Полёт - Орели Валонь
Габриэль
Еще когда она сидела в манеже, до того, как научилась ходить, меня поражало, что она всегда держит книгу правильно. Иногда я нарочно подсовывала ей книгу вверх ногами. И она тут же переворачивала ее правильной стороной. Она внимательно рассматривала рисунки, слева направо, затем перелистывала страницу. Если книг под рукой не было, она брала каталог La Redoute или телепрограмму и разглядывала их так же увлеченно.
У ее кровати лежали не куклы и плюшевые мишки, а книги. Иногда по ночам они с грохотом падали на пол.
Книги были всей ее жизнью. Сколько раз она брала в библиотеке и перечитывала «Белый Клык», «Маленькие женщины», «Чарли и большой стеклянный лифт»! Ей никогда не надоедало.
Если я вела ее в бассейн или в парк, она всегда брала с собой книгу. Она не играла с другими детьми, а сидела, уткнувшись носом в свои книги. Однажды ко мне подошли несколько других мам: «Боже, ваша девочка такая бледная! Она что, болеет?» – «Нет, просто Лили такая, – ответила я. – За книжкой забывает обо всем». А когда я ходила с ней за покупками и соседи видели, как она сидит на полу в книжном отделе, они говорили: «Однажды этот ребенок кем-то да станет!»
А я думала: «Вообще-то, она уже стала».
По вечерам мы читали, забравшись на мою большую кровать. Я подписала Лили в библиотеке на книги издательства L’Ecole des loisirs[9]: они должны были быть хорошими, ведь их рекомендовала директриса.
Если у Лили появлялась любимая история, мы читали ее каждый вечер, несколько дней, а то и недель подряд. Ей не надоедало. И горе мне, если я пыталась читать быстрее или что-нибудь пропускала.
Лили
Мама всегда отличалась потрясающим терпением и твердостью в соблюдении заведенных обычаев. Даже если она уставала, никогда не забывала о наших священных ритуалах.
Габриэль
Я не знала, можно ли так любить. Не слишком ли сильно? Думаю, что нет. Я так хотела ребенка! И всегда ясно понимала, какой выбор делаю и что для меня важнее всего. Важнее всего была она – на тысячу процентов.
Поэтому да, я отказывалась от ужинов с друзьями, от более высокой зарплаты, если нужно было работать по вечерам, по выходным. Но было бы нечестно перекладывать ответственность за это на плечи моей дочери. Ведь я была счастлива, что могла столько времени проводить с ней. И я без колебаний снова выбрала бы то же самое.
Если дело касается Лили, речи о «жертвах» не было и быть не могло.
Лили
Она знала, что вечернее время, отведенное для чтения, – моя любимая часть дня. Хотя бы потому, что мне разрешалось залезать на ее большую, мягкую кровать. Мама не позволяла спать с ней, хотя я уверена, что ей бы это понравилось не меньше, чем мне. Исключения допускались, только когда я болела и она всю ночь придерживала мою голову над тазиком, – тогда да, я могла оставаться в ее постели. Мне нравилось ее большое тяжелое одеяло и огромные подушки, на которые я падала. Но больше всего мне нравилась головокружительная высота ее кровати. Матрас был на уровне моей шеи! Мне казалось, что я взбираюсь на Эверест! Оказавшись наверху после стольких усилий, я и впрямь заслуживала свою сказку на ночь.
Глава 11
Лили
На переменах в школьном дворе я предпочитала держаться одна, поближе к учительнице, но она всегда отсылала меня к другим ученикам. Я отходила, но недалеко, оставаясь в собственных мыслях. И так до тех пор, пока не звенел звонок с последнего урока.
Габриэль
Лили всегда была болтушкой. Настоящей трещоткой! Не помню, что она рассказывала, когда возвращалась из школы, но она бродила за мной по всей квартире, иногда стояла даже под дверью в туалет!
Потом она шла за мной на кухню, делала там уроки или помогала готовить ужин и снова заваливала меня бесконечными вопросами о Луне или о войне, сидя в одной и той же позе: задрав колено к груди, облокотившись на стол и подперев подбородок рукой.
Покончив с делами, мы играли. В настольные игры – в «Лошадок» и в «Тысячу миль»… Конечно, она умела считать: складывать выпавшие на кубиках цифры, чтобы знать, на сколько полей передвинуть свою лошадку, или складывать на карточках числа 75 и 50, обозначающие скорость, без чего не «проехать» тысячу миль. В два года она уже могла отсчитать мне шестнадцать капель лекарства для щитовидной железы. Я ее проверяла: «Какое число после двенадцати? А перед пятнадцатью? А в обратную сторону считать умеешь?»
Но больше всего ей нравился «Скраббл». Она очень любила играть в него, я – гораздо меньше. Ведь выигрывала вечно она. А еще, хотя ей это было и незачем, она выдумывала несуществующие слова. «Эволюционизатор», «ящеризм»… Чтобы использовать буквы, дающие сразу десять баллов! Лили умела достойно принимать поражение, но всегда билась за победу. Состязаясь с ней, я недолго оставалась впереди. Как и мои старички, которые в конце концов стали ворчать, что она не оставляет им ни единого шанса!
В один прекрасный день у нас появился словарь, и Лили стала меньше жульничать.
Лили
Перейдя во второй класс, я попросила купить мне словарь.
Мама спросила:
– А настоящую книгу ты не хочешь?
– Но, мам, это и есть настоящая книга.
Габриэль
На полках супермаркета выбор был невелик: словари для 6–9-летних, что восьмилетней Лили уже не годились, или же взрослые издания, Larousse и Le Robert[10].
– Larousse! – воскликнула она, не раздумывая.
Конечно, ведь он был лучше: именно его дарили победителю телеигры «Вопросы для чемпиона»[11].
Глава 12
Габриэль
Иногда, возвращаясь с работы позже обычного, я заставала ее перед телевизором. И это всегда был один и тот же канал. Я уходила от моих старичков, которые смотрели третий канал, приходила домой – Лили смотрела его же. Тоска!
Едва на экране появлялась заставка викторины, Лили начинала подпевать. Она была так увлечена передачей. Отвечала молниеносно, ругала участников, если они чего-то не знали, осыпала себя упреками, когда не могла ответить, хотя должна была. Короче говоря, играла так, будто на кону стоит ее жизнь.
Я садилась рядом, но почти не слушала. Разбирала белье – потом каждая складывала свое, и я убирала его в шкаф. Лили пыталась заставить и меня отвечать, но вскоре поняла, что мне это не нравится. Сколько раз я пыталась – в тех редких случаях, когда точно знала правильный ответ, – но почему-то всегда ошибалась…
Лили
Мы с мамой не смотрели телевизор вместе. Нам нравилось разное.
Мама любила сериалы, обычно мелодрамы, иногда детективы. По вечерам она засыпала перед телевизором, но, кажется, это не мешало ей следить за сюжетом. А я не могла усидеть рядом, мне становилось скучно. Не знаю, что уж ее привлекало, но она так радовалась, так предвкушала, как будет смотреть очередную серию, когда подойдет время, которое она отметила в газете.
Наши вкусы более или менее совпадали, только когда мы ходили в кино.
Габриэль
Иногда по средам после обеда мы ходили в кино. У меня были купоны на пятидесятипроцентную скидку, а Лили полагался детский билет. Наш маленький выход в свет – не считая ста пятидесяти трех еженедельных
