Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– По машинам! – раздалась команда старшего, и в небо взлетела сигнальная ракета.
– Фу, пронесло! – подал голос Финютин, и в тот же момент чуть не вскрикнул со страха, так как дверь с его стороны открыл пожилой красноармеец.
– А вы чего сюда встали? Вы не из нашего автобата! – недружелюбно всмотрелся он поочередно в лица Христофорова и его пассажиров.
– А мы из конца колонны во время налета сюда примотали, – виновато пожал плечами Христофоров, пытаясь изобразить на лице подобие растерянности.
– Что, не обстрелянный? Первый раз? – помягче спросил дядька.
– Да, – отрабатывал легенду Бронислав Петрович.
– Ладно, езжай, только держи дистанцию и резко не тормози, – предупредил опытный шофер, – а то снесет в полынью, и поминай как звали.
Оставшуюся до города дорогу проехали на удивление спокойно. Перед самым въездом в Ленинград колонна остановилась для сортировки и разбивки на подгруппы в соответствии с назначением груза.
– Что везете? Куда? – застучал по кузову красноармеец с красной повязкой комендантской роты на руке. – Предъявите проездные документы.
Христофоров протянул маршрутный лист и накладные на груз.
– На Кировский? – переспросил солдат, сверяя накладную с содержимым кузова полуторки.
– Так и есть, – кивнул Христофоров, – железки разные и запчасти для станков на завод везем.
– Как проехать знаете?
– Не впервой, – довольный, что проверка закончилась, улыбнулся Бронислав.
– А с тобой кто? – нехотя поинтересовался красноармеец, кивая на сидящих в машине двух его спутников.
– Наладчики, – в соответствии с легендой пояснил старший группы. – Им что, тоже предъявить документы?
– Порядок такой, – буркнул под нос рядовой.
На документы он посмотрел краем глаза и, тут же вернув их, направился к следующей машине.
Грузовик въехал в город. Бронислав Петрович содрогнулся, невольно вспомнив, что совсем недавно находился в замерзшем и голодном городе. И вот он снова здесь. Что теперь его ожидает? Христофоров тряхнул головой, отгоняя невеселые мысли.
– Начальник, а где весь народ? – отвлек его вопрос Артура Финютина. – Здесь чума, что ли?
– Хуже, – мрачно усмехнулся Бронислав, поймав себя на том, что испуг молодого уголовника доставляет ему удовольствие.
– Чего хуже? – напрягся Артур.
– Голод, – твердо произнес Христофоров. А потом, через небольшую паузу, насладившись произведенным эффектом, добавил: – И холод.
– А как мы питаться будем? – подал голос встревоженный Михаил Курпатый, который как деревенский житель к вопросу питания подходил очень серьезно и обстоятельно.
Христофоров, испытавший ужас голода, решил продлить удовольствие и поиздеваться над подчиненными, как в свое время над ним издевалась банда Деда.
– А паек тебе на что выдали? – стараясь быть серьезным, спросил он у Курпатого. – Его и будем растягивать.
– Так он же на три дня рассчитан, – в голосе сельского мужика зазвучали предательски нотки паники.
– Если мы здесь надолго, то как же без жратвы? – вступил в разговор Финютин.
– Еду добывать сами будем, – продолжая получать удовольствие от паники напарников, гнул свое Христофоров.
– Это как? – удивился Курпатый.
– Что, продсклад подламывать будем? – вспомнил про знакомое занятие Артур. – Или, быть может, по хатам пройдемся?
– Всяко-разно будем, – многозначительно произнес Бронислав Петрович, придавая своему лицу зловещее выражение, кивнув на дорогу, по обочине которой медленно плелись одинокие фигуры ленинградцев. – Вон сколько мяса ходит.
В машине воцарилась гробовая тишина. Через какое-то время, видимо, придя в себя от шока, Михаил Курпатый начал снова креститься и читать молитву о спасении своей души. Артур же выругался по фене, проклиная милицию, немцев и свою «гребаную жизнь».
– Ладно, не пугайтесь, пошутил я, – великодушно признался Христофоров. – Питание нам обеспечат наши люди в городе. С одним из них у нас сейчас встреча.
– Ну ты, начальник, даешь… Я уж и впрямь решил, что людей жрать придется, – пришел в себя Финютин.
– А я бы все равно людей есть не стал, – подал голос повеселевший Курпатый.
– Жить бы захотел, стал, – начал спорить с ним Артур. – Когда зеки из лагерей бегут, они всегда мужиков вроде тебя с собой в побег берут. В качестве «бычка».
– Какого бычка? – не понял Курпатый.
