Все их деньги - Анна Теплицкая
– Есть и другой пример. Совсем недавно несколько наших резидентов из разных городов за пару часов объединились, чтобы помочь одноклубнику сначала разыскать по больницам, а потом транспортировать его серьёзно заболевшую маму из другой страны в российскую клинику. И такие истории происходят у нас каждый день, я не преувеличиваю. Уверен, даже вы согласитесь, что нет ничего ценнее таких моментов.
– История из копилочки для привлечения лохов. Только причём здесь бизнес? Это пример благотворительности, для таких вещей есть волонтёры.
Полушвейкин не нашёлся, что ответить, и начал заводиться:
– У нашего клуба есть философия – если вас двое, то вы в десять раз сильнее. Вместе мы пытаемся стать успешнее, у нас один влияет на другого. Успех же, это не просто про деньги, это про партнёрство, про глубину самоощущения, вы согласны?
– Дешёвый такой приём. У вас здесь представители совершенно разных бизнесов. В чём сила? В том, что познакомились владелец автомойки и основатель компании службы доставки? И какое же между ними партнёрство? Теперь один будет мыть машину у второго. Разноотраслевые потоки не могут усиливать друг друга. Это всё становится актуальным в тот момент, когда начинается диалог с властью или фискальными органами, только тогда можно говорить о какой-то реальной пользе для бизнеса.
– Так они обмениваются знаниями! Наши резиденты – люди с твёрдым бизнесом и богатым опытом. У каждого свой вдохновитель. Современный мир меняется каждую секунду, нам уже недостаточно просто общих знаний или заученных бизнес-принципов, которые работали десять-двадцать лет назад. Мы хотим узнавать то, что работает здесь и сейчас, получать проверенные личным опытом выводы и делиться таковыми же от себя.
– Да я вообще не обсуждаю резидентов, я с ними не знаком, я обсуждаю систему бизнес-сообществ. Если они платят деньги, может у них есть такая потребность, хочется во что-то верить, чувствовать плечо. Такая философско-религиозная мотивация. Но практической пользы нет. А сами основатели бизнес-клубов – талантливые люди, научившиеся зарабатывать деньги на жажде человека перестать быть одиноким. Дмитрий, твой бизнес успешен и абсолютно читаем. – И без паузы. – Господа, поднимите, пожалуйста, руки, кто за последний год увеличил свою прибыль благодаря членству в клубе «499+1»?
Подняло десять человек из пятидесяти. Дмитрий Полушвейкин побелел от гнева. По тому, как мы попрощались, я понял, что больше они меня не позовут.
«Огни» потрясали масштабом. Три этажа и тысяч двадцать человек продвинутой молодёжи, в середине открытый огонь. Воистину огненная феерия. Вложено в клуб до хрена, я на автомате оценил стоимость мебели и семиметровой люстры с кристаллами.
Пока нас вели до вип-зон, я подмечал всё новые и новые детали: балконы с витыми оградами, полукруглые эркеры, высоченные массивные колонны, тут и там строгие фигуры королей и пророков, горгульи с высунутыми языками. Мы прошли за толстую стеклянную перегородку. Располагайтесь, – жестом предложила официантка.
Я сел рядом с Беллой, она как раз раскрыла меню на коленях, взглядом пробежался по вынужденным соседям и узнал знакомый профиль – Сашка! Обжимается с парнем, который обыграл меня в покер, Бородачом. Некоторое время я пытался вспомнить, как его зовут, но безуспешно, ничего не приходило на ум. Я подошёл к ней и обнял:
– Сашка, привет.
Она была пьяненькая, но весь её вид выражал неподдельное счастье:
– Ой, как я рада тебя видеть!
Мы поцеловались. Я кинул взгляд на её спутника:
– Кто это, не подскажешь?
– Как кто? Это известный московский режиссёр. Он меня в фильм позвал, я с ним живу.
– Ты съехала от отца?
– Нельзя же всё время доить сдутого козла.
– Сдутый козёл – это ты про Президента?
Она промолчала.
– И что снимаете?
– Кино.
– Саш, брось. Какое, на хрен, кино?
– Э-ро-ти-че-ское. – Её губы стянулись в узкую трубочку. Она поворачивается во все стороны, вздымая грудь. Хочет, чтобы я её оглядел.
– Прекрати это. Ты знаешь, что я знаком с этим твоим «режиссёром»?
– Да ты что?
– То, что я с ним в карты играл.
– Знаю я, – она закатила глаза.
– Знаешь? Откуда?
– Извини, дядя Аркаш, мне нужны были деньги… я же из дома ушла.
– Ты тут при чём? Не понимаю.
– Нечего тут понимать. Папа уже нечленоспособный, – она хрипло рассмеялась. – А Лёня – профессиональный шулер.
– Ты же сказала, режиссёр?
– Так чтобы кино снимать – деньги нужны.
– Я в шоке.
– Ты мне нравился, дядя Аркаша, но ты как-то не реагировал.
– Ты опять принимаешь наркотики? – догадался я.
Тут её милое личико скуксилось, и она разрыдалась, пуская крупные шарообразные слёзы. Они набухали пухлыми каплями в уголках глаз, а, дозрев, смаргивались веком подчистую. Я даже восхитился тому, как ненатурально она умеет это делать. Заметив моё удивление, Саша замерла и разразилась хохотом, широко растянув губы в разные стороны. Выражение лица тут же сменилось на абсолютно счастливое. Своей карикатурной мимикой она точно ответила на мой вопрос и напомнила мне мимов: их я опасался со времён чёрно-белых фильмов.
Она посерьёзнела:
– Я тебе скажу сейчас кое-что: я проходила эту грёбаную антропоморфинную терапию, и там жуткая побочка, реально тяжёлые симптомы: лихорадочные состояния, судороги, хотелось сдохнуть от ломки… но лечение подействовало, я вышла через три месяца, и врач сказал мне, что только истинная наркоманка может захотеть всё это повторить. И знаешь, кажется, я и есть она, – Саша глухо рассмеялась. – Люди всегда находятся в состоянии поиска собственных точек роста и слабостей. Так вот, слабость я нашла, а точек роста нет. Да, нет. Вот, увы… Причём, так сложно сдержаться… вы не понимаете, Москва просто наводнена транквилизаторами и стимуляторами. Они повсюду.
Тусоваться резко расхотелось.
Я вышел на улицу и подозвал Александра:
– Поднимись наверх, там увидишь Сашку, дочь Президента. Она с каким-то хмырём тусуется. Так вот, его отхреначить и завтра к двенадцати ко мне домой привезти.
– Понял.
Дома я застал на кухне Максима, пьющего в одиночестве. Заметив, что я пришёл, он встрепенулся и попытался решительно встать: его длинное тело неустойчиво закачалось. Он разлепил губы:
– Надо поговорить, пап.
– Давай завтра, на сегодня мне достаточно разговоров. – Я взял у него из рук стакан виски и сделал глоток:
– Хороший вкус.
– У тебя там всё бухло хорошее.
– Что правда, то правда, – не стал я кривить душой.
