Дождь в Токио - Ясмин Шакарами
– А я всё думал, когда ты объявишься.
Спустя мгновение я замечаю в этом хаосе физических невозможностей Кентаро, который сидит за деревянным столом, заляпанным свечным воском. Сегодня он одет в синие джинсы Levi’s и в белую майку. Сразу бросается в глаза, как много у него татуировок: на руках, плечах и груди. Они сделаны так изящно, что напоминают карандашные рисунки.
– Тебе нужна школьная форма, правильно? – Кентаро останавливает взгляд на жирных пятнах на моём платье. – Лучше спрошу по-другому: сколько тебе нужно запасных комплектов?
Я знала, что Кентаро будет здесь, но его присутствие совершенно выбивает меня из колеи. Снова превращаюсь в золотую рыбку: открываю рот, закрывают рот, открываю, закрываю…
– Эй, приём? Язык проглотила?
Мысленно отвешиваю себе пощёчину.
– Нет. У меня просто был ужасно тяжёлый день.
– Сейчас два часа дня, – весело замечает Кентаро.
Соберись, Малу!
– Давай пропустим светскую беседу и перейдём сразу к сути?
Он улыбается:
– Я люблю прелюдию.
Скажи что-нибудь крутое – скажи что-нибудь крутое – скажи что-нибудь крутое.
– Прелюдия переоценена.
Ух ты.
Несколько секунд Кентаро наслаждается моим позором, а затем произносит с широкой усмешкой:
– Хорошо, тогда пойдём.
Несколько секунд стою на месте, молясь, чтобы сзади разверзлась пропасть, куда я бы сбросилась. Увы, ничего не происходит, поэтому я бреду за Кентаро с красными щеками и пылающими ушами.
Мы петляем по лабиринту из корявых деревец бонзай, жутких масок театра Но и выцветших настенных вееров, однако меня зачаровывает спина Кентаро. Удивительные создания с искажёнными лицами и бешеными глазами мелькают между лопаток. Если не ошибаюсь, подобные мотивы очень популярны у печально известной японской мафии. Каждый знает про таинственных боссов якудза, которые покрывали татуировками всё тело. Единственное различие: татуировки Кентаро чёрно-белые. Всё равно это более чем странно.
– Сегодня получишь летнюю форму. Она называется сэйлор фуку.
– Чей это магазин? – я очень рада, что Кентаро сменил тон на нейтральный.
– Акамуры. Обычно он прячется, когда приходят клиенты.
– Твой шеф прячется где-то здесь? – тихо недоумеваю я.
– Он немного своеобразный, предпочитает сливаться с интерьером. Не думай о нём. Пока он не покажется, здесь только мы двое.
По-моему, Кентаро изъясняется довольно странно: наверное, из-за того, что обычно говорит не на немецком языке, а на японском. И всё же от мыслей о боссе-хамелеоне, который бродит где-то рядом, мне не по себе. Какое дивное место.
Кентаро останавливается, и я, поглощённая решением новых загадок, врезаюсь в него.
Кентаро успевает меня подхватить. В завихрениях его радужки я вижу голубые точки – кусочки небес, заключённые в золотой янтарь. Он вдруг оказывается совсем близко.
– Прошу прощения, – лепечу я, отшатываясь. Сердце отбивает бурное барабанное соло.
– Кабинка для переодевания, – просто говорит Кентаро, указав на сомнительную конструкцию с балдахином.
– П-понятно.
– Я уже принёс твою форму.
По рукам бегут мурашки.
– Откуда ты знал, что я приду сегодня?
– Акамура увидел в магическом шаре.
Озадаченно моргаю.
– Мать Аи позвонила и рассказала, – Кентаро хмурится. – Я в курсе, что ты не любитель светских бесед, но у тебя точно всё в порядке? Выглядишь очень рассеянной.
В душе что-то шевелится. Почему-то мне хочется поговорить. И желательно обо всём и сразу.
