Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Блатные, говоришь, среди них присутствуют? – оживился авторитет. – Вот их в первую очередь и прощупаем.
Через пять минут немецкий солдат доставил первого из блатных. Вор, зайдя в кабинет, осмотрел присутствующих и задержал свой взгляд на Нецецком. Деду показалось, что он где-то видел это лицо.
– Присаживайтесь, – предложил Шнип, указывая на свободный стул.
– Благодарствую, господин офицер. – Блатной продолжал сохранять невозмутимость и спокойствие.
– Кто такой? – задал первый вопрос Шнип.
– Вам фамилию называть? – немного с издевкой поинтересовался Мазут, переставший бояться «своих», то есть говорящих на русском языке.
– Кем будешь по жизни? – перевел на более понятный язык Дед.
– Бродяга и босяк я, взятый против своей воли под ружье красной сволочью, – нараспев произнес блатной.
– Как прозываешься? – поинтересовался его кличкой Нецецкий.
– Мазут я, под таким именем известен блатному миру, – назвался уголовник.
– Что-то я краем уха слышал про тебя, – узнал Дед кличку авторитетного вора, который работал в Ленинградской области.
– А ты сам кто будешь? – в свою очередь поинтересовался у него Мазут. – Сдается мне, я тебя на сходке воровской встречал.
– Про Деда слышал? – назвался Нецецкий.
– Ты Дед? – опешил Мазут и испугался за себя, зная об отношениях этого вора и Ваньки Зарецкого.
– Чего так напружинился? – ухмыльнулся Нецецкий, который по-своему принял его реакцию, решив, что так повлиял его авторитет на менее «заслуженного» вора.
– Не ожидал тебя встретить здесь, – кивнул на немецкую форму обер-лейтенанта Мазут, соображая, как себя вести дальше и что говорить о Цыгане.
– Так и ты здесь же оказался, – парировал Дед.
– Я к тому, что рад такого авторитетного вора увидеть, – поправился Мазут.
Григорий Иванович не мешал беседе уголовников, с интересом следя за их диалогом и делая свои выводы.
– Ладно, ты человек проверенный, – оценил лояльность Мазута Нецецкий. – А кто с тобой в группе переходил? Нет ли среди них засланных?
– Это мне неизвестно, – стал тщательно подбирать слова Мазут, – но среди них есть твой старинный кент.
– Кто таков? – удивленно вскинул бровь Нецецкий.
– Ванька Зарецкий с нами бежал, – выпалил Мазут.
– Цыган?! – удивленно и радостно вскрикнул старый вор. – Так я его на куски зубами сейчас рвать буду.
– Кто такой Цыган? – вступил обер-лейтенант Шнип, пораженный реакцией Нецецкого. – Старый знакомый?
– Да он же, сука, против меня пошел, а потом нашу малину легавым сдал! – Дед от напряжения и эмоционального всплеска стал весь пунцовый.
Обер-лейтенант Шнип распорядился увести Мазута, затем приказал успокоиться уголовнику:
– Расскажите все по порядку. В мельчайших подробностях!
Дед опустился на стул и перевел дух. Однако возбуждение его не отпускало.
– Цыган – это кличка. Чернявый он и воровал ловко – потому блатные так и прозвали, – начал пояснять офицеру Нецецкий. – Поначалу правильным вором рос, сидел по лагерям, убегал из них, одним словом, достойная смена мне росла. Однако как война началась, ссучился. Отделился от меня, завел свою банду. С дочерью опера шашни завел, ну и навел на меня с моими людьми легашей.
– Что же, – задумался над его словами Шнип, – сейчас его приведут, я с ним начну один на один говорить, а ты зайди в соседнюю комнату и посиди, послушай наш разговор. А если я тебя позову, тогда зайдешь.
– Да чего с ним базарить? – возмутился Дед. – Дай мне его, я ему кишки выпущу.
– Если он нам будет не нужен, тогда и посчитаешься с ним, а пока иди и сиди тихо, – предупредил его обер-лейтенант.
Нецецкий, не скрывая раздражения и злости, вышел.
Обер-лейтенант Шнип осмотрел доставленного вора, одетого в потрепанную солдатскую форму. Жестом указал на стул перед столом.
– Курите? – протянул он мужчине сигареты.
– Спасибо. – Цыган взял сигарету и добавил: – Я потом покурю.
– Представьтесь и расскажите свою биографию, а также о тех целях, которые вы преследовали при переходе на нашу сторону.
– Иван Ефимович Зарецкий, кличка Цыган, – начал Ванька. – Антисоциальный элемент, а проще говоря – вор. Поражен в правах, поэтому ненавижу советскую власть…
Шнип не мешал его рассказу, желая побольше узнать о нем из его же уст. Обер-лейтенанту был интересен их со старым вором конфликт, и он хотел непредвзято разобраться, понять причину смертельной ссоры. К тому же Нецецкий сообщил о связи Зарецкого с дочерью работника милиции, и это обстоятельство заинтересовало еще больше.
