Книжный на маяке - Шэрон Гослинг
– Технически это так, – ответила молодая женщина, – но я не хочу заявляться сюда и распоряжаться как хозяйка. Я не такая.
– Знаю, – ответила Рэйчел, все еще улыбаясь, – и очень это ценю. Но вам обязательно нужно увидеть чердак. Я все вам покажу. – Она глянула вниз, убедилась, что у Джилли с Роном все в порядке, и достала из кармана ключ от верхних этажей. – Внизу все тихо. Пойдемте.
Труди с искренним интересом оглядела жилые помещения, но обе женщины знали, что на самом деле ей хочется увидеть камеру-обскуру. Они вошли в спальню, Рэйчел опустила лестницу, включила фонарь и протянула его Труди.
– Идите первая, – велела она. – Осмотритесь, а потом я поднимусь.
Труди секунду поколебалась и взяла фонарь.
– Спасибо, – тихо ответила она и начала подниматься.
Было странно отправлять вперед кого-то, кто еще не бывал там и не знал, что увидит наверху. Рэйчел смотрела на Труди, поднимавшуюся по лестнице. Сколько людей побывали в камере-обскуре со дня ее постройки? Их не могло быть много. Наверняка меньше десяти. Она подождала, пока шаги Труди наверху не стихли, и поднялась за ней на чердак.
Труди стояла, касаясь рукой гладкой мраморной плиты, и смотрела на люк под потолком. Подошла Рэйчел, и Труди перевела на нее ошеломленный взгляд.
– Впечатляет, да? – спросила Рэйчел. – Меня поражает атмосфера этого места. Я не верю в призраков, но с тех пор, как узнала об Эвелине, поняла, что всегда чувствовала здесь ее присутствие. Она будто живет в этой комнате.
Труди кивнула со слабой улыбкой и почти шепотом ответила:
– Думаю, вы правы.
– Хотите увидеть камеру-обскуру в действии?
– Конечно!
Рэйчел подошла к стене и открыла апертуру, поворачивая рычаг, пока на белой мраморной плите не появилось изображение города. Труди громко ахнула, увидев перед собой весь город.
– Не думала, что изображение будет таким четким, – сказала она. – Потрясающе!
Рэйчел медленно вращала рукоятку и показала Труди круговую панораму города. Та качала головой, словно не веря своим глазам. Когда камера описала полный круг и вернулась к первоначальному ракурсу, Рэйчел встала рядом с Труди, и они вдвоем залюбовались видом.
– Если хотите, могу показать вам записи Эвелины, – сказала Рэйчел спустя некоторое время. – Ее дневники, эскизы маяка и камеры-обскуры. Это очень впечатляющие документы.
– Буду рада.
Рэйчел закрыла люк камеры-обскуры и достала пару свитков и одну из тетрадей. Она показала Труди заметки, сделанные мелким аккуратным почерком Эвелины, и объяснила, что они значат. Труди молчала, лишь смотрела на все, что показывала ей Рэйчел, и слушала ее с таким интересом, будто училась на историческом или архитектурном факультете, а не в медицинском университете. Наконец она выпрямилась и вздохнула.
– Мы не можем так поступить, – тихо проговорила она.
Рэйчел нахмурилась:
– Как?
Труди обошла мраморный стол, оглядывая маленькую комнату под куполом.
– Не можем разобрать ее, – ответила она. – И уничтожить все, что создала Эвелина. Это уникальный памятник, он слишком важен по многим причинам. Когда Алан предложил разобрать камеру, я решила, что это разумно, – продолжала Труди. – Так мы сохраним тайну Эвелины и ее документы. Но чем больше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что это неправильно. Сколько в мире было женщин, подобных Эвелине, – талантливые женщины, оставившие после себя удивительные достижения, о которых потом забыли или вовсе не заметили, а бывало, их присваивал мужчина, оказавшийся рядом в нужный момент! Я знаю, что Эвелина хотела, чтобы никто не узнал о камере-обскуре, но ее уже двести лет нет в живых. Думаю, мы перед ней в долгу и обязаны восстановить справедливость. Мало того, я считаю, что мы в долгу перед всеми женщинами мира и обязаны сказать: «Посмотрите! Посмотрите, что сделала эта потрясающая женщина! Она страдала, и, хотя ее жизнь сложилась трагически, она создала этот удивительный прибор! Он все еще здесь, он работает, и именно такая память должна о ней остаться, а не дурная слава, которой ее наделили, возможно, по ошибке». – Труди повернулась к Рэйчел; лицо ее сияло в луче света, проникавшем в комнату через люк. – А вы разве так не считаете? Разве она не заслуживает славы после стольких лет забвения? Не заслуживает уважения за то, что построила? Мы должны об этом рассказать, Рэйчел. И обеспечить камере защиту.
Глава пятьдесят первая
Следующие несколько дней прошли в лихорадочных приготовлениях к свадьбе. Наконец день торжества наступил, и на рассвете Рэйчел и Джилли уже хлопотали внизу и украшали зал. Столы расставили накануне, расположив их вокруг прилавка. Теперь Джилли и Рэйчел раскладывали на них привезенные вечером цветы.
Джилли заказала поздние летние цветы, которые все еще можно было купить перед самым сентябрем: романтичные розы пастельных оттенков, яркие вишневые космеи, закатно-оранжевые календулы, разноцветные каскады сладкого горошка и георгины размером с обеденную тарелку. Вдобавок привезли длинные нити плюща и ветви эвкалипта с темными серебристо-зелеными листьями. Рэйчел следовала указаниям Джилли: они взяли кремовую шелковую ленту и навязали нарочито небрежных букетов. Лучшие бутоны Джилли отложила и сделала маленький, более плотный букетик для Иди, чтобы та несла его в руках. Она также нашла небольшие стеклянные вазы для настольных композиций.
– Надо оставить несколько цветков с длинными стеблями, – сказала она. – Есть одна мысль, как украсить волосы Иди, если она мне разрешит.
– У тебя талант, – отметила Рэйчел, когда они отошли и оглядели результат проделанной работы. – Пойду украшать столы. Вот-вот должны привезти закуски. Предоставь это мне, – сказала Рэйчел. – А сама ступай вниз и помоги Иди одеться.
– Но вы не можете все делать одна!
– Не переживай, – ответила Рэйчел. – Эзра с Роном скоро придут помогать. Принесут маленький холодильник для вина, они взяли его напрокат.
– Хорошо. – Джилли обняла ее. – Большое вам спасибо. Тогда увидимся уже в магистрате? Проследите, чтобы Эзра не опаздывал!
– Не опоздает, – рассмеялась Рэйчел. – Да он первый туда явится.
Джилли ушла, но вскоре Рэйчел услышала возглас, а потом тихие голоса и, подойдя к двери, увидела, что девушка встретила на дороге Эзру с Роном. За ними, хрустя по гравию колесами, медленно ехал маленький фургончик, и, когда все отошли в сторону пропустить его, Рэйчел поняла, что это доставка из кулинарии в Грейт-Данбаре.
– Доброе утро! – воскликнула она, когда мужчины приблизились. Она поцеловала Эзру в щеку. – Как наш жених? Нервы не одолели?
– Меня ничто не одолеет, – бодро проговорил Эзра. – Только не сегодня.
– Как здорово вы придумали с пикником, – восхитилась Рэйчел, помогая Рону заносить корзинки в башню.
– Я тут ни при чем, – ответил Эзра, – это
