Шоссе Линкольна - Амор Тоулз
— Эммет Уотсон, позволь представить тебе ту, что поднимет настроение любому — самую энергичную леди Нью-Йорка, Ма Белль.
Ма Белль снова рассмеялась.
— Ты еще хуже отца.
Когда все на мгновение затихли, Эммет взял Дачеса за локоть.
— Очень приятно было с вами познакомиться, — сказал он. — Но нам с Дачесом уже пора.
— Так быстро, — нахмурилась Мила.
— Да, к сожалению — нас уже ждут, — объяснил Эммет.
И сжал Дачесу локоть.
— Ай, — Дачес высвободил руку. — Что же ты сразу не сказал, что так торопишься? Дай только минутку поговорить с Ма Белль и Милой. Потом можем идти.
Дачес похлопал Эммета по спине и отошел побеседовать с женщинами.
— Так ты уезжаешь в мир звезд? — спросила рыжая.
— Простите?
— Дачес сказал, что вы все вместе едете в Голливуд.
Но не успел Эммет осмыслить эту новость, как Дачес обернулся и хлопнул в ладоши.
— Что ж, леди, это было волшебно. Но пришло время нам с Эмметом отчаливать.
— Как скажешь, — сказала Ма Белль. — Но ты не можешь уехать, не выпив с нами.
Дачес перевел взгляд с Эммета на Ма Белль.
— Не думаю, что у нас есть время, Ма.
— Чепуха, — сказала она. — Всегда найдется минутка, чтобы выпить. Кроме того, не можем же мы отпустить тебя в Калифорнию, не подняв бокал за твою удачу. Так не делается. Верно, леди?
— Да, за удачу! — согласились леди.
Дачес посмотрел на Эммета и, виновато пожав плечами, отошел к бару, откупорил лежавшую на льду бутылку шампанского, наполнил шесть бокалов и раздал их.
— Я не хочу шампанское, — тихо сказал Эммет подошедшему Дачесу.
— Невежливо стоять в стороне, когда за тебя пьют, Эммет. Еще и примета плохая.
Эммет на секунду закрыл глаза, а потом взял бокал.
— Для начала я хотела бы поблагодарить нашего друга Дачеса за эти чудные бутылочки игристого, — сказала Ма Белль.
— Ура, ура! — радостно кричали леди, пока Дачес раскланивался.
— Всегда жаль расставаться с хорошими друзьями, — продолжила Ма Белль. — Но мы утешаем себя тем, что потерянное нами станет находкой для Голливуда. А закончить я хотела бы строками великого ирландского поэта Уильяма Батлера Йейтса: «Прямо в глотку через рот льем вино себе в живот».
И залпом опустошила бокал.
Леди засмеялись и опустошили свои. Выбора не было, и Эммет сделал то же самое.
— Видишь, — улыбнулся Дачес. — Не так уж и плохо, да?
Извинившись, Мила вышла из комнаты, а Дачес стал переходить от одной женщины к другой, чтобы проститься — предсказуемо многословно.
Принимая во внимание всеобщее настроение, Эммет изо всех сил старался сохранять спокойствие, но терпение его было на исходе. Вдобавок ко всему в комнате, полной людей, подушек и бахромы, стало чересчур душно, а сладкий запах сигарет начинал раздражать.
— Дачес, — позвал он.
— Да ладно, Эммет, я всего лишь прощаюсь. Почему бы тебе не подождать в коридоре — я буду через минуту.
Эммет поставил бокал и с готовностью удалился в коридор.
От прохладного воздуха стало легче, но коридор вдруг показался длиннее и уже. И дверей как будто тоже стало больше. Больше слева и справа тоже больше. И хотя он смотрел прямо перед собой, от вида дверей голова начинала кружиться, словно здание наклонили, и он может упасть, покатиться и проломить собой дверь в дальнем конце коридора.
«Должно быть, шампанское так подействовало», — подумал Эммет.
Тряхнув головой, он повернулся снова и заглянул в залу — там Дачес подсел на диван к рыжей леди и теперь наливал ей шампанское.
— Черт, — выдохнул Эммет.
Он пошел обратно в залу, приготовясь, если понадобится, тащить Дачеса за шкирку. Но не успел сделать и двух шагов, как на пороге возникла Ма Белль и двинулась ему навстречу. С ее телесами ей едва хватало места, чтобы пройти по коридору, — и его уж точно не хватило бы, чтобы разойтись с Эмметом.
— Давай, прочь с дороги, — сказала она, нетерпеливо махнув рукой.
Она стала напирать, Эммет — отходить назад, как вдруг он заметил открытую дверь и шагнул внутрь, чтобы дать пройти Ма Белль.
Однако, поравнявшись с Эмметом, она остановилась и толкнула его внутрь своей мясистой рукой. Чуть не упав, Эммет отступил, а Ма Белль захлопнула дверь. Звук поворачивающегося в замочной скважине ключа нельзя было спутать ни с чем. Рванувшись вперед, Эммет схватился за ручку и дернул. Дверь не открылась, и он замолотил по ней кулаками.
— Откройте! — закричал он.
Снова крикнул и, замерев, вспомнил, как где-то в другом месте женщина за закрытой дверью кричала то же самое. Тут позади раздался другой женский голос — мягче, притягательнее.
— Куда спешишь, Небраска?
Обернувшись, Эммет увидел на роскошной кровати Милу — она изящным жестом поманила его к себе. Осмотревшись, Эммет понял, что в комнате нет окон — только несколько картин с кораблями, среди которых большое полотно над буфетом: шхуна на всех парусах плывет против сильного ветра. Шелковая накидка, которая прежде была на Миле, теперь красиво висела на спинке кресла, а сама она была в персиковом пеньюаре с отделкой цвета слоновой кости.
— Дачес думал, что ты будешь волноваться, — ее голос больше не звучал так уж по-детски. — Но волноваться не нужно. Не здесь. Не со мной.
Эммет стал отворачиваться к двери, но Мила сказала: «Не туда — сюда», — и он повернулся обратно.
— Иди ко мне, ложись, — звала она. — Я хочу спросить у тебя кое о чем. Или могу сама кое-что рассказать. Или мы можем вообще не разговаривать.
Эммет шагнул к ней — шаг дался непросто, нога медленно и тяжело опустилась на доски пола. И вот он стоит у края кровати, застеленной красным покрывалом, а Мила держит его руку в своей. Он смотрит вниз и видит, что она держит ее ладонью вверх, как цыганка. Эммет завороженно думает, не собирается ли она погадать ему. Но вместо этого она кладет его руку себе на грудь.
Эммет медленно убирает руку с гладкого прохладного шелка.
— Мне нужно выбраться отсюда, — произносит он. — Ты должна помочь мне выбраться.
Она чуть надувает губки, словно он ее обидел. Эммет чувствует себя виноватым. Ему хочется протянуть руку и утешить ее. Но вместо этого он снова поворачивается к двери. Поворачивается — и все поворачивается, поворачивается, поворачивается.
Дачес
У меня было слишком хорошее настроение. Это оно всему виной.
Весь день меня сопровождали приятные сюрпризы. Сначала в моем распоряжении оставили дом сестры Вулли, и я обзавелся славным прикидом; потом была чудная встреча с Ма Белль и девочками; вопреки всем