– Такого, кого не жалко будет съесть, если блатные заплутают или по другим причинам не найдут еды, – открыл жуткую правду напарник.
– Да разве они люди после такого? – Курпатый продолжил осенять себя крестным знамением, чем вызвал неудовольствие старшего.
– Курпатый, прекращай креститься! А то с такой привычкой привлечешь к себе и к нам ненужное внимание, – отчитал его Христофоров.
Машина замедлила ход и заехала в арку одного из старых домов. Проследовав по лабиринтам сообщающихся дворов, наконец затормозила у открытых деревянных ворот, которые отгораживали небольшое пространство в тупиковой арке, делая его вполне пригодным для гаража. И в тот же момент навстречу вышел лейтенант милиции. Финютин с Курпатым схватились за оружие.
– Стоп! – скомандовал Христофоров, получивший подробные инструкции перед засылкой. – Это наш человек.
– Как добрались? – протянул всем по очереди прибывшим руку милиционер.
– Спасибо, – ответил на приветствие Бронислав. – Дорога была не из легких, поэтому нам бы сейчас побыстрее спрятать машину и выспаться.
– Так загоняйте, – махнул рукой на «гараж» лейтенант. – Хата ваша готова.
– Как к вам обращаться? – поинтересовался Артур. – Товарищ лейтенант или, может быть, по-немецки?
– Зовите меня дядей Колей, – улыбнулся милиционер, – я уже привык.
– Солидная кличка, – кивнул в знак согласия Артур.
– И далеко до хаты, дядя Коля? – поинтересовался Христофоров.
– Пара кварталов, не больше.
Через несколько минут они были на месте.
– Почти все разъехались, – пояснил дядя Коля, открывая тяжелую парадную дверь, – жильцы есть только на первом и втором этаже, да и то постоянно на работе, часто там и ночуют. Вы будете на третьем этаже, ни на площадке, ни выше никого нет. В квартире осталось все для жизни.
– Это хорошо, – удовлетворенно кивнул головой Христофоров.
Квартира и правда была очень приличная – с хорошей старинной мебелью, с добротно сделанной печкой посреди гостиной комнаты. Рядом – несколько стопок дров. Христофоров, зная не понаслышке о дефиците дров, оценил оказанное гостеприимство.
– Вот продукты на первое время, – показал на внушительный сверток дядя Коля.
– Здорово! – не выдержал своей радости Артур.
– Благодарим, – кратко выразил свою признательность Христофоров, усаживаясь на большой диван, так как усталость начинала давать о себе знать.
Милиционер вышел. Артур и Михаил бросились смотреть на провиант.
– Ого! – раздались их радостные голоса. – Тушенка, рыба вяленая, плавленый сыр, томатная паста, гречка, рис…
Брониславу самому хотелось увидеть все это великолепие, но кожаный диван, на который он присел отдохнуть, уже не отпускал.
Разбудил его приход дяди Коли. На столе остались следы пиршества подчиненных, которые возбудили у Христофорова голод, и он основательно подкрепился, съев банку тушенки и большой кусок черного хлеба с плавленым сыром, запив крепким сладким чаем.
– Хорошо, однако, вы живете. Я был здесь месяц назад, и такого не видел.
– А вы и месяц назад служили на них? – поинтересовался дядя Коля, осторожно упомянув немцев в третьем лице.
– Нет.
– Тогда чему удивляетесь, – пожал плечами лейтенант, давая понять, что служба на немцев – это совсем другое дело.
Христофоров посмотрел на подчиненных, спавших крепким сном, и решил не будить их. С лейтенантом милиции они начали обсуждать план дальнейших совместных действий.
В задачу группы Христофорова входила организация диверсионной деятельности, главной исполнительной силой в которой должны были стать несовершеннолетние подростки. Работа, проведенная дядей Колей с бандой Кощея, намного облегчала задачу, и Христофоров не смог скрыть своего удовлетворения.
– Сколько пацанов в группе? – уточнил для себя Бронислав Петрович.
– Человек пятнадцать. Я бы мог собрать и больше, ведь за еду мальчишки порой родных убивают, а уж клеить листовки они будут, независимо от их содержания.
– Запасы еды достаточные, чтобы подманивать новых ребят?
– Да, – уверенно кивнул дядя Коля. – Сам был на наших складах.
«Вот что значит немецкий порядок, – подумал немецкий шпион Христофоров. – Даже в блокированном городе противника у резидентуры всего хватает».
– Набеги на хлебные подводы дело хорошее, – продолжал он разговор, – но немецкое командование поставило более серьезные задачи. Для их выполнения и направили нашу группу. Мы должны подготовить базу, которая станет основой для движения сопротивления граждан всего города.
