Забег на невидимые дистанции. Том 1 - Марьяна Куприянова
Люди не всегда получают то, к чему готовы, а кто-то всю жизнь так и мечется меж двух огней. Вот бы действительно замерзнуть тут, и пусть все кончится сегодняшним днем. Все равно дальше ничего хорошего не ждет. Тяжелый незаконный заработок с растущим риском умереть от руки наркомана или пули конкурента, скитания по съемным квартирам. Одиночество.
Какое-то время спустя Сет ощутил вибрацию мобильника в одном из карманов и вынырнул в реальность из-под толщи удушливых воспоминаний и навязчивых мыслей. Кто-то прождал не один круг гудков. Ридли успел подумать, что так долго звонить может только мама, и готовился уже поднять трубку, но ошибся. Это оказался приятель, у которого он сейчас жил, а точнее ночевал. Пальцы на правой руке не слушались, жали не на те кнопки. Перезванивать пришлось левой. Он по привычке прочистил горло.
Джейсон сообщил, что на квартиру внезапно заявились собственники. Увидели чужие вещи, послушали нелепые отмазки, а потом поспрашивали соседей. Сердобольные бабушки выложили им все, вплоть до детального описания внешности незаконного жильца и расписания его появлений. Джейсону поставили условие: либо незнакомец тоже платит за жилье, либо немедленно выселяется, а еще одна такая выходка – выселят и его. Ридли сказал, что все понял и скоро зайдет за своим рюкзаком.
Трагедии в происходящем не было, особенно для Джейсона. Они с Сетом не были близкими друзьями, но оба имели отношение к организации. Это была взаимовыручка из профессиональной солидарности. Я тебе, ты – мне.
Сбросив вызов, Сет успокоился. Он всегда брал себя в руки, когда становилось совсем худо. И сосредотачивался на решении проблем. Брюнет посидел еще немного, размышляя, что ему делать дальше и куда податься, где переночевать. День клонился к вечеру, он устал, заболел, а по куртке у него расфасованы наркотики и крупные суммы денег. Он легкая добыча, если продолжит скитаться по городу. Но к кому можно заявиться в таком виде?
Ридли полез в телефонную книгу и уже не в первый раз стал перебирать по очереди номера, отсеивая неподходящие. Что будет, когда этот короткий список закончится? Ближайшее будущее вдруг приняло размытый вид, скрылось в расфокусе. Это и называется сложной жизненной ситуацией, верно? Дерьмо со всех сторон, дальше вытянутой руки ничего не видно. В такие моменты любые средства оправданны, если ведут к выживанию.
Палец нерешительно замер на контакте «тренер». Сет Ридли не верил в успех этой затеи, но отговаривать себя уже не было сил. Он предпочел сначала сделать, а потом сожалеть, и нажал на вызов. Терять было нечего.
Episode 3
Утро после ночной смены никогда не бывало приятным. Шея ныла, голова тяжело раскачивалась на ней, как на ржавом шарнире, в глазах будто по вагону песка рассыпалось.
Для организма с четким биоритмом внезапно бодрствовать всю ночь приравнивалось к шоку, и он тратил все силы, чтобы адаптироваться к стрессовому режиму. Для минимизации вреда заваривался тонизирующий чай с женьшенем и брались из дома свежевыжатые соки. От кофеина он навсегда отказался, а энергетики и прочая сладкая газировка приносят больше вреда, чем пользы.
Излишняя сонливость дурно влияла на его работоспособность, и он планировал установить в кабинете синюю неоновую подсветку. Хоть это и внушение, но цвет неба сигнализирует мозгу о том, что наступил день. Если верить научным статьям по нейрофизиологии, которые он читывал в свободное время, достаточно наблюдать такой свет в течение двадцати – тридцати минут, чтобы ощутимо взбодриться.
В науку он верил, как и в логику. Совет насчет синего казался логичным. Им следовало воспользоваться, чтобы сделать жизнь комфортнее, а разум эффективнее.
С другой стороны, в принудительном бодрствовании во время ночных дежурств, и особенно патрулей, таилось что-то особенное. Невысказанное и невыразимое. По крайней мере, для молодого полицейского, которому служба не успела набить оскомину.
Днем в участке при довольно скромном количестве сотрудников постоянно что-то происходило и требовало внимания, мешая сосредоточиться на задаче. А вот ночью почти никого не оставалось, и раздражающие мелочи (чьи-то визиты с кофе и пончиками по три раза на день, бессмысленные брифинги, пустой треп, отчетность, посетители с нелепыми заявлениями, шумные задержания бездомных, наркоманов, пьяниц и проституток, сопровождение их в изоляторы) не мешали наконец думать.
Думать надо было часто и чисто. Для этого требовалась концентрация мысли и, как правило, тишина. Он много работал. Гораздо больше, чем остальные, даже если приходилось отвлекаться. И в нерабочее время тоже. Об этом знал весь участок. Кто-нибудь обязательно желал ему не заработать себе горб, а еще лучше – обрести счастье в личной жизни. Но не в лицо, конечно. Эти умники не рискнули бы озвучить подобные соображения в его присутствии. Слишком хорошо знали, чем это может обернуться.
Иногда ему казалось, что он не работал, только когда спал. Но пока этот темп давал плоды и существенно не вредил ему (недосып не в счет), останавливаться или замедляться он не собирался. Хорошо, что сны ему обычно не снились. Там, в непроглядной тьме сознания, можно было по-настоящему отдохнуть.
Почему-то на ночном дежурстве удавалось сделать в два раза больше, чем в обычный рабочий день. Отсутствие отвлекающих факторов явно шло на пользу. А их скапливалось удивительно много для типичного городка на Восточном побережье, в котором ничего серьезного не происходит. Временами создавалось впечатление, будто горожане обращались в полицию хаотично, по любому мелкому поводу. Вплоть до пропавшей собаки или растоптанных грядок на заднем дворе.
Бывали такие периоды, обычно по весне (кто-то утверждал, что это связано с фазами луны), когда обращения, визиты и звонки стремительно учащались, а поводы для них, как правило, следовали закону обратной пропорциональности и выглядели не то чтобы несерьезно, а просто нелепо. В связи с этим ему представлялось броуновское движение при возрастающей температуре. Некоторые частицы бродят по периферии города, а другие сталкиваются с полицейским участком, и чем выше градус, тем больше столкновений.
В отличие от коллег, Лоуренс был уверен, что психи активизируются с наступлением тепла, а зимой впадают в стазис. И с луной это вряд ли связано, хотя обе теории выглядели непрофессионально. До тех пор, пока дело не касалось лунатизма. Такие случаи тоже были.