– За кражу зерна попал в Кресты, шел под расстрел, но написал прошение отправить меня на фронт, был направлен. При первой же возможности сговорился с надежными людьми, и из караула мы дернули к вам, – закончил свою краткую повесть Зарецкий.
– Скажите, а известен ли вам вор по кличке Дед? – задал Шнип долгожданный для Нецецкого вопрос.
– Да, я знал Деда, и очень хорошо, – осторожно признался Зарецкий, решив, что об этом мог рассказать немцу Мазут, об их взаимоотношениях и о том, что старый вор решил свести с ним счеты.
– Тогда расскажите поподробней о ваших с ним отношениях, – предложил обер-лейтенант.
Нецецкий с интересом приготовился слушать ответ Цыгана.
Иван начал с самого начала. С того момента когда Дед привлек его, молодого вора, к квартирным погромам, на одном из которых он попался в лапы к милиции. Ему сломали четыре ребра, но он ни одного подельника не выдал. Отправился в лагерь, из которого удачно сбежал, и до следующей поимки продолжил громить богатые квартиры. Именно по протекции Нецецкого Ваньку признали вором, несмотря на очень молодой возраст.
Дед, сидя в смежной комнате, заскрипел зубами, проклиная себя за это.
– Когда я откинулся, перед самой войной, поначалу все было нормально, – продолжал Цыган. – Мы награбили целый склад продуктов, и вроде бы ничто не предвещало плохого. Однако Дед вскоре приревновал ко мне свою любовницу и зарезал девку у нее дома, а после захотел избавиться от двух молодых членов банды и предложил мне принять участие в их убийстве.
– Какой кровожадный, – усмехнулся Григорий Иванович.
– Тогда я и решил, что если Дед убирает свидетелей из своих блатных, то вполне возможно, что следующим окажусь я. А у меня были на жизнь другие планы, поэтому я и ушел с двумя намеченными жертвами создавать свою малину. Дед же начал мне мстить, убояривать авторитетных воров против меня, одним словом, осложнял мне жизнь. Вот мы и стали смертельными врагами.
Зарецкий посмотрел на Шнипа, словно говоря, что больше ему добавить нечего.
– А где он сейчас? Знаешь? – задал провокационный вопрос Григорий Иванович.
– До меня дошел слух, что его легавые повязали, и вроде как он на вышак раскрутился, – как можно равнодушней произнес Цыган.
– А как он попался? Ничего не знаешь? – поинтересовался Шнип.
Зарецкий проанализировал ситуацию: кроме работников НКВД о деталях операции не могла знать ни одна живая душа. И соврал, стараясь не затягивать паузу:
– Нет, не знаю.
– Ах ты, тля ссученная! – Нецецкий ворвался в кабинет и со всей силы ударил Цыгана тростью по затылку. – Сам меня легавым сдал, а сейчас горбатого лепишь!
Цыган упал со стула и отключился. Когда сознание стало возвращаться, он не подал вида, оставаясь без движения лежать на полу.
– Я же приказывал находиться в смежном помещении! – раздраженно выговаривал Нецецкому Шнип.
– Не мог я больше терпеть, как он вам дуру гонит, – оправдывался Дед. – Вы еще поинтересуйтесь, как он из Крестов убежал. Наверняка на легавых работает.
Зарецкий лежал, лихорадочно соображая, как отвечать на вопросы, которые будут скоро перед ним поставлены, но ни в одних ответах не был до конца уверен.
– Если еще раз вмешаешься в допрос, буду вынужден тебя отсюда удалить, – предупредил Нецецкого Григорий Иванович.
– Подумаешь! По калгану ему разок прошелся, сговорчивей будет, – пробурчал недовольный вор.
Иван пошевелился, давая понять, что приходит в себя. Шнип и Нецецкий, не торопясь, дождались, когда он поднялся и вновь сел на стул.
– Ну, здравствуй, Людвиг, – еще не до конца отойдя от удара, поздоровался со старым знакомым Зарецкий. – Живучий ты все-таки, старый черт.
– Да, Ванечка, живучий. Тебя уж точно переживу, – победоносно ухмыльнулся Нецецкий.
– А я все равно рад тебя видеть. Хотя с большей радостью вышиб бы тебе мозги, – в тон ему откликнулся Цыган.
– Верю, – зло прищурился Дед, – поэтому порву тебя первым.
– Так как все же был арестован Нецецкий? – повторил свой последний вопрос Шнип, давая понять, что перепалку нужно заканчивать.
– По собственной глупости, – пояснил Цыган. – Так сильно хотел со мной поквитаться, что даже хвоста не заметил, привел легавых за собой.
– Вот, сука, опять баланду травит! – заходили желваки у Деда. – А самого машина с легавыми охраняла, которую мы подорвали.
