Полёт - Орели Валонь
Лили
Мама часто отправляла меня в детский лагерь. Тогда не так боялись всяких психов. Я там жила своей жизнью, но отправляла ей открытки и письма тоже, рассказывала обо всем, абсолютно обо всем. Я ничего от нее не скрывала. Во всяком случае, поначалу.
Габриэль
Она прислала открытку с изображением церкви, потому что знала: у меня мания заходить во всякие церкви, дышать благовониями и делать фотографии – размытые и слишком темные. В открытках, которые она присылала, не было ни одной орфографической ошибки. Я же всегда путалась в окончаниях глаголов. Забывала про множественное число… А она нет. Я до сих пор помню, что она писала.
Дорогая мамочка!
Погода здесь прекрасная, море замечательное. Я ем все, даже если мне это не нравится. Я мажусь кремом, чтобы не сгореть, но все равно быстро обгораю на солнце, и у меня веснушки. Завтра на пляже будет пикник, будем жарить зефирки на костре. Вероятно, это вкусно.
Целую, дорогая мамочка. До пятницы!
P. S. Так хочу скорее домой!
Глава 16
Габриэль
Лили росла в районе, застроенном многоэтажками. Не проходило и дня, чтобы сюда не приезжала полиция или пожарные. Вокруг было шумно – весь день, и ночью тоже. Нельзя сказать, что Лили жила в тихом месте. Начальная школа находилась по другую сторону пешеходного моста, перекинутого через железнодорожные пути, в глубине старого квартала, где многоэтажек уже не было, только симпатичные каменные домики, окруженные садами.
Помню, однажды, глядя на один из этих домиков, она сказала: «Сколько же человек в нем живет? Там тоже несколько квартир и лифт – хотя этажей всего два?» А это был очень простой дом, и жила там одинокая пожилая женщина со своей немецкой овчаркой.
Лили
Школа, библиотека и дом были моим золотым треугольником.
Когда я училась в подготовительном классе, а потом в первом, утром меня забирал школьный автобус, вечером он же привозил обратно к нашим многоэтажкам. Начиная со второго класса я уже везде ходила сама, с ключом от квартиры на шее. Двадцать пять минут туда, двадцать – обратно.
Я могла выбрать только одно внеклассное занятие. Не два, ведь мама у меня «не таксист и не миллионер». Она настояла на спорте. И я стала заниматься по программе «Мультиспорт», потому что хотела попробовать все: скалолазание, баскетбол, гимнастику, фехтование, стрельбу из лука. Я пыталась заниматься и балетом, но преподаватель всегда ставила меня позади всех, поскольку я была не такой стройной, как остальные. Еще у меня был велосипед, имелись и специальные дорожки, вот только куда по ним ездить? Я долго искала свой вид спорта. Думаю, я все еще его ищу. Знай я, что можно было выбрать занятия по искусству, попросила бы записать меня на уроки рисования. Еще я бы с удовольствием училась играть на фортепиано, петь или ходила бы в театральную студию. Но ничего подобного мне не предлагалось. Скидки от города, компенсации на работе и «детские купоны», которые получала мама, распространялись только на занятия спортом.
Иногда по выходным мы ездили в торговый центр в Велизи. Нам нравилось бродить по нему, а иногда – очень редко – мы обедали в «Пицца Дель Арте». Мама разрешала мне заполнять чек из чековой книжки.
Габриэль
Дочь никогда не требовала у меня брендовые кроссовки или дорогую одежду, она просила только шоколадный йогурт и самые простые булочки на полдник. Никогда не заглядывалась на попкорн в кинотеатре, не выпрашивала второй круг на карусели, мороженое в парке развлечений или плюшевую игрушку в сувенирной лавке зоопарка. Может быть, интуиция подсказывала ей, что не надо этого делать? Наверное, она чувствовала, что наш бюджет не выдержит даже самых незначительных отклонений от запланированных трат.
А в какой-то период стало очень трудно. Пришлось работать сразу в нескольких домах престарелых, выезжать для оказания помощи на дому или соглашаться на две смены в день, но и этого было недостаточно. Я боялась открывать почтовый ящик и отвечать на телефонные звонки. Я не вылезала из машины, носилась повсюду как угорелая, пыталась везде успеть, чтобы было чем поужинать.
Лили
Мама считала делом чести, чтобы из дома я всегда выходила безупречно одетой – чтобы все на мне было выглажено, подшито, подогнано по размеру и пахло кондиционером для белья. Можно было бы не утюжить, но для нее это был повод для гордости. И вопрос самоуважения.
Габриэль
Однажды нам отключили электричество. Я сказала Лили, что хочу устроить романтический ужин, и мы зажгли свечи. На следующий день электричество снова дали. Соседи ничего не заметили. У всех тут были свои проблемы.
Лили
Мама любила сюрпризы. Я же каждый год на ее день рождения приносила ей поднос с завтраком в постель. Круассан я покупала накануне по дороге в школу, стакан апельсинового сока (с косточками) выжимала сама, еще там был теплый кофе с молоком и долька шоколада. Две дольки – я добавляла еще одну, потому что этот день был не такой, как другие.
Однажды она устроила сюрприз – «ужин при свечах». Такая смешная! Как будто я поверила… Но мне нравились перебои с электричеством. Особенно когда весь район погружался в темноту. Было очень красиво – видно звезды в небе над высотками.
Габриэль
Нет, о деньгах с Лили я никогда не говорила. Ну или я этого не помню. Однажды она сказала:
– Уроки я сделала. И мне хочется что-нибудь приготовить. Может, сделаем крок-месье?
– Нет, дорогая, сделаем киш.
– С чем?
– С любовью! – ответила я.
– А что в нем будет? – спросила она с любопытством, потому что впервые о таком слышала.
– Все, что мы любим. И все, что у нас есть…
Лили
У мамы никогда не было много денег, но, если я, например, просила новые цветные карандаши, потому что мои уже не получалось заточить, она говорила: «Конечно, нам с радостью продадут еще!» Ее любимая фраза. Как будто никаких проблем с деньгами не существовало. А я тратила столько времени, стирая свои едва законченные рисунки, чтобы сэкономить бумагу.
Пожалуй, именно эти слова я слышала в детстве чаще всего: «Нам с радостью продадут еще».
Глава 17
Габриэль
В середине начальной школы Лили потеряла весь свой энтузиазм.
– Как прошел твой день, дорогая?
– Полный отстой!
– Но ты же наверняка узнала что-то новое?
– Ничего.
И больше ни слова.
Лили
В старшей группе, а потом и в подготовительном классе я была правой рукой учительницы, но вскоре мне самой руку поднимать уже не разрешали: «Да, Лили, мы знаем, что ты знаешь. Может быть, кто-то еще?»
Правда, чаще я тянула руку, чтобы задавать вопросы, а не отвечать на них.
Габриэль
Лили росла очень упрямой, иногда с ней было очень нелегко! Приходилось напоминать, кто здесь главный. Лили и власть – неразлучная пара. Невозможно было заставить ее что-то сделать, если она сама не хотела. «А ну-ка переоденься, прежде чем садиться за стол!» «Не ложись на пол рисовать, подмети сначала! Сегодня воскресенье, тебе все равно придется убрать
