Клин клином - Онгель Таль
Совместный отпуск Слава и Толя планируют провести на своей маленькой родине. Работа не позволяет им приезжать в Ручейный почаще, но сейчас отпуск удачно попадает на лето, так что они вовсю готовятся к отъезду. Дениса зовут, конечно, и не только они. Этой зимой у Кати родилась девочка, и бабушка до сих пор бомбардирует телефон отца, ругаясь на то, что тот из раза в раз обещает приехать поздравить брата, но все никак не соберется.
– Но в эту субботу отец сказал, что поедет точно. Вот думаю… и мне бы не помешало с ним. С Катей я только по телефону разговаривал несколько раз, с бабушкой почаще, конечно. Хотелось бы встретиться с ними, пока у меня есть свободное время.
Светлана Николаевна наклоняет голову, мягко посмотрев на него.
– Это место много значит для тебя, и ты так давно там не был. Я вижу твое волнение, но от встречи ли с родными? Или от предстоящего разговора с другом? Когда ты вернешься туда, воспоминания хлынут на тебя с новой силой. Ты их боишься? Или ждешь?
Она имеет в виду не только его фобию, которая за это время заметно отступила. Денис рассказал ей про Мурата, когда академ подходил к концу, то есть тогда, когда общение с ним окончательно заглохло.
Денис написал ему в тот же день, когда купил новый телефон, и поначалу они переписывались и созванивались днями напролет, и в груди трепетало так нежно и хорошо, словно Денис влюблялся заново.
Но ни один из них не давал другому надежду на что-то серьезное. Денис в Новосибирске обживался в квартире Юрка и искал, куда податься. Мурат в этот момент готовился к поступлению в Питер, и дни его были забиты под завязку. Их разделяли четыре часа на самолете – сущий пустяк, но для Мурата, который Денису ничего не обещал, очевидно, запарное мероприятие.
Разногласия с матерью, неоднозначные отношения с Толей и Славой, затем первая в жизни работа – все это навалилось резко, и грузить этим Мурата, у которого своих проблем выше крыши, виделось чем-то неправильным и инфантильным. Спустя некоторое время говорить стало не о чем, и чат заглох, упал далеко вниз, смещенный активными диалогами. Звонки также поредели, и лишь на Новый Год, когда Денис выпивал с Толей и Славой в их общежитии, Мурат неожиданно позвонил.
Денис поприветствовал Мурата как старого друга, но с щемящей тоской в сердце, с тем грустным чувством, когда знаешь, что уже ничего не будет как прежде и навряд ли что-то повторится. Никогда им не вернуться в то жаркое лето, сотканное из их объятий, ночных прогулок и тихих разговоров, из горячего дыхания и нежных поцелуев… Прошло всего ничего, но изменилось многое: сам Мурат, его жизнь… А Денис, казалось, оставался статичным: он еще искал себя, как щепка метался по волнам жизни и упрямо берег любовь к Мурату, как хрустальную мечту.
Однако эта любовь ощутимо пошла трещиной, когда Слава однажды проговорился, что Мурат приезжал в Новосиб еще осенью, чтобы встретиться с Баниным: их разговор вышел непростым, горьким, но именно после него Слава понял, что хочет все с Денисом начать заново. С одной стороны, Денис чувствовал благодарность, ведь Мурат фактически помирил их троих, но с другой… Котов не соизволил даже кинуть коротенькое сообщение, что он в одном с ним городе! Заявился в Новосиб втихую и так же втихую свалил. От этого жгло в груди, словно Мурат каким-то образом его предал.
Вскоре обида уступила место пониманию и смирению: то, что между ними было, навсегда останется в памяти, этот удачно-неудачный опыт, безусловно, важен для них двоих, но нужно двигаться дальше. И Денис двигался: сменил кофейню на клуб, познакомился с Олесей и удивился, что любить кого-то можно и не страдая. Она стала для него не только любящей девушкой, но и надежным другом, тем, кто его слушал и слышал. Их диалог в мессенджере даже сейчас висит в топе активных.
Словом, все шло своим чередом. Мурат забылся на остаток зимы, и тоску по нему приглушило.
Однако тот напомнил о себе цветущей весной. Мурат приснился Денису, и это был один из тех снов, что наутро оставляют яркий шлейф воспоминаний и еще долго не оставляют в покое. Денис тотчас вскочил на кровати и заглянул в мессенджер трясущейся рукой, непонятно на что надеясь. Само собой, там было пусто. Мурат не писал ему уже полгода.
Летом Денис наткнулся на его соцсети так же, как и на Толины, через рекомендации, и очень удивился, что он вообще есть. На стене висело всего три публикации. Мурат обозначил их коротко и немного забавно. Кто еще мог подписать фотографию со своей сгорбленной над учебником фигурой очевидным «Я»? Только человек, не привыкший к соцсетям. Актуальных тоже было негусто, только «Polska» и «drawing».
Мурат стоял такой высокий и причесанный в клетчатом пальто и щурился от солнца. Над ним возвышались стены цвета пудры, украшенные завитушками, большие арочные окна и густо-зеленые кроны хвойных деревьев. Небо летнее ярко-голубое, перечеркнутое надписью, которую Денис не знал, как прочесть: «Pałac w Wilanowie».
Фотографии сменяли друг друга: на одной Денис видел внутренний дворик какого-то музея, видел башенки и беседки; на другой – мерцающие чаши фонтанов и аккуратный сад со скамейками; на следующей – целое озеро с величественным особняком на берегу. И все эти места Мурат не забывал подписывать: «Łazienki Królewskie», «Римский театр», «Обсерватория», «Оранжерея»…
Время от времени выдержка подводила Дениса, и он возвращался к соцсетям Котова, к его слегка повзрослевшему, такому же красивому лицу, к его редким постам, к рисункам, различным аппликациям и зарисовкам, которые хранились в актуальном без подписей… возвращался и долго думал о том, к чему по итогу все пришло.
Сейчас в жизни Мурата больше нет места их общему прошлому, должно быть, и скучать ему нет ни времени, ни прока. Денис не сомневается, что и личная жизнь Котова не стоит на месте, ведь девушки очень любят таких красивых с виду холодных парней, и, вероятно, он уже нашел ту, которая ему подходит.
На такие мысли его натолкнул один смущающий эпизод, случившийся на следующий новый год. Денис взял волю в кулак и осмелился позвонить Мурату в праздничную ночь, однако на том конце неожиданно ответил высокий женский голос:
– Ох, простите, Мурат сейчас немного занят… да? – Он слышал
