Загряжский субъект - Василий Афанасьевич Воронов
– Папаша был из Грузии, а мама – хохлушка.
– Родитель из румын происходил, а мама – хохлушка.
– Папа турецкой нации, а мама – хохлушка.
При этом бабушка смущалась, как девушка, и сильно краснела. Я очень любил свою бабушку. Она мне с детства привила любовь к медицине и здравоохранению…
– Вы по образованию ветеринарный врач? – спросила Анна.
– Диплом с отличием плюс курсы повышения квалификации.
– Но вы работаете с людьми?
– А-а! – Лошак деланно засмеялся. – Наговорили, значит, доброжелатели… Да, я двадцать лет работал в колхозе ветеринаром. В хуторе не было врача, только малограмотная медсестра. Мне пришлось лечить и скотину, и людей. Работал как практикующий хирург, как терапевт, фрактолог, ухо-горло-нос, гинеколог. Месяц работал главврачом Загряжской горбольницы, пока доброжелатели не написали жалобу в Москву, и мне запретили лечить людей. Я закончил курсы и сейчас состою в академии народной медицины действительным членом. С документами все в порядке, будьте спокойны. Сейчас готовлюсь пересадить желудочно-кишечный тракт молодой свинки нашему шоферу-язвеннику. Кстати, этот орган одинаков у свиньи и человека. На базе оздоровительного центра откроем салон красоты, будем делать различные операции по увеличению груди, уменьшению носа, выправлению ушей и пересадке свиных хрящиков в интимные органы. Уже ведется запись клиентов…
– Это мы обсудим отдельно. – Анна решительно остановила ветеринара. – У меня от вас голова болит…
Лошак извинился и перешел на шепот:
– Я пришел по другому делу. Я разоблачу шайку мошенников, прошу слова и прошу внимания. Шайка открыто ворует у вашего братца Сергея Ивановича миллионы, и ваш батюшка завербован и причастен к краже…
– Что вы несете?! – Анна возмутилась и хотела выставить главврача из кабинета.
– Это я несу?! – завопил Лошак. – Это они несут у вас с Митькой из-под носа! И ваш батюшка с ними! Прошу выслушать, пока дело не получило огласку! Доверьтесь честному человеку.
Лошак отдышался, откашлялся и вот что рассказал удивленной и несколько растерянной начальнице:
– Трое разбойников, а именно бывший голова Брудастый, бывший председатель Кайло и бывший главный бухгалтер Уколович вошли в доверие к управляющему Дмитрию Степановичу Редкозубову, и он взял их на работу. Мошенники обгляделись и создали контору по типу «Рога и копыта» в известной сатире. Половину денег от стройки идет на эту контору за виртуальные работы. Уколович уже не успевает делать бумаги на огромадные объемы работ. Взял себе в помощники твоего батюшку Ивана Максимовича. Гонят липу теперь вдвоем, а поп не глядя подписывает. Хозяин далеко, он нескоро спохватится. Что делать будем, Анна Ивановна?
Кровь бросилась Анне в лицо, кровь ее отчаянной прабабушки Оксаны:
– Вон отсюда!
Она с силой швырнула в подчиненного мраморный стакан с карандашами. Обхватила голову руками и расплакалась.
Управляющий Дмитрий Иванович Редкозубов был никаким менеджером. Он плохо знал местные нравы, не верил на слово, не прощал ошибки, подозревал всех и ни с кем не советовался. В одиночку он не мог контролировать большую стройку. Это было на руку его помощникам, новоиспеченным заместителям стройки – Валентину Тарасовичу Брудастому и Егору Михеевичу Кайло. Матерые местные управленцы быстро подмяли неопытного начальника, нахваливая его при этом прилюдно.
– Дмитрий Иванович голова!
– Министер!
