Все их деньги - Анна Теплицкая
– Конечно, представляю, – сказал я. Печенье кончилось, но я вдавил несколько оставшихся на столе крошек в палец и отправил в рот. – Ты очень похожа на врача.
– Ой, брось, – она кокетливо махнула рукой. – А я говорю: «Никакой я не медик. Я просто очень много болела!» Знаешь, собственно говоря, в нашей стране это одно и то же. Как я всегда говорю, старость не радость, а большая гадость.
– Мама… – я обнял её на прощание – мне показалось, что она всплакнула, когда я прикоснулся губами к румяной пухлой щеке.
– Пока, Лёвушка, береги себя, родной.
Разговор с мамой занял немного больше времени, чем я планировал, поэтому мой скорбный путь к дому, во время которого я планировал чуточку поностальгировать, превратился в бег с препятствиями по мокрому гравию, на котором я пару раз чуть не поскользнулся. На пороге запыхавшегося меня встретила Мила с саквояжем в руках:
– Всё готово, Лев Юрьевич, машины уже ждут.
– Отлично, – я взял у неё саквояж, открыл его и быстро проверил содержимое. – Лекарства положили? От головной боли там и мои витамины.
– Всё в чемодане, в дорожной аптечке.
– Светка где?
Мила удивилась и как-то по-детски всплеснула руками:
– Так она уже уехала, минут пятнадцать как!
Я опешил:
– Как уехала? Куда?
– Так в центр… Сказала, что вы с ней там встретитесь, а чемодан её уже в машине у охраны.
– Ничего не понимаю.
Я вытащил из кармана телефон и набрал Свету – абонент недоступен.
– Чёрте что. Кто её повёз?
– Такси вызвала. Что-то не так?
– Да нет, всё нормально.
В последний раз взглянул в зеркало, обнял Милу на прощание и сел на заднее сидение «Мерседеса». Меня подташнивало, то ли от предстоящего полета, то ли от Светы, при каждом повороте мамин чай тяжело плескался в животе. Откуда у неё книга из Бёрновской личной библиотеки? Как давно она находится в нашей спальне? Сам Бёрн никак не мог подарить ей книгу, ведь на моей памяти они ни разу не разговаривали. Куда она поехала? Света говорила, что должна была забирать документы по прописке какие-то, но мне и в голову не могло прийти, что она озаботится этим в день нашего отлёта. Возможно, она что-то говорила, а я забыл… или не слышал…
Однако как бы я ни напрягал мозг, мне не удавалось найти сколько-нибудь убедительную причину её сомнительного исчезновения.
– Давай в центр пока, потом оттуда в аэропорт, – сказал я водителю.
– Можем не успеть, Лев Юрьевич.
– Успеем, не успеем – мне решать. – И подумал, что, когда Света перезвонит мне, я её убью на фиг.
Дорога в центр была загружена, и напряжение нарастало: в десятый раз набрав номер Светкиного мобильника, я в очередной раз нарвался на автоответчик. Прежде я никогда не оставлял голосовые, но тут что-то прорвало, и я высказал ей всё, что о ней думаю – моё голосовое длилось сорок секунд, что для меня абсолютный рекорд. Водитель застыл от неожиданности, его шея окаменела, а глаза, не моргая, смотрели прямо. Он боялся даже мельком глянуть на меня в зеркало заднего вида, и правильно, я только и думал, на кого бы сорваться. Телефон звякнул:
– Да!
– Лев Юрьевич, это Рами. Как деньги дошли? Вы просто ничего не ответили…
– Забыл, сейчас проверю.
Выдохнув, я зажал телефон между ухом и плечом, разблокировал планшет и в приложении кошелька увидел только несчастную тысячу долларов на счету. К самому горлу подступило бешенство:
– Сговорились вы, что ли, все? Рами, нет ничего! Даже того, что ты мне позавчера отправлял. Что так сложно транзакцию провести в срок?
– Так всё отправлено, Лев Юрьевич!
– Куда ты отправил? На кошелёк?
– Как и договаривались! Мы же проходили проверку связи. Я партиями отправлял, вы мне отписывались, что всё доходило.
– Позавчера это было, Рами, позавчера! Было на балансе сорок лямов! А я сейчас вижу на балансе только ту тысячу, которую заводил самостоятельно ещё месяц назад.
– Сейчас я всё перепроверю, одну секунду. Транзакции прошли… я делал всё в четыре этапа, с подтверждением.
– Давай уже.
– Так, одну секунду. Секундочку… Смотрим активность. Всё должно быть, Лев Юрьевич, это железобетонно.
Руки немного затряслись, и я крепко зажмурился, чай в желудке в очередной раз опасно всколыхнулся.
– Посмотрите, пожалуйста, в ваших активностях. Алле? Слышите меня? – По голосу было слышно, что Рами мобилизовался, а я, наоборот, расклеился. Ещё бы, это ведь не его сорок лямов пропали.
– Слышу.
– Откройте. Там в кошельке должна быть вкладка «Активности», вы увидите, поступили ли средства на кошелёк. Потому что с моей стороны ошибки быть не может.
Прищурившись, я ткнул пальцем во вкладку «Недавние активности». Увидел поступления битка на двадцать миллионов евро с копейками, остальные тридцать в разных пропорциях были разбиты между эфиром и стейблкоинами. От сердца немного отлегло, потому что я, честно говоря, совсем не понимал, как доказывать нечестность Зайцмана при криптопереводах. Насколько я знал, цифровую активность не так легко отследить, а сейчас у меня хотя бы были какие-то визуальные подтверждения перевода. А потом я увидел непонятно что, и внутри снова всё оборвалось. В три перевода были сняты все биткоины, весь эфир и usdt[25]. Красные транзакции со значком минус. Минус на пятьдесят миллионов сто тысяч пятьдесят два доллара.
– Рами… Рами, – я начал задыхаться и похлопал по плечу водителя. – Остановись. Быстро.
Сердце колотилось как бешеное, я испустил приглушённое бульканье.
– Что видите, Лев Юрьевич?! – уже почти кричал спокойный Рами.
– Щас, погоди.
Я откинулся на спинку сидения, словно получил удар между глаз, кинуло в жар, и тело вмиг покрылось холодным потом. Вдруг голос водителя потух и стал доноситься до меня глухо, как из удлиняющейся трубы.
– Вам плохо?
Плохо? Слово это слишком пресно, слишком невыразительно для того, чтобы описать состояние опытного бизнесмена, который только что потерял все личные деньги, что имел. Хлопнула дверь, и через секунду передо мной замаячило лицо водителя, он неуверенно тыкал в мой зажатый кулак бутылку с водой. Это было очень кстати, потому что во рту полностью пересохло. За пару глотков осушив всю бутылку, я
