Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Тут Лоуренс как будто осознал суть случившегося. Неприятная эмоция отразилась на его лице. Точно так же ветер вызывает рябь на воде, даже если дует несильно.
– Присядь и подожди, – другим тоном добавил он и стремительно вышел. Дверь на этот раз осталась нараспашку.
Офицер разозлился не меньше, чем сама она несколько часов назад. Только злился он не на нее и не на водителя. Это Нина увидела четко. У кого еще тут проблемы с самоконтролем! Дед в таких случаях говорил: рыбак рыбака видит издалека. Правда, Нина не понимала, при чем тут рыбалка.
Секунд двадцать затишья резко сменились металлическим грохотом и последующим вскриком нескольких девушек. Кто-то ударил по решетке изолятора, ударил сильно, намеренно, чтобы привлечь внимание. Нина крупно вздрогнула всем телом, как это бывает перед сном. Не громкий звук испугал ее, а догадка, кто мог его создать.
Девочка вжалась в кресло, представив себя на месте несчастных стажеров, вынужденных принять на себя гнев старшего по званию. Не хотелось бы ей когда-нибудь иметь такого начальника. Благодаря распахнутой двери слышно было каждое слово. Как будто все происходило в этой самой комнате, где оставаться ей совершенно не хотелось.
– Что за бардак у нас в участке, хм? Вы хоть понимаете, что сделали? Эту девочку сбила машина, вот почему она напала на водителя. Этого вы не заметили, да? Не разобрались. А зачем? Она еле на ногах стоит, на теле живого места нет от ушибов, а вы ее в камеру? Совсем страх потеряли? – Тут у Нины брови полезли на лоб сами собой. – Я вас обоих убью когда-нибудь собственными руками, клянусь при свидетелях. Прямо в участке задушу и сразу напишу явку с повинной. И меня оправдают за вклад в очищение генофонда от таких конченых идиотов.
Он взял паузу, очевидно, чтобы отдышаться и решить, что делать дальше. В это недолгое мгновение как будто во всем здании повисла мертвая тишина. Нина тоже неосознанно задержала дыхание.
– Водителя найти и доставить сюда. Девочку – в травмпункт со скоростью света. И вещи все ей отдайте. Меня не волнует, как вы его найдете! – снова заревел он, едва начав успокаиваться. – Не мои проблемы, что вы даже номер машины не додумались записать. Бестолочи. Ищите свидетелей, мать вашу! Мне вас учить еще?! Свободны!
Со стажерами офицер общался как настоящий шериф. Не стесняясь в выражениях, он не просто повышал голос, он орал, насколько хватало легких, и это было страшно. В жизни не представишь, что человек с голосовыми связками двухметрового лесоруба может выглядеть как приятель куклы Барби. Слышно было, что ребятам не привыкать получать от него, как выразился бы дед, [propizdon]. Даже шумные говорливые проститутки хранили обет молчания, опасаясь попасть под горячую руку.
Сейчас этот человек вернется сюда и сядет напротив нее. Нина поежилась.
– Но, офицер, она выбила ему фары и стекла, совсем не обнаружив слабости или повреждений, она действовала очень бодро и…
– А когда водитель пытался ее остановить, она и на него набросилась. Что же нам было делать, как не задержать ее? Мы его буквально спасли от этой бестии. Это сейчас она тихая. Вы не видели ее тогда!
– Вдвоем мы еле повязали ее, а в патрульной машине она чуть стекло головой не разбила! Сэр!
– Вы нервный срыв когда-нибудь видели? Дети плохо контролируют эмоции. Особенно когда им больно и страшно. Чем она разбила машину? Орудие?
– Клюшка, сэр.
– Откуда она у нее?
– Была в ее вещах, офицер. Там еще коньки и форма. Похоже, возвращалась с тренировки.
– Хотите сказать, девчонка в хоккей играет? – прошипел Клиффорд, снова теряя терпение.
– Так мы поэтому и не могли понять, пацан это или… Еще и одежда такая – совсем ничего не разобрать!
Нина почти засмеялась, но как только напрягла диафрагму, поняла, что лучше сдержаться. Грудная клетка отзывалась острой болью.
– Сколько часов она здесь сидела? Сколько, я спрашиваю? Почти три! Ч-черт. Позаботьтесь, чтобы ее пропустили без очереди. Пусть травматолог выдаст заключение после осмотра и рентгена, – пауза. – Значит, пришлет на почту! Это меня не волнует! Мне обязаны сообщить ее текущее состояние. Я и сам вижу, что ей плохо. Но нужна полная картина, чтобы взять за горло водителя. Припугнем его – сразу претензии испарятся.
Несмотря на зародившуюся в глубине души признательность, бо́льшая часть его слов оттолкнула Нину. Стало ясно как божий день, что перед нею человек не просто въедливый, а властный и тираничный. Ему необходимо все вокруг себя контролировать. До последней мелочи. До последней треснувшей косточки и гематомы. Нина таких терпеть не могла. Ей проще двигаться в хаосе, а если хаоса нет, она его создает.
Девочка слушала обратные шаги офицера, борясь с сонливостью путем разглядывания скучного кабинета, похожего на своего владельца. Такой же приятный и правильный на первый взгляд, а если присмотреться, такой же упорядоченно-официозный, тщательно убранный, пресный, чем-то непонятно отталкивающий. Неживой. Как будто этот кабинет притворяется чем-то еще.
Не было тут совсем ничего интересного для Нины, кроме одной полки в шкафу по левую руку. Полка эта приятным изъяном выбивалась из общего антуража. Там стояли корешок к корешку книги, должно быть, личные, по анатомии, психиатрии, психолингвистике, криминалистике и почему-то практической химии. Книги были с кучей цветных стикеров. Наверное, ему часто приходится в них заглядывать. Создавалось впечатление, что офицер досконально изучает мозг – свой и чужой. Это пугало, потому что он явно преуспел.
Между конституцией и уголовным кодексом была втиснута миниатюрная шахматная доска. Она так дико смотрелась на своем месте, как будто вывалилась сюда из другого измерения. Сначала Нина не поверила глазам, а потом догадалась: скорее всего, он еще и азартный. Все встало на свои места.
Клиффорд вошел и спокойно придвинул к девочке стационарный телефон. Нина посмотрела вопросительно, как будто не понимала, к чему он клонит.
– Мне нужно поговорить с твоими родителями.
– Я не виновата.
– Не об этом сейчас речь. Набирай номер. Надеюсь, его ты не забыла.
– Вы не можете просто отпустить меня?
– При твоих повреждениях не имею права. Набирай.
– При одном условии.
– Ты не можешь ставить условия офицеру полиции. Не забывай, где находишься.
– Пожалуйста, не сообщайте в школу.
– Я даже не знаю твою фамилию.
– Как будто трудно узнать.
– Так назови сама.
– Все, я звоню.
Ларс ухмыльнулся, но промолчал. Какая вредная. Как только пошли гудки, он забрал у девочки