Стройка шла полным ходом, к основному подрядчику прибавилась новая фирма, которая сразу взяла на себя половину всех основных работ. По этой половине шло движение документов, отчетность, платежи, заработная плата. Штат новой фирмы состоял из двух человек, директора Егора Михеевича Кайло и бухгалтера Уколовича. Они ювелирно отчитывались перед хозяином за половину финансов стройки. Виртуальная фирма получала огромные деньги, управляющий Редкозубов узнал о подвохе слишком поздно, его подпись уже стояла в расходной ведомости Уколовича. Шеф было возроптал, затопал ногами, разорвал рубаху на груди, но Брудастый спокойно охладил его:
– Иди с повинной, ты начальник, а мы люди маленькие…
Бывший батюшка больше не роптал, когда расписывался в ведомости.
8
Управляющий Дмитрий Степанович Редкозубов сошел с нарезки, как говорили в хуторе. С утра посылал шофера за вином и безвылазно сидел в своем вагончике. Опухший, заросший густой щетиной, глядел на себя в зеркало и по-собачьи мотал головой:
– Пью один, как скотина…
К Дмитрию перешла жить Варвара Менестрель. Она ушла от Кузьмы Валерьяновича, сказав на прощание безжалостные слова:
– Ты создан для одиночества, мне скучно с тобой, гармонист!
Кузьма Валерьянович по ночам выл на луну, с надрывом играл на аккордеоне и плакал крупными солеными слезами. Он поклялся застрелить Редкозубова из ружья, правда, ружья у него не было, и он не знал, где его взять.
Варвара свалилась, как видение, как сон. Бывший батюшка тер кулаками глаза, зажмуривался. Видение расплывалось, исчезало и медленно укрупнялось, принимая очертания человека. Перед мутными глазами управляющего сидела на кровати юная Шахерезада в халате с золотыми павлинами, ела мороженое с ликером, курила и с обожанием слушала пьяные речи своего повелителя. Он плел околесицу, от которой у нее кружилась голова.
– Господи, за что мне, грешному, такая милость?! Ты привел в мой убогий вагончик ту, о которой я даже не мечтал. Не сон ли это? Не сказка ли, не винные ли пары явили ангела? Скажи, царица, кто ты и откуда?
Царица рассмеялась, и серебряным колокольцем звучал ее голос.
– Я Варвара Менестрель, пришла одарить тебя любовью… Угости царицу вином.
Митя целовал ее руки, закатывал глаза, млел от счастья и блеял златокудрым барашком.
Наутро, кряхтя от головной боли, от тошноты, молча разглядывал спящую рядом с собой женщину, стараясь вспомнить, что было вчера и кто эта рыжая конопатая баба.
Варвара открыла глаза, сладко потянулась, выскочила из постели, застучала пятками по дощатому полу. Налила полный стакан ледяной минералки.
– Пей, рыцарь!
Митя залпом выпил стакан, выпучил глаза от газа и отрыжки, спросил осторожно:
– Ты не от Кузьмы ли Валерьяновича… э-э, явилась?
– От него.
– Зачем?
Варвара рассмеялась.
– Дурак ты, дядя… Зачем женщина уходит от одного к другому? Ты мне нравишься… И потом, ты звал меня в гости. Помнишь, возле магазина, шоколадом угощал?
Митя тер кулаками глаза, кряхтел.
– Э-э, перед Кузьмой Валерьяновичем стыдно…
– Мальчик какой застенчивый! А вчера как заливался? Царица! Шахерезада! Мне идти некуда, поживу до весны у тебя. Не прогонишь?
– Налей мне водки.
Варвара проворно налила полстакана, нарезала огурец, подала на тарелке. Митя выпил и долго молчал. Ожил прямо на глазах.
– Не прогоню. Только я сам тут на птичьих правах. Хорошо, если не посадят. Поедешь за мной в Сибирь?
– Что я там забыла?
– Ну, как жены за декабристами…
– Ты воровал, а я в Сибирь?
– Эх ты,
