не могла. Создав себе тюрьму из строгого распорядка, Агнесса уже никогда не могла освободиться от взятых ей самой обязательств. Так же, она видела, жили и Ада, и Гордей, и Бэлла. Собственно, она и подбирала в команду людей фанатично обязательных. И терпеть не могла, когда кто – то что – то не выполнял, прикрываясь обстоятельствами.
Ровно в три в дверь постучали. Агнесса села в кресло у маленького кофейного столика и громко сказала:
– Войдите, Софья.
– Здравствуйте. Вызывали?
– Здравствуйте, Софья. Садитесь, – она показала рукой на второе кресло.
«Очень уверена в себе и это не бравада. Хорошо. Можно говорить в открытую», – Агнесса протянула девушке лист с напечатанным на нем текстом.
– Прочтите, это то, что вам нужно знать для начала. Будут вопросы – задавайте.
– А вы меня ни о чем спрашивать не будете? И поучать, как дальше жить? – с любопытством посмотрела на Агнессу Софья. «Да, она стара. Но не в маразме, точно», – подумала она, глядя на спокойно сидящую Агнессу.
– Нет. Мне не интересны твои планы на будущее. О твоем прошлом, о твоей семье, о твоих наклонностях я знаю все.
– От отца? Так он ничего не знает! – в голосе Софьи послышалось легкий смешок.
– Да, твой отец не знает многого из того, что знаем мы. Я думаю, мы пощадим его и не будем рассказывать ему ни о Кашине, ни о том, как ты стала женщиной, ни о том, как ты отрабатывала свои долги.
Софья побледнела. Что – то не так пошел разговор с самого начала, не так, чтобы взять верх. Она быстро пробежала глазами по тексту.
– Что это?
– Программа твоего обучения на два года. Корректироваться не будет. Что – то не устраивает?
– Агнесса Лазаревна, я, конечно, может и распутна, но не совсем безнадежно тупа. Я умею танцевать, мне не нужен стилист и я не собираюсь одеваться так, как хочется вам. Умение держать нож в правой руке мне привили с детства, в носу я не ковыряюсь, исправлять недостатки фигуры, изнуряя себя шейпингом, не вижу необходимости. А уж латынь и итальянский мне вовсе ни к чему. Не будете же вы насильно усаживать меня за парту? Хотя вы и не хотите знать о моих планах на будущее, я все же рискну высказаться. Можно?
– Конечно, Софья.
– Если не удастся сбежать…Так, понятно, – кивнула она, увидев протестующий жест Агнессы, – Тогда я буду заниматься только тем, к чему лежит душа.
– Ты очень грамотно говоришь, Софья.
– Могу и матом, хотите? Не хотите. Тогда позвольте немного хамства? Какого лешего вы решили, что я буду подчиняться вашей программе?
– Поначалу – не будешь, это так. Но, скажи мне, ведь даже дома тебе уже приходила в голову мысль, что ты не вечно будешь жить в дерьме? Однажды тебя оттолкнул человек, в которого ты была влюблена. Это был Кашин? И ты решила, что с тебя хватит. Ты уже тогда поняла, что он не стоит твоего ногтя, так? – Агнесса слегка наклонилась к Софье.
– Откуда вы знаете? – Софья испугалась. Это было невозможно! Это было только в ее голове, это не выходило наружу никогда, только в плаче, эмоциями, но не словами.
– У тебя просто не хватило сил, чтобы вырвать себя из этого болота. И никто не помог.
– Откуда вы знаете?! – повторила она свой вопрос.
– Я тебе отвечу, обещаю. Но не сейчас. Сейчас я тебе скажу только одно: программа составлена, исходя из твоих желаний. Только ты пока их сама не пыталась четко оформить в своей голове. Недосуг было, верно? Так что, итальянский будешь учить, ведь в школе единственное, что тебя интересовало – это история древнего Рима. Пятерка по этому разделу у тебя твердая. Грамотность у тебя врожденная, ты ведь читала много. А правила выучить при желании – не проблема. Остальные предметы будешь изучать в рамках средней школы. А танцы? Ты, конечно, женственна, но немного неуклюжа. Прости. Встань с кресла.
Софья неожиданно подчинилась. Резко поднявшись, она покачнулась.
– Вот видишь. Немного смешно и нелепо: красивая девушка, а вскакиваешь, как мужик со скамьи. Подойди ко мне. Легкий жирок на талии через пару лет легко превратится в толстый слой размазанного маргарина, если не научишься беречь то, что дала природа. Поверь, девочка, в двадцать пять ты будешь квашня квашней. Впрочем, шейпинг можешь заменить дзюдо или ушу. Выбирай сама. Но это не легче. Ты должна соответствовать своему будущему мужу, Софья. И обществу, в котором тебе предстоит жить. И еще. Я не уверена, что ты правильно выберешь нож, хотя бы из трех, лежащих справа от тарелки, когда тебе подадут рыбу, – улыбнулась Агнесса.
Софья покраснела.
– Хочешь еще что – то спросить?
– Кто такой Сергей Миронов? – Соня показала глазами на свою программу.
– Это твой партнер.
– Как?! Это не запрещено?
– Ты не о том подумала, – вздохнула Агнесса: все же девочка испорчена! – Он твой партнер по теннису, танцам и за столом. Завтра вы познакомитесь.
– Я пойду? – опять покраснела Софья.
– Иди.
Софья порадовалась, что Ксюша и Вика еще не вернулись. Она зашла к себе, взяла махровый халат из шкафа, шампунь и губку и пошла в ванную. Наполняя ванну водой, она думала, что никуда не побежит. Агнессе удалось добиться одного: Софье стало интересно, что будет дальше. Как в книге, когда хочется сразу заглянуть на последнюю страницу. Только она, Софья Риттер, персонаж вполне реальный и живой.
Глава 19
Как выяснилось, ничего такого из ряда вон с ней не происходит. Она даже возмутилась, когда врачиха, осмотрев ее и вроде бы даже выслушав ее жалобы на утреннюю тошноту, ласково так спросила: «Десять недель, рожать будешь или аборт сделаем?». Вика огрызнулась, что, мол, не надо делать вид, что у нее есть выбор. На что получила спокойный ответ:
– Выбор, девочка, всегда есть. Только за тебя его никто не сделает. Либо безответственно рожаешь в пятнадцать лет ненужного тебе ребенка, либо избавляешься от плода.
– А как же грех?
– А где больший грех, обречь своего ребенка на нелюбовь матери или не дать воплотиться несчастной душе?
Вика оторопела. «Мамочка, ты где?» – задала она безмолвный вопрос и тут же наткнулась на ожидающий взгляд докторши.
– Я подумаю.
– Хорошо. Иди и пригласи войти Ксению.
Вика, выйдя, кивнула Ксюше и ткнула пальцем на дверь кабинета. Та с испугом на нее посмотрела.
– Боишься? В первый раз, что ли?
