Город Победы - Ахмед Салман Рушди
– Мне удалось установить дружеские отношения с Пятью Султанами, – поделился с ней Алия. – Похоже, они боятся Моголов даже больше, чем Ачьюта, и это при том, что Бог у них один. Я пытался втолковать Ачьюте, что Бог – это не вещь. Быть не завоеванным и уничтоженным, а могущественным и свободным – суть в этом, и для султанов, и для нас. Но он твердит лишь одно Калиюга, Калиюга, над нами нависли темные времена, приближаются демоны, и нам нужно молиться Господу Вишну, чтобы он явился и избавил нас от страданий, которые несет с собой Тьма. Мы должны молиться, чтобы, когда мы сражаемся против них, с нами пребывала его сила и мы смогли сокрушить их всех. Все равно что четырехлетний ребенок возьмется трактовать священные книги. “Сокрушить их всех?” Было бы глупо совершить это, даже если бы оно было. “Сокрушить их всех” – все равно что позвать: прошу вас, приходите прямо сейчас и сокрушите меня. Я разговариваю с султанами уважительно, чтобы и речи не было обо всяких сокрушите-задушите.
– А что он об этом говорит? О твоем… “разговариваю-приговариваю”?
– В последнее время мы мало говорим друг с другом. Это тоже скверно. И вот моя идея. Я пригласил Пятерых Султанов в Биснагу в качестве наших гостей, они могут стать медиаторами между мной и Ачьютой.
– Однако, супруг мой, прошу прощения, разве это не ужасная идея? Мы будем выглядеть такими слабыми, да?
– Ачьюта будет выглядеть слабым, – ответил Алия, глядя вдаль и улыбаясь невеселой улыбкой. – Не обязательно мы, все остальные.
– Но что если, считая, что царь слаб, они нападут и заберут часть нашей территории?
– Так что же, любезная супруга, тогда это убедит всю Биснагу, что царь занимает не свое место и что его необходимо заменить.
– Так вот каков твой план, – сказала Тирумала Деви, покачав головой. – Не знаю, супруг мой. Люди уже говорят о тебе, что ты слишком хитрый, и это убедит их в этом, разве нет?
– Люди согласятся принять хитрого, – отвечал Алия, – если он будет способен справиться.
Тирумаламба Деви поняла, что вести спор дальше бессмысленно.
– Ты сказал царю? – спросила она.
– Собираюсь сообщить ему прямо сейчас.
– Но он ни за что не согласится, ведь так? Он не настолько глуп.
– Султаны уже в пути, – объяснил Алия. – Я уже отдал распоряжения об их грандиозной встрече и банкете. Они будут здесь завтра.
Тирумаламба Деви встала и стала собираться, чтобы провести день с Пампой Кампаной в матте.
– Хитрый – этого слова для тебя недостаточно, – заявила она уходя, – возможно, ты еще и подлый. И расчетливый. Может, и коварный тоже. Не то чтобы вы были “Да и Нет”, больше похоже, что, когда он говорит: “Нет”, ты говоришь: “Тогда берегитесь удара в спину”.
– Благодарю, – отвечал Алия Рама Райя с легким поклоном. – Ты умеешь польстить, когда захочешь.
И он опять улыбнулся своей тонкой загадочной улыбкой.
– Сегодня мне понадобится зонт, – сообщил он, – но я все равно промокну. Тебе тоже нужно взять зонт. Судя по тому, как ты себя ведешь, на твою голову может обрушиться не только дождь, но и все небо.
Государственный визит Пяти Султанов Декана – правителей Ахмеднагара, Берара, Бидара, Биджапура и Голконды – не продлился долго, однако за ним последовали большие перемены. Старый Адиль-шах Биджапурский, которого Кришнадеварайя разгромил при Райчуре, прибыл в сопровождении небольшой армии, облаченный в одежды с пятнами от былых сражений. Еще более древний Кутбшах из Голконды привез с собой еще более внушительные силы и прибыл облаченный в сияние бриллиантов. Они оба выглядели как люди, которым, чтобы казаться сильными, нужно демонстрировать свои вооруженные силы, и потому оба выглядели слабыми. Хусайн-шах Ахмаднагарский и Дарийа Берарский плохо себя чувствовали и выглядели людьми, которым не суждено прожить долго. Али Берид из Бидара был самым молодым, здоровым и надежным среди этой пятерки. Он прибыл в сопровождении самой маленькой свиты, словно говоря этим правителям Биснаги: вы не посмеете.
Не успели они прибыть, как Ачьюта Дева Райя, взбешенный придуманной Алией Рамой Райей стратагемой, заявил им, что не нуждается в их услугах.
– Ну вот, вы здесь, ладно; это была не моя идея, но уж как есть, – заявил он им в своей неотесанной манере. – Однако мы не нуждаемся в советах от людей вроде вас. Вы зря проделали свой путь. Ужасно. Побудьте тут немного, отдохните, вечером поедим вместе и можете ехать обратно.
А вот что он думал: Четверо больных стариков и ребенок. Бояться тут нечего. У него также промелькнула целая серия неприятных мыслей насчет последователей той религии, повторять которые здесь нет необходимости. У Пяти Султанов также наверняка возникли не менее неприятные мысли на его счет.
Тем вечером за ужином Алия Рама Райя по очереди побеседовал с каждым из султанов. Вскоре он знал, что Хусайншах Ахмаднагарский и Дарийа Берарский свысока смотрят на Али Берида из Бидара и Адиль-шаха из Биджапура, поскольку основы их династий заложили бывшие иностранные рабы (их предки-рабы прибыли из Грузии). Кутб-шах из Голконды свысока смотрел на Хусайн-шаха и Дарийю, поскольку самые предки Кутба были индуистами из высшей варны брахманов, да правители султаната в Бераре тоже были принявшими ислам индуистами. Кутб-шаха ненавидели и боялись все четверо оставшихся султанов из-за богатства и могущества Голконды. Казалось, что всем пятерым было приятнее беседовать с Алией, чем друг с другом. Что касается Ачьюты, тот сел на дальнем конце стола, подальше от гостей, и напивался. По его мнению, это был единственный способ пережить этот кошмарный вечер.
Алия Рама Райя подумал: Как интересно: они на самом деле не любят друг друга. Нам следует продолжать в том же духе.
Снаружи разразился ливень. Крыша банкетного зала, как оказалось, нуждалась в ремонте и плохо защищала от дождя. В нескольких местах вода просочилась в зал. Дворцовая прислуга начала носиться с ведрами и швабрами. Над головами султанов Биджапура и Голконды пришлось держать зонтики. Все это никак не улучшило общего настроения.
Царь Ачьюта был прав. Вечер оказался кошмарным. На следующий день еще до рассвета Пять Султанов уехали, они злились из-за бессмысленного путешествия.
Адиль-шах из Биджапура думал: Биснага находится в ужасающем положении, там внутренний раскол, она обветшала, в крышах дыры, никто ничего не понимает. Возможно, настало время предпринять решительный шаг.
Этот банкет оказался значим еще по одной причине. Это было последнее государственное мероприятие, на котором присутствовала теперь уже очень старая Нагала Деви, она
