Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Она быстро пролистала альбом в поисках других снимков Ауры-подростка, но таковых не обнаружила. Тогда она взяла диск с надписью «Выпускной» и щелкала, пока не нашла фотографию, на которой семнадцатилетние Аура и Нин держали свидетельства об окончании школы. Там же были Куини и Фрейя. Все четверо — в ожерельях из раковин; ожерелья изготовили специально по этому случаю тетушки Куини и Нин. Глаза Ауры больше не сияли. Эстер тогда стояла рядом с Джеком, который делал снимок; ему пришлось трижды попросить Ауру улыбнуться.
Эстер отложила «вью-мастер», повернулась и оглядела гостей, толпившихся у пустой сцены. Она избегала чужих взглядов и смотрела только на отца: тот стоял у жены за спиной все время, пока та произносила речь перед гостями. Из динамиков грянула группа Huey Lewis and the News — The Power of Love.
Наконец Джек взглянул в сторону Эстер, и в груди у нее словно открылась какая-то дверца. Джек улыбнулся. Эстер еле заметно помахала ему рукой.
Отец снял очки, и они повисли у него на груди. Жестом, понятным только Эстер, Джек вытянул руку и на несколько секунд соединил большой и указательный пальцы в кольцо. Ошеломленная, Эстер ответила отцу тем же жестом. Тот снова улыбнулся, на этот раз криво: он явно волновался.
Дурнота, с которой Эстер боролась весь день, внезапно поднялась из самых глубин ее существа — настойчивая, немилосердная.
Выбегая из шатра, Эстер не заметила, что следом за ней выходит еще один человек.
5
Вечерний воздух оказался таким холодным, что хотелось сжаться в комок. Эстер убежала в дальний угол сада, к украшенным гирляндой деревьям, согнулась пополам, и ее вырвало на траву. Вдохнула поглубже, постаралась отдышаться, утихомирить сердце. Наконец тело исторгло из себя все, и Эстер, обессилев, села на землю.
Болела голова, пульсировала под лентой козырька шишка. Эстер вытащила заколки, державшие ленту, сорвала с головы козырек и облегченно вздохнула. Пальцами распутала волосы до самых кончиков. Залитые лаком пряди, до этого стоявшие торчком, тут же опали. Болела каждая клеточка тела. Усталость, потрясение, горе. Абсурдность происходящего.
Эстер вытерла глаза. Мертвый лебедь у нее под кроватью. Шея безвольно повисла. Не летает. Не дышит.
По воздуху поплыли звуки синтезатора. Tainted Love[23].
Эстер опустила голову. Она не видела, как он идет. Не видела, как он подходит.
— Эстер-сан…
Эстер вздрогнула. «Состаренный» при помощи талька, перед ней стоял мистер Мияги[24] в застегнутой бежевой рубахе и бежевых же штанах. На лбу красовалась знаменитая повязка-хатимаки с цветком лотоса. Эстер с трудом сдержала смех. Том Мацумото. Вот так сюрприз. Снова они вместе на задворках праздника. Как когда-то в школе. На одной вечеринке, где отрывались одноклассники, Том вот так обнаружил ее в темном углу, причем от нее несло рвотой, и протянул ей стакан воды. Его лицо было исполнено любви и заботы.
— Томми-сан! Ты что, шел за мной?
Том пожал плечами и улыбнулся. В последний раз Эстер видела его год назад, когда поисковую группу отозвали и Ауру перестали искать. К тому времени они с Томом уже почти не общались. Когда им было чуть за двадцать, произошел ужасно неловкий случай. Их пригласили на свадьбу общих приятелей, знакомых обоим еще по школе. Свободные дружеские отношения, установившиеся между ними в детстве, обернулись кое-чем посерьезнее шампанского с черной самбукой, которое они пили на свадебной вечеринке. Эстер тогда в первый раз увидела Тома пьяным. «Любовь» началась с неловких обжиманий. А рано утром оба проснулись в кустах бугенвиллеи на лужайке для гольфа. Гости уже разошлись, начали собираться служащие. Ни Эстер, ни Том потом так и не смогли преодолеть неловкость, возникшую между ними после того неуклюжего соития; они просто молча отдалились друг от друга.
Том, грустно улыбаясь, сунул руки в карманы.
— Я тебя видел. — Он кивнул на навес. — Но ты в мою сторону не смотрела.
Эстер взяла поданный Томом стакан воды, отпила и встала. Они обнялись. Эстер держала Тома в объятиях чуть дольше, чем нужно, и испытала болезненный укол, когда он высвободился. После года, проведенного на западном побережье, Эстер казалось, что новые люди, которые появлялись в ее жизни, очень скоро исчезнут снова. Туристы приезжали на неделю, персонал менялся примерно каждые три месяца, и теперь Эстер поразил вид Тома, который знал о ней столько всего. Какую огромную часть ее жизни он носит, обернув своей жизнью! В детстве они были неразлучны.
— Ну как ты? — спросила Эстер.
— Нормально.
— Остался в Нипалуне? Универ? Ламинарии, да?
— Ага. Исследования морских и антарктических систем. У нас грандиозный проект по восстановлению водорослей, просто грандиозный. Разводим ламинарию, уже сделали несколько поразительных… — Том осекся, опустил глаза и покачался на пятках. — Прости. Нашел время рассказывать про водоросли.
— Хорошо, что у тебя все хорошо. — Эстер взглянула на стоявших у края навеса. Фрейя и Джек обходили гостей. Отец вытягивал шею, пытаясь разглядеть что-то поверх толпы.
— А ты как? Астрономия? — спросил Том.
Эстер покусала нижнюю губу и отвела глаза. Том прочистил горло:
— Я все думал про твоего отца. Говорят, НАСА через пару месяцев закроет программу «Спейс шаттл»? Когда «Атлантис» в июле вернется домой. Из своего последнего полета.
Эстер поддала носком ботинка пучок травы. В детстве, которое пришлось на восьмидесятые и девяностые, они бегали в Звездный домик помечтать, и «Спейс шаттл» вызывал у них восторженный трепет. Когда они представляли себе, какими будут в двухтысячном году — им двадцать лет, они уже взрослые, — дух захватывало от фантазий о полетах в космос. Международную космическую станцию уже построили, но на что окажутся способны они сами? Том хранил верность морю и его обитателям. А Эстер? «Я стану ученым и придумаю новый способ изучения звезд». Детские амбиции. Снова свело желудок. Эстер нахмурилась. Как же она-взрослая подвела себя-ребенка! Ничтожество двадцати семи лет от роду. Эстер подавила новый приступ тошноты. На дворе 2011-й, она взрослая — но разве ее жизнь хоть чем-то напоминает ее же детские мечты?
— Мне чуть башню не снесло, когда Джек выдал тебе знак Космоклуба.
— Так ты заметил? — еле слышно спросила Эстер.
Том кивнул.
— Помнишь день, когда он научил нас этому знаку? — Эстер вытерла нос рукавом.
— Конечно. — Том криво улыбнулся. — Джек такой: «Сегодня космос расскажет нам о будущем», а ты его к черту послала.
— Неправда!
— Правда. Слушать про космос тебе нравилось, но твой папа все равно с тобой намучился. И я тоже.
— А
