Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Еще имя так поменяли, будто нельзя догадаться, что должна быть другая буква. Специально же, чтобы она продолжала отзываться на него, чтобы легче было привыкнуть. Ребенка так легко убедить во всем, где присутствует хотя бы намек на логику.
Хитро придумано. Только я хитрее.
Родители, конечно, еще не готовы к возвращению. Даже общаться с ними не нужно, чтобы это понять. Они ее давно похоронили. А меня засунули к психам, чтобы я не напоминал им о случившемся своим присутствием. Думали, там меня исправят, думали, я оттуда не выберусь. Не скажу им, что они неправы. И пока тела нет, никто не докажет мне, что ее нет в живых.
Учитывая все, что я знаю, переубедить меня не получится. Этим я от них отличаюсь. Я не легковерен и рук не опустил.
Может, я и одержим, но ведь я не делаю ничего плохого. Наоборот, выручаю ее в сложных ситуациях. Помогаю, чем могу. Правда, приходится постоянно за ней следить, но это ведь мелочи. Мало кого волнует этика, если речь идет, например, о спасении жизни. Как я люблю это лицемерие, эти двойные стандарты, без которых люди просто не могут выжить!
Будем честными: я был хреновым братом. Единственное, что меня интересовало в том возрасте, это угодить школьным авторитетам и их шестеркам, чтобы стать своим в компании, которая мне даже не нужна. Ее забрали, потому что меня не оказалось рядом. Но теперь я всегда поблизости и всегда на ее стороне. Незримый и непрошенный защитник.
Присматривая за нею, я все знаю о ее жизни. И мне это нравится. Это наполняет смыслом мою собственную жизнь, ради этого я открываю глаза по утрам. Конечно, тут и в бога можно заиграться. С такой иллюзией контроля кажется, будто все происходит с твоего позволения. Но я же все-таки ее брат. И до поры до времени она под моей ответственностью.
Поэтому я здесь. Я должен защитить ее от опасности, о которой она даже не догадывается.
Несколько лет я планировал новое похищение. Мне все время казалось, что у меня температура. Во мне билась жизнь и бурлила энергия, какой не обладали остальные люди. Я это просто знал.
А еще я знал ее друзей, ее маршруты, выучил все местечки, где она шатается после школы со своим другом, любителем синей панамы и горчицы. Они и не подозревали, что я – на всякий случай – всегда в пределах досягаемости.
На автостоянке у супермаркета Stop&Shop, где они катались на металлических тележках, пока не вреза́лись в какую-нибудь машину с сигнализацией, и приходилось сматывать удочки.
На Т-образном перекрестке недалеко от школы, где они ели прямо на ступеньках пиццерии, не прекращая общаться, смеяться и толкать друг друга, чтобы кусочек пиццы выпал из рук, и можно было съесть его на спор, подняв с земли, а нескончаемый поток людей раздваивался, чтобы обойти их, и никто никогда их не прогонял, будто каждый в городе знал их как родных.
У разрушенного причала на озере Квассапог, куда они приходили на пикники, послушать тихие зеленые волны и посмотреть на плавающие в воде цистерны, покрывшиеся тиной и зеленым налетом, выцветшие от воды, солнца и времени.
У старого кинотеатра на Мидлбери-роуд, куда на отцовских машинах приезжала элита школы, чтобы послушать музыку и покурить траву. Нона и Отто бывали там по неизбежности, когда им приходилось срезать собственный путь.
На северо-западе, через Олд-Уотертаун-роуд, идущей вверх параллельно озеру, был наилучший выход в пригород Мидлбери. Оттуда и по всему периметру он кишел такими местечками, где мне было тяжело затеряться, но где практически отсутствовала охрана. Кладбище старой техники, свалка, частные территории остановившихся строек или брошенных автозаправок, опустевшее железнодорожное депо, пустырь и промзона за ним… Для них это был настоящий рай, полный приключений и артефактов. Для меня – лишняя причина быть настороже и глядеть в оба, чтобы с ними ничего не случилось.
Я знал все опасные занятия, которым они посвящали свободное время, и сопровождал их по всем опасным местам, куда они предпочитали ходить. Так что работы у меня было хоть отбавляй. Я ощущал себя телохранителем, которому обязаны платить огромные сверхурочные. Но случались и временные затишья.
Например, дополнительные у Йорскиллсона, их нового директора; игровые автоматы пару раз в неделю, куда они ходили после школы и где никто не мог побить рекорд Ноны в пинбол (чем я искренне гордился); фудтраки, в которых они питались; стадион, где они бегали наперегонки; спортплощадки, где Нона иногда играла в баскетбол со старшеклассниками, которые хорошо ее знали и поэтому звали присоединиться (у нее всегда получалось найти язык с детьми постарше, сверстники ее сторонились); дома у Ноны, где они с Отто проводили время либо в гараже, разбирая что-нибудь, либо в ее комнате на чердаке, слушая музыку или смотря вестерны и сай-фай-боевики.
Отто был ее лучшим другом, и я видел, что на него можно положиться. Вместе они ходили на станцию выдачи воды, сражаясь бутылками по пути, ездили на олимпиады по физике, куда их настойчиво посылал Йорскиллсон, посещали хоккейные матчи, катались на велосипедах и созванивались по вечерам, успевая за полчаса соскучиться друг по другу. Словом, практически всегда были вместе. И мне было спокойно, когда Отто находился рядом. Как будто после меня есть вторая линия обороны.
Мне казалось, я уже хорошо знал ее, несмотря на то что ни разу не общался лично (после того как ее похитили и внушили ей, что она другой человек). Я знал, например, что за предложение уйти из хоккея в чирлидинг Нона могла ударить прямо в лицо еще до того, как закончишь предложение. Она считала унизительным саму мысль о том, чтобы скакать в изумрудно-белой мини-юбке с фальшивой широкой улыбкой, размахивая блестящей мишурой, делая трюки на потеху болельщикам, этим жирным любителям пива и фигуристых девчонок, едва прикрытых одеждой.
Стать чирлидиршей ей посоветовали придурки, которые продолжали издеваться над ней, несмотря на угрозы, уговоры и прочие меры тренера. В конце концов это вылилось в крупную потасовку. Я не имел права вмешиваться, чтобы не привлечь к себе внимания, хотя руки чесались. Ведь в итоге могли вызвать полицию, посмотреть записи камер, установить полный перечень присутствующих на поле в момент ледового сражения и наткнуться на мою физиономию. Слишком большой риск.
Хорошо, что на тот момент на сторону Ноны встали парни из
