Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Эстер рассматривала птицу — тонкие линии, живые краски.
— Какая красивая, — сказала она, думая о Фрейе, вспоминая материнскую мастерскую и выражения на лицах женщин, впервые увидевших в зеркале свою новую кожу.
Грета открыла входную дверь и повернулась к Эстер.
— Как странно, что ты заметила мою татуировку при первой же встрече. Так было и с твоей сестрой. Татуировка ей понравилась, она все время просила меня рассказать про нее. Где я ее сделала, что при этом чувствовала, что она значит для меня. Аура была как ребенок, который требует, чтобы ему снова и снова рассказывали любимую сказку. Но для нее, я думаю, мои истории имели смысл — она ведь сама как раз делала свои семь татуировок.
Кровь прилила Эстер к вискам.
— Вы знаете, что у Ауры были татуировки?
Глаза Греты заблестели от воспоминаний.
— Да, и меня это поражало. Поражало, как она решила рассказать историю, которую вынашивала так долго. Ja? Носила в себе, но так и не облекла в слова.
40
Когда Грета ушла, Эстер привалилась к входной двери и съехала на пол. Обхватив голову руками, она пыталась понять, что именно сказали ей Хейди и мать Софуса. Но мысли просто бегали по кругу, и Эстер поднялась на ноги. Надо бы сходить посмотреть на ту последнюю скульптуру из дневника Ауры. Хейди говорила, она в музее. Навалилась апатия. Нет, никаких музеев. Может, пойти в какой-нибудь бар? Но где взять сил, чтобы солгать себе, будто обжигающий алкоголь и руки незнакомца ей помогут?
Эстер медленно прошла по дому. Постояла перед открытым холодильником, слушая, как тикает таймер духовки, и захватила кое-что из ящика.
Погода переменилась, стало пасмурно и ветрено. Порывы продували одежду насквозь. Миновав сад, Эстер вышла на выгон за домом. Плечи ссутулены, глаза слезятся. Ветер бил в лицо, подгонял в спину. Завидев Эстер, Шигурни и Долли подбежали к ней, обнюхали и стали тыкаться мордами в карманы.
— Прошу прощения, леди, но хлопьев и груш сегодня не подвезли. — Эстер дала им виноград и салатные листья. Подбежали Мишель Омааама и Меган Мааапино, а следом за ними — Ингрид и Мерил. Через все пастбище прибрела с блеянием Фрида; протягивая ей виноград, Эстер подумала, что овца улыбается.
— Вы всегда мне рады. — Эстер почесала овец за ушами, погладила бока. Глаза защипало от желания. Желания принадлежать кому-нибудь, чему-нибудь. Оказаться дома, в своей собственной жизни; слишком больно думать, что она из этой жизни выключена.
Эстер гоняла мяч в компании овец, пока тем не надоело. Тогда она стала подниматься по склону, против ветра, пытаясь охладить пылавшую от разочарования кожу. Она полной грудью вдыхала соленый воздух; хотелось ослабить, распутать узел из вопросов, который затянулся у нее в солнечном сплетении, в сознании, в сердце. Почему Хейди нельзя говорить с Эстер об Ауре? Кто ей запретил? Что изменилось для Софуса с того вечера, когда он пригласил ее перебраться к ним в дом? Неужели все зря? Зачем она приехала? Как прекратить это все? Время, проведенное без сестры, растягивалось до бесконечности. Узлы затянулись, все крепче привязывают ее к жизни без Ауры, без ответов, без облегчения. Конца им нет. Эстер сжала виски; напряжение в груди росло. Оно никогда никуда не денется.
— Су-у-ка-а-а! — заорала она против ветра. В рот задуло волосы, и Эстер закашлялась. — Сука! — прохрипела она, выплюнув пряди. — Да пошло оно все. Пошло оно все в жопу. — И она широко раскинула руки.
Эстер повернулась лицом к Нёльсою — увенчанному тучей, омываемому пенным морем. Аура проводит ладонью по странице «Маленького принца», по иллюстрации, и поднимает глаза на Эстер. «Обещай, что никогда не станешь взрослой, никогда не увидишь здесь шляпу. Поклянись, что всегда будешь верить в волшебство». Эстер сунула замерзшие руки поглубже в карманы и буркнула:
— Пошел он в жопу, твой слон. И волшебство туда же.
Эстер замедлила шаг и повернулась к морю. Она уже давно чувствовала себя неприкаянной в собственной жизни.
— Пошло все в жопу! — прокричала она. По щекам катились злые слезы. В ответ завыл ветер.
Эстер опустила голову и уперлась ладонями в бедра. Пальцы онемели от холода. Лицо кололо. Она несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Потом еще.
Остановилась. Принюхалась.
Повернулась. Снова принюхалась.
Идя на запах, Эстер поднялась по выгону и обогнула теплицу Флоуси. С тех пор как она перебралась в дом Софуса, Флоуси несколько раз порывался показать ей теплицу, но всегда убегал на работу. Теперь, подойдя ближе, Эстер поняла, что стены и крыша теплицы оклеены пузырчатой пленкой, отчего все происходящее внутри казалось неясным, как во сне. Но профиль Флоуси ни с чем не спутаешь. По воздуху разливалась искаженная дешевыми динамиками прилипчивая мелодия.
Эстер постучала по дверной раме.
— Ja?
Эстер открыла дверь теплицы — и шагнула назад: в лицо ей поплыли клубы дыма.
— А, Сатурния. — Флоуси улыбнулся ей сквозь туман. — Пришла на экскурсию по моей теплице?
— Название «дымовая завеса» ей больше подходит, — съязвила Эстер, отворачиваясь от клубов дыма.
— Я тебя там видел. — Флоуси подошел и придержал ей дверь. — Такое здесь не приветствуется, так что пусть это останется нашей тайной.
— В смысле — не приветствуется?
— Закон запрещает, — сдался Флоуси.
Эстер фыркнула и вошла в теплицу.
— Ну тайна так тайна… — И она пораженно осеклась.
Вдоль оклеенных пузырчатой пленкой стен тянулись полки, на которых стояли горшки с растениями. Между узловатыми кактусами, лианами, широкими блестящими листьями и бледными бутонами были расставлены емкости с черной водой. Со стальных перекрытий потолка на разной высоте свисали другие горшки, на некоторых растениях зрели бутоны. У шаткого журнального столика стояли два раскладных стула с выцветшим цветочным узором; на столике помещались термос, глубокая тарелка, ножницы, папиросная бумага и зажигалка. Возле одного из стульев — открытый шкафчик, узкие полки которого были уставлены деревянными фигурками, похожими на те, что Эстер видела в доме: тюлени, птицы, кораблики, цветы. На шкафчике лежали нож для вырезания, деревянная плашка с уже показавшейся из нее головой тупика и россыпь стружек и щепок.
— Флоуси, — пораженно произнесла Эстер.
Флоуси, посмеиваясь, закрыл дверь и сел, жестом пригласив ее устраиваться рядом. Эстер погладила бархатистые листья, свесившиеся рядом с ней, и присоединилась к Флоуси.
— Ты что, сам построил эту теплицу? Да у тебя тут целый сад под стеклом!
— Сам. — Флоуси уже скручивал новый косяк. — Только это не стекло.
— А что?
— В Северной Атлантике такой ветер дует, такая погода бывает — стекло