– Если честно, меня напугало землетрясение. Раньше я с подобным не сталкивалась.
– Понимаю. Я тоже испугался, когда впервые почувствовал онамадзу.
– Погоди, сегодня я уже слышала это слово. Что оно означает?
– Онамадзу – причина, по которой земля трясётся.
– Ты имеешь в виду тектонические плиты?
– Я имею в виду гигантского сома, живущего под землёй. Мы чувствуем его движения, когда он приближается к поверхности.
К моему изумлению, Кентаро задирает майку и демонстрирует кожу над правым бедром:
– Вот онамадзу.
Я растерянно разглядываю бородатую рыбу с переливающейся чешуёй и хвостом, похожим на драконий. С ума сойти, какой у Кентаро пресс! Неудивительно, что Ая положила на него глаз…
– Онамадзу относится к ёкаям. Это демоны из японских мифов, – продолжает Кентаро, снова скрыв тату под майкой.
– И ты в такое веришь?
– Верю ли я, что под земной корой живёт волшебная рыба? Нет. Однако сомы в самом деле лучшая система раннего оповещения о землетрясении. Они бьют тревогу раньше сейсмометра. Будто у них есть какое-то шестое чувство.
Не собираюсь верить Кентаро, но его голос гипнотизирует.
– Что ж, завтра пойду в зоомагазин и куплю целый аквариум с этими плавающими детекторами. Может, надрессирую предупреждать об очередной вечеринке их старшего брата за сорок восемь часов до её начала, чтобы я успела убежать.
Кентаро со смехом качает головой:
– Не переживай, Токио – самый сейсмоустойчивый город в мире. Каждое здание спроектировано так, чтобы выдержать сильные подземные толчки. Гораздо важнее найти для тебя подходящую форму, потому что в этой стране мы с тобой тоже настоящие демонические создания. Мы – великаны.
– Очаровательно, – хмыкаю я.
В кабинке я отмахиваюсь от подвески из журавликов-оригами, колыхающейся на уровне моего лица – и вижу её. Новую школьную форму размера XXXL.
М-да.
С огромным трудом я со своим размером М втискиваюсь в коротенькую юбку. Даже гольфы на моих европейских икрах норовят разойтись по швам. На блузке с матросским воротничком я наконец-то сдаюсь. Три верхние пуговицы не застёгиваются, на животе ткань закручивается. В таком наряде невозможно учить математику!
– Мне… Блузка мала.
– Где? – кричит Кентаро из-за занавески.
Меня прошибает пот. Не дождавшись ответа, Кентаро смущённо прочищает горло:
– А, хорошо. Ясно. У нас есть костюмы побольше. Так, размер XXXX…
– Да-да, понятно, – рычу я.
Кентаро протягивает через шторку другую блузку.
– Лучше?
Смотрю в зеркало: мне не нравится. Не узнаю себя, и это очень смущает. Я выгляжу как сумасшедшая героиня фильма – нечто среднее между «Сейлор Мун» и «Гарри Поттером».
– Лучше, – похоронным голосом отвечаю я.
– Как юбка?
– Чересчур короткая.
– Это стандарт.
– Не хочу показывать так много кожи.
– Выйдешь, чтобы я увидел всё целиком?
Тяжело сглатываю. Глубокий вдох – выдох. Пытаюсь забыть, что мы будем учиться в одном классе…
Я выкатываюсь из кабинки, как цыплёнок из яйца, и Кентаро меняется в лице. Понятия не имею, что у него в голове, но сама от стыда почти теряю сознание.
– Секуси! Сугой секуси!
Я подпрыгиваю от испуга: из-за спины Кентаро вдруг показывается морщинистый старик. Он появился, как НЛО, внезапно и необъяснимо. Старик улыбается, демонстрируя впечатляющую беззубость. Из-за шелушащейся лысины и белой юкаты он выглядит как помесь волшебника с рептилией.
– Секуси! – снова восторгается старик (разве
