Крольчатник - Ольга Владимировна Фикс
– Что вы! – уверенно воскликнула Марина.
– И ладно, и хорошо! – Светка явно была рада, что все так легко обошлось и не нужно будет тащиться в Дом ребенка. – Только вот просьба у меня к тебе будет.
– Какая?
На миг у Марины возникла безумная мысль, что сейчас Светка потребует вернуть ей девочку, когда та вырастет.
– Ты знаешь что? Ты ее Ксенией назови, в честь матери моей покойницы. Назовешь?
– Да, Света, конечно же, непременно назову! – От нахлынувшего на нее счастья Марина готова была ее целовать. – Света, вы только не волнуйтесь, пожалуйста, с ней все будет хорошо, с девочкой вашей, мы ее с Денисом за город увезем, на свежий воздух! Я ее больше чем родную любить буду! И… И спасибо вам! – Марина смолкла, не зная, что бы сказать еще, как полнее выразить обуревающие ее чувства.
– Ну, девка, ну ты и псих! – пробормотала Светка не то растроганно, не то с испугом и торопливо пошла к дверям, точно боясь, как бы Марина не передумала. – Пойду я, волнуются небось мои-то! Решают небось, жива ли. Ну я-то им сейчас задам шороху, небось разберутся! – И Светка дробно засмеялась, предвкушая будущее веселье. – Мужику своему передай спасибо, он у тебя большой доктор будет, уж это точно!
«Почему будет? – обиделась про себя Марина. – Он и теперь вполне…» – но вслух ничего не сказала.
Дверь за Светкой захлопнулась, и в квартире сразу стало тихо, только в кабинете, разметавшись на разложенном диване, лежа на спине, бессовестно похрапывал Денис.
Марина в одиночестве пила в кухне чай и хотела и никак не могла решиться пойти посмотреть на свою девочку. Марина точно боялась, что девочка вдруг растает у нее на глазах, исчезнет так же неожиданно, как и появилась.
26
Проснулся Денис что-то около двух от отчаянного детского плача. Потянувшись, он сел на диване, свесил ноги и некоторое время соображал, где он сейчас находится и как тут оказался.
Кое-как припомнив, он встал и громко крикнул в коридор:
– Марин, разбуди эту бабу и скажи, чтоб покормила ребенка!
Марина молча улыбнулась, стоя у дверей кухни. Вдруг она испугалась. Действительно, что же делать? У нее же еще нет молока! Что ж теперь, бежать на чердак за Светкой? Да нет же, наверняка Денис что-нибудь придумает! Не может быть, чтобы он не знал, что тут делать, после стольких-то крольчат!
Марина пошла в Анину комнату, взяла на руки свою дочку.
– Ксюша! – прошептала Марина в ярко-розовое, почти что красное ушко, все в нежном пушку. – Не плачь, Ксюша, все будет хорошо. Мама что-нибудь придумает!
«Мама». Это звучало так торжественно, так непривычно, так сладко! «Мама, – повторила Марина про себя. – Я, значит, теперь мама». Малышка на Марининых руках не вопила больше так громко, а как-то недовольно покряхтывала. Ничего-ничего, сейчас все как-нибудь образуется.
С торжествующей улыбкой Марина внесла девочку в кабинет и молча встала перед Денисом. Денис с недоумением уставился на них обеих.
– Ну? – спросил он наконец. – Зачем ты ее принесла? Я ж сказал уже – она голодная! Так пусть мамаша ее покормит. Или она не знает, как кормить?
Видя, что Марина улыбается и по-прежнему ничего не отвечает, Денис наконец разозлился:
– Ну чего ты молчишь? Я тебя русским языком спрашиваю – почему эта твоя баба не кормит ребенка?
– Денис, ее нет.
– Кого нет? Бабы? А куда ж она подевалась?
– Не знаю. – Марина пожала плечами. – К себе, наверное, ушла, на чердак.
– А ребенка она что, тебе оставила?
– Ну да. Это теперь моя дочка. Ее зовут Ксюша.
От неожиданности Денис на мгновение потерял дар речи. Он молча пялился на Марину, потом набрал в легкие воздуха и шумно выдохнул:
– Кранты! – и захохотал. – Ну вы даете! – повторял он сквозь смех. – Ну даете! Ну бабье! Нет, я не могу! С вами не соскучишься! С вами ж никакого цирку не надо! Нет, это прямо конец света какой-то!
Тут он неожиданно перестал смеяться.
– Ты соображаешь хоть что-нибудь? Ну чего ты стоишь, будто миллион в лотерею выиграла? Чем ты ее кормить-то будешь? У самой-то у тебя молока еще месяца четыре не будет! И что ты будешь делать все это время? Велишь ей подождать, да? Ну что ты сейчас делать будешь?
– Я… – растерялась Марина. – Я думала, ты мне подскажешь…
Денис опять рассмеялся – невесело, коротко. А Марина почувствовала вдруг в ногах свинцовую тяжесть. Она опустилась в кресло и смотрела оттуда на Дениса с тоскливым недоумением. Она была так уверена, что Денис непременно разделит с ней ее радость, ведь, в конце концов, в какой-то мере это был их общий ребенок. Это же Денис принял его вчера ночью, вместе они слышали его первый крик. Как же так получилось, что для Марины этот ребенок в одно мгновение стал родным, а для Дениса он, похоже, ровно ничего не значил?
– Денис, – робко сказала Марина, – неужели ты вправду хочешь, чтобы я отнесла маленькую на этот ужасный чердак? И что может быть плохого в том, чтобы взять ее в Крольчатник? Там что, места нет для еще одного ребенка? И неужели нет способа ее выкормить? Я слышала, у многих женщин вообще не бывает молока!
Денис смотрел на Марину грустными большими глазами. Он подошел к креслу, где она сидела, присел на корточки и снизу вверх заглянул Марине в глаза.
– Малыш, – ласково сказал он, – ну конечно, в Крольчатнике на всех хватит места. И конечно, можно выкормить ребенка молочной смесью. Я только хотел бы, чтобы ты понимала, насколько все это серьезно. Это ведь не игрушка, не котенок и не щенок. Это человек, хотя еще маленький. Его нельзя сегодня взять себе, а завтра отдать его кому-то другому. Ребенку нужна мать.
– Ну так я и буду ей матерью!
– Ты еще не знаешь. Быть матерью чужому ребенку стократ труднее, чем собственному. А эта девочка! Да ты лучше меня знаешь, в каких условиях она вынашивалась! И потом, у тебя нет на нее никаких документов! Что если эта Светка через недельку передумает и заявит на тебя в милицию, что, мол, ты украла у
