Избранное. Том второй - Зот Корнилович Тоболкин
- Недосуг, Николаевна. Я к тебе, Панфило Осипович. Ток посторожишь?
- С оружией?
- Можно и с оружием, хоть оно и не понадобится. Твоя отвага всем известна.
- Хвастать не буду, а в германскую два Егория заслужил...
- Стало быть, согласен.
- Можешь на меня положиться – не подведу! – растроганно сказал старик: сам председатель просит, а мог бы просто приказать. Это льстило. – Вот так, Фёкла Николаевна! Я ишо при полной боевой выправке! Мафусаила переживу, а уж тебя-то – и говорить нечего...
- Позорче гляди, Панфило Осипович! – наказывал Гордей.
- Мухе не дам пролететь!
- Ну, ежели будешь стараться, зимой снова в сторожа определю.
В конторе Ямина ждали Пермин и Дугин. Михей был навеселе.
- Нашёл время шары заливать! – бурчал Пермин. – Народ и так взвинчен!
- А я не народ? Может, у меня какая гайка в душе раскрутилась. Потому и выпил. Досадно мне, ох, досадно! Всё прахом пошло. И жизнь пошла прахом...
- Раев звонил, – сказал Гордей. – Ишо сто центнеров требует...
- Хватит! – взорвался Пермин. – И так всё выкачали!
- За что робили? – бормотал Дугин. – За фигу с маком?
- Прилетел, сокол ясный! – выглянув в окно, усмехнулся Пермин. Из ходка вылезали Ефим и Митя Прошихин.
- Отслужился, страдалец? – участливо спросила Агнея, топившая в конюховке печь.
- Вроде того.
- Шапку-то куда подевал? – Митя был одет по-городскому: при галстуке и картузе.
- Шапка мне ни к чему. Раньше она за меня думала, теперь – сам большой...
- В колхозе останешься или поедешь куда?
- Сперва с начальством посоветуюсь.
- С возвращением, – сказал Пермин. – Не рано?
- Кому рано, а мне – в самый раз.
- Ответь мне, Митрий, – подошёл к нему Ямин, – почто оговорил меня?
- Хотел, чтоб ты за мир пострадал.
- Пострадал-то не я, а ты...
- И ты пострадаешь...
- Та-ак... Видно, не переломила тебя тюрьма.
- Я не соломинка. Куда на жильё определишь? Дом-то занят...
- Освободим. Без жилья не останешься.
- На работу примешь?
- Ежели воровать разучился – приму.
- Я теперь поумнел – не попадусь.
- Попадёшься. Токо на этот раз я до суда не допущу... Имей в виду.
- Я от Камчука, – сказал Ефим. – Приказывает хлеб доедать.
- А мы тут посоветовались и решили не сдавать.
- Под суд хочешь?
- Лучше под суд. Зато перед людьми буду чист. Правильно! – одобрил Митя. – Там тоже не звери живут.
- Вот, – он вытащил из кармана пухлую пачку денег, бросил на стол.
- Митрий! – нахмурился Пермин, сметая со стола деньги. – Тебе выйти велено!
- Вам легче не станет.
- Выпускают кого не надо...
- Как вы хотите, а я против, – сказал Ефим. – На слона ниткой не замахиваются...
- Ты на людей погляди, Ефим! Ни в ком живинки не осталось... Выданных двухсот граммов хватит ненадолго. Кто поосторожнее, тот приберёг на чёрный день. Но что было делать Веньке с братьями? Взяв эту жалкую горстку зерна, парнишка снёс его на мельницу. Намололось немного. Съелось быстро. Что же дальше?..
- Надо искать выход, – шагая к току, говорил Пермин.
- Жили хуже, – буркнул Ямин. Он стал раздражителен. – С голоду не помрём.
- Теперь надо жить лучше, чем раньше, а у нас – наоборот.
- Кабы знал, где упадёшь – соломки подостлал бы.
- Вот я и говорю, когда от разных разностей зависеть перестанем?
- Сам хочу знать про это.
- Злой народ стал. Косятся друг на друга.
- Помолчи, Пермин!
Бусила тоскливая серая влага. Разбухшее от дождей небо давило на людей, на землю. В траве копошились черви.
- Ты всё ишо сердит на меня? – на Пермина накатило. Бедственное положение не давало ему покоя, он – Гордею.
Пермин пнул попавшую под ноги лягушку. Переворачиваясь, она полетела в яр. Там кто-то испуганно вскрикнул. Захлюпала под ногами вода.
- Венька мешок волокёт! – ахнул Пермин. – Не иначе – с тока! Ну
