Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
– Добрый вечер. Вас беспокоят из полицейского участка Мидлбери. По всей видимости, у нас ваша дочь, – пауза. Мама что-то быстро заговорила. – Случился небольшой инцидент на дороге, мы по ошибке доставили ее сюда. Нет, все живы, но травмы есть. Не смертельные, к счастью. – Снова пауза, лицо копа заметно скривилось. – Меня зовут Лоуренс Клиффорд, я офицер полиции. Послушайте меня внимательно, мэм, – пауза, – сейчас мы отвезем вашу дочь в травмпункт у пятого госпиталя для осмотра. Вы можете ее оттуда забрать. Да, мы ее отпускаем, – пауза, длинная. – Нет, Нина ни в чем не виновата. – Офицер не удержался и бросил на девочку язвительный взгляд, давая понять, что имя ее больше не составляет тайны, но тут же нахмурился, услышав новый голос на том конце провода. – С кем я говорю? Ясно. Офицер Клиффорд. Она в относительном порядке и полной безопасности. Я сообщил вашей супруге, что мы доставим Нину в больницу, можете забрать ее оттуда в течение часа. Сожалею, но таков порядок. Ее телефон находится в хранилище улик, как и остальные вещи, поэтому она не могла взять трубку. Происходили некоторые разбирательства. Да, она сидит передо мной. Передаю.
Протягивая девочке трубку, Лоуренс отметил в голове существенную разницу: пока мать девочки причитала, нервничала и сгорала от стыда, даже не зная деталей того, что ее дочь натворила (видимо, для позора было достаточно факта пребывания в участке), для отца на первом месте было узнать, что с девочкой все в порядке, и немедленно услышать ее голос.
Нина тоже заметила любопытную деталь. Как бы офицер ни срывался на подчиненных, ответственность за их ошибки он брал на себя. Как настоящий честный полицейский. В диалоге с родителями он ни разу не упомянул, что непричастен к действиям стажеров, что его вообще тут не было, а вместо оправданий употреблял местоимение «мы». Это ей понравилось, и она принялась оживленно обкусывать кожу на губах.
Девочка общалась с отцом вполголоса, но Лоуренс, сидящий через стол, все слышал. Ей было дискомфортно разговаривать с кем-то из близких при чужом человеке, который вел себя сухо и недружелюбно. Она все время поглядывала в его сторону, будто ожидая подвоха. Да и вообще звонить родителям из полиции – мало приятного. Дома ей обязательно влетит.
– Пап, да не надо его искать… ну потому что я ему фары разбила… и окна еще. Только маме не говори. Надо будет новую клюшку купить до четверга. М..? Потому что меня исключили на следующую тренировку. Да дома расскажу… угу. Угу. Ну, нога болит немного. И ребра. А так все хорошо. И ладони печет… кожу свезла. Будет больно в перчатках. Ладно… Увидимся. Пока.
Нина осторожно положила трубку, после щелчка воцарилась тишина. Клиффорд задумался, глядя перед собой, но вернулся в себя, стоило девочке шевельнуться в кресле, выражая готовность уйти.
– Значит, в хоккей играешь. – Интонация констатировала, не спрашивала.
– Офицер Клиффорд, у вас тоже какие-то претензии к девочкам, которые играют в хоккей?
Проанализировав главное слово в ее вопросе, – слово «тоже» – Лоуренс подавил улыбку и решил перевести тему.
– Ты переходила дорогу на красный свет? – неожиданно спросил он, глядя Нине в глаза, и заметил, как она растерялась.
Красноречивый ответ. Зачастую реакции тела дают больше информации, чем слова, нужно только уметь наблюдать, задавая правильные вопросы. Но девчонка удивила его внезапным парированием:
– Не зная ответа на этот вопрос, вы уже сообщили моим родителям, что я ни в чем не виновата.
Ларс приподнял брови и сморгнул с ресниц услышанную наглость. Она не так проста, как кажется. А вот он прокололся.
– Я сказал это, чтобы успокоить твою мать. Нам еще предстоит разобраться в ситуации. Найти свидетелей, водителя, камеры. Завтра вы можете прийти в участок и написать заявление. Подозреваю, что ты несовершеннолетняя, поэтому тебя должен сопровождать хотя бы один из родителей. К этому времени мы сможем решить вопрос по закону. Где все случилось?
– Спросите у своих коллег, – резко ответила Нина и отвернулась.
– Да ты не знаешь, – осенило Ларса. Он даже приподнялся в кресле. – Ты не помнишь, где все произошло! Потому что была не в себе, а не потому, что не хочешь признаваться. Я прав?
– Я ухожу. – Девочка поднялась.
– Ты посещаешь детского психолога?
Нина вышла, не удостоив ответом. Не оглянувшись. Только сейчас Клиффорд заметил, что она хромает, хотя пытается это скрыть. Офицер просканировал стол в надежде, что девочка что-нибудь забыла, но что она могла оставить здесь, если все ее вещи в хранилище?
Пусть идет, не задерживай ее. Дальше о ней позаботятся Эммет и Лот. Завтра нужно послать их к ней домой с официальными извинениями. Чтобы родители, узнав сегодня вечером все подробности случившегося от пострадавшего чада, не устроили разбирательств или, еще хуже, судебной тяжбы. Наверняка их будет интересовать вопрос, почему их дочь с такими травмами просидела несколько часов в грязном холодном изоляторе с проститутками, не имея возможности даже позвонить. Плохи дела.
Хотя… учитывая нанесенный девочкой ответный вред в виде порчи дорогого имущества, что-то подсказывало Ларсу, вряд ли они станут развивать эту историю до суда. Решат полюбовно. Хотелось бы.
Когда-нибудь он точно убьет своих стажеров, но еще скорее они сделают это сами. По неосторожности, как только им выдадут табельное. Держать в полиции таких тупиц – само по себе преступление.
Лоуренс длинно выдохнул. Запустил браузер на рабочем компьютере и попытался найти слово, которое произнесла Нина в его адрес. Звучание он запомнил и примерно воспроизвел латиницей. Интернет его понял.
«Mudila. Russian word formed from «mudak». Means asshole or motherfucker and so on…»
Ознакомившись со значением слова, офицер не рассердился, а усмехнулся в кулак. И откуда девчонка знает русские ругательства? Очень странный сегодня день. А ведь только начало смены.
Полчаса спустя стажеры вернулись и доложили, что сделали все, как он им велел. Эммет виновато протянул лист с заключением травматолога о физических повреждениях Нины Дженовезе. Фамилия почему-то итальянская. Странно. Ларс ожидал увидеть русскую. Даже в свое отсутствие девочка продолжала удивлять.
– Родители за ней приехали?
– Да, забрали. Проблем не было.
– Узнайте адрес этой семьи. Завтра с утра сразу поезжайте к ним. Принесите официальные извинения, в первую очередь девочке. Объясните, как все случилось, что мы исполняли свои обязанности. Зачитайте права, предложите проехать в участок и написать заявление. Нам не нужны проблемы. Сдается мне, обе стороны откажутся от претензий. На том и разойдемся.
Лица стажеров восторга не
