Выбор - Ксения Олеговна Дворецкая
Саша не знала что ответить, и опять бессмысленно закивала. Они замолчали.
–Тебе не холодно, дорогая? – заботливо спросил Вадим.
Саша с радостью поднялась.
–Да, немножко – скамейка холодная. Мне уже идти надо, пора заниматься, – и в оправдание добавила, – ГОСы скоро.
– А если я попрошу тебя остаться? – серьёзно спросил Вадим.
Саша от неловкости засмеялась.
– Ну, ты же не хочешь, чтобы я завалила ГОСы.
Она попрощалась и быстро заскочила домой. На вопрос мамы, кто её провожал у подъезда, Саша махнула рукой. «Так, странный какой-то». Она села за фортепиано; как обычно, начала с гамм. Сначала правой рукой, затем левой, потом двумя, она проиграла каждую гамму по несколько раз, всё увеличивая темп. Потом этюды – она отыграла все, какие пришли на память. Саша с чувством начала фа-минорный концерт Бетховена, когда в комнату постучалась мама.
– Сашенька, извини, пожалуйста, но я посмотрела в окошко – там твой молодой человек стоит. С огромным букетом. Помириться, наверное, хочет.
Саша не поняла, какой молодой человек, и с интересом выглянула в окно. По четырехугольнику между двумя лавками вышагивал Вадим, букет был в два раза больше его головы. Саша отшатнулась:
– Мам, он не мой молодой человек! Я его меньше недели знаю, нам ни мириться, ни ссориться не из-за чего.
– Это по-разному бывает: он-то тебя ждёт. Может, что-нибудь важное скажет.
– Я даже не хочу выходить, – неуверенно ответила Саша.
– Саша. Так нельзя. Даже если не хочешь, надо выйти и объясниться с ним.
Саша и сама думала, что нехорошо было бы не выходить… хотя оставалось неясно, зачем он пришёл, и, раз уже пришёл, почему не звонил.
Саша спустилась, но Вадим не обрадовался ей. Он долго смотрел на неё, прищурив глаза и поджав губы. Потом молча протянул букет. Без всякого желания, Саша опустила к цветам голову.
– Вкусно пахнет. Спасибо.
Вадим продолжать смотреть на неё сузив глаза.
– Не стоило тратиться, но мне, правда, приятно. Очень красивый букет.
Вадим разжал губы.
– Я час тебя ждал.
Саша почувствовала себя виноватой.
– Но… я не знала. Случайно в окно посмотрела. Я занималась, как и говорила.
Вадим прикрыл глаза и глухо сказал.
– У меня дико. болит. голова. Я еле стою.
Саша молча стояла, опустив букет, и Вадим велел:
– Принеси таблетку хотя бы!
Саша очнулась: понеслась на четвёртый этаж и вернулась через две минуты с пластиной анальгина и бутылочкой воды.
– Вот держи. Прости, пожалуйста.
Вадим выпил таблетку, сел на лавочку, откинувшись на спинку и несколько минут сидел молча с закрытыми глазами. Саша со страхом думала, что могло случиться, не выйди она.
В июне, в день вручения диплома, он подарил ей кольцо с крупным бриллиантом. Вадим встал на колено на глазах у всего выпуска, и, чтобы это прекратить, Саша зашептала: «хорошо, хорошо».
В сентябре они поженились. Подруги по институту подготовили для гостей на свадьбе небольшой концерт, словно ниоткуда возник синтезатор. Музыкальные номера разделялись шутливыми поздравлениями, в одном из них прозвучало: «мы, конечно, не надеемся, что вы будете играть в четыре руки. Для этого надо было искать мужа в нашем институте…». Вадим оскорбился, у него разболелась голова, и молодые были вынуждены уехать раньше гостей. Саша поклялась, что её подруги не имели в виду ничего плохого, но за полтора года брака смогла встретиться с ними только два раза.
Тем желаннее была свобода. Саша встала и несколько раз прошлась по комнате, улыбаясь. Села за фортепиано, наиграла польку Моцарта, но бросила. Волнуясь, снова несколько раз прошла по комнате. Ей хотелось пойти на улицу, на вечеринку, на праздник!
Саша вернулась за фортепиано, подняла на клавиатуру руки, и пальцы начали играть детские песни – сосредоточиться на серьёзных произведениях она не могла. Аккомпанемент к песням Саша придумывала сама, усложняла фактуру, недовольная теми примитивными, которые предлагали сборники. Вадим хотел, чтобы она после свадьбы ушла с работы, но тут крепко воспротивилась мама, и Саша осталась на полставки. Вадим занимался своими проектами – иногда бывали удачи, и тогда он тратился, не задумываясь, поражал жену дорогими подарками. Но такие вещие как крупы, или масло, или мыло, всегда покупала Саша, на свою зарплату. Через два месяца она всё-таки вышла на полную ставку и уже могла, не переживая, покупать апельсины и яблоки.
Саша чуть успокоилась: отыграла выпускную программу, потом решила почитать с листа и открыла сборник прелюдий Моцарта.
Вадим вернулся не поздно. Она встретила его в прихожей, с интересом вглядываясь в него. Ни следов, ни запаха женской косметики не было. Пахло только вином. Не было ничего, что могло бы обнажить вопрос, но Саше это было на руку – она понимала, что нельзя спешить. Не разуваясь, он прошёл по коридору, и прислонив её голову к себе, поцеловав в кость за ухом.
– Как дела, кисуля? Что делала тут одна?
– Я? Как всегда, играла. Всё хорошо, – Саша мягко отстранилась, Вадим, наконец, разулся, и прошёл в комнату.
– Кисуль, может, и мне поиграешь?
Саша незаметно улыбнулась – Вадиму никогда не нравилось слушать музыку.
– Расскажи лучше, как к Артёму сходил, – попросила в ответ Саша и сразу пожалела: Вадим сейчас замнётся, запутается, и нужно притворяться, что незаметно. Но он ответил непринуждённо:
– Нормально так посидели: пивка попили, карты там… Дела всякие обсудили. Я бы взял тебя, но тебе ведь не интересно.
– Нет-нет, что ты! У вас мужские разговоры.
– Да, – Вадим хихикнул, – очень мужские, – и подмигнул ей.
Ничего теперь не могло испортить Саше настроение.
Саша наблюдала за изменившимся поведением мужа – теперь она во всём видела подтверждение своим мыслям. Целовать он стал иначе: он не впивался в губы, действуя языком как штыком, а стал мягче, слюнявее и приводил на память какого-то зверя, ласкающего своего детёныша. Значит, та женщина умеет настаивать на своём.
Саша лелеяла свою мечту о свободе, боясь хоть как-то дать Вадиму понять, что замечает измену. Только раз она напугала Вадима, в каком-то порыве хулиганства, или, может быть, в надежде спровоцировать ту неизвестную, но ценную женщину. Моясь в ванной, Саша, не выключая воду, вдруг открыла дверь и позвала мужа. Он крикнул «сейчас!» и что-то забормотал, из чего она расслышала только «заскулила», а потом «люблю». Потом он, улыбаясь, прибежал в ванну и принёс из сумки шампунь, который она забыла выложить, когда вернулась из магазина. Но эксперимент не понравился Саше: Вадим уселся на унитаз, как на стул, и, сладостно улыбаясь, начал её разглядывать. Потом
