Первая в списке - Магдалена Виткевич
Бабушка Зося спала на кухне, на гостевой кушетке. Я была очень благодарна бабушке, что она не заняла мамину кровать. Занять ее кровать, когда она страдала в больнице, значило примириться с ее уходом навсегда. Мамина кровать должна была оставаться свободной и ждать ее. Я даже не рассматривала вариант, что она может не вернуться. Мы, ее дочки, конечно, могли там спать, мы ведь и раньше по ночам иногда прибивались к маме, и для нас у нее всегда находилось местечко.
Иногда я чувствовала себя как в старые добрые времена, когда топала босиком из своей комнаты к маме, чтобы она прогнала плохие сны. Теперь, засыпая в ее любимой постели, я сама настраивала себя на то, что все будет хорошо.
Гданьск, 6 августа, больница
Когда я узнала, что больна, я подумала, что не смогу быть рядом с вами всегда, сопровождать вас во всех важных жизненных событиях. Я не смогу вести вас за руку, но думаю, что все-таки останусь в ваших сердцах. Каролъка, не могла бы ты рассказать Майке обо мне? Наверное, она будет помнить меня как сквозь туман. Для нее останутся фотографии и рассказы, твои и бабушки Зоей.
Гданьск, 12 августа, дом
Я хочу, чтобы вы были счастливы. Существует ли рецепт счастья? Наверняка нет. Каждый хочет быть счастливым, но счастье выпадает при стечении конкретных обстоятельств. В определенном месте, в определенное время.
Не бойтесь жизни. В сутках двадцать четыре часа. Посчитайте, сколько это секунд, таких драгоценных. Теперь я это знаю…
Сожалею ли я о потерянных моментах? Сожалею. Но не о тех, когда просто так лежала на траве, уставившись в небо. Я сожалею только о тех минутах, которые потратила на плохие чувства. Вы, наверное, думаете, что я вроде как одержимая (Карола наверняка сейчас страдальчески закат ит глаза). Но я хочу пожелать вам, чтобы вы прожили каждый день так, будто завтра не наступит никогда. Ненависть, лицемерие… Кому это нужно? По жизни надо идти честно, всегда помнить, что добро возвращается, и никогда, никогда нельзя сжигать за собой мосты.
Думайте позитивно. Позитивные мысли привлекают хороших людей. И счастье тоже притягивают. А дурные мысли и плохие слова лишь умножают зло в мире.
Найдите контакт с папой. Скажите ему, что в мир иной я ушла счастливая.
Последний раз я видела отца, наверное, года четыре назад. Майке сейчас шесть. Может быть, это и странно и нехорошо, но честно – по нему я не особо скучаю. Главной для нас была мама. Так было всегда. Мама и бабушка Зося.
Венчание у родителей было скромным. Пожалуй, только ближний семейный круг был на той церемонии. Прием был вроде довольно торжественным, в бабушкином доме. Да и сама она еще была жива. Я знаю это, конечно, только из рассказов. Мама закончила институт, работала ассистентом в какой-то фирме по сбору долгов. А потом получила место бухгалтера. Папа давал уроки игры на гитаре и на фортепиано. Очень не любил это занятие. После свадьбы они жили у бабушки, но там, как известно, только две комнаты. Мама забеременела, и они решили что-то изменить. Перебрались в Мальборк. Папа заявил, что с учениками завязал, а сочинять он может где угодно. В Мальборке жила няня моего отца, бабушка Зося. У нее был огромный дом с садом, который, как она говорила, был слишком велик для нее одной.
Мы переехали туда. Это были чудесные годы. Может, не хватало денег, но мы как-то справлялись. Бабушку Зосю я люблю, пожалуй, даже больше, чем свою биологическую бабушку. У нее не осталось родственников, так что мы были ее единственной семьей. В детстве я называла ее «нашей тайной бабушкой». До сих пор мы с Майкой иногда зовем ее так между собой.
Когда мне было четыре года, умер дедушка. Несколько месяцев спустя – бабушка. Мама сказала, что это от тоски. Очень даже возможно. Они любили друг друга больше жизни. У бабушки были свои способы управлять дедом; несмотря на то, что дед казался мужиком типа мачо, при ней он становился обычным подкаблучником. И похоже, ему это очень нравилось.
Мы переехали обратно в Гданьск, а бабушка Зося осталась в Мальборке одна. В своем большом доме. Потом у нее появились жильцы – замечательная супружеская пара, они открыли в городе ветеринарную лечебницу.
Мама сама собрала все наши пожитки. Их оказалось немного, и если бы не папин рояль, то не пришлось бы даже заказывать машину для перевозки. Собственной мебели у нас не было, а одежда, полотенца и постельное белье поместились в нескольких коробках. Папа, конечно, не участвовал в переезде. Я думаю, он был тогда в Лондоне. Он записал очень хороший альбом. Теперь я знаю, что он, должно быть, как-то связан с этой девушкой с обложки диска. Чернокожая, с водопадом длинных тоненьких косичек. Самые лучшие свои хиты он сочинял, когда был влюблен. И в тот раз, по-видимому, было точно так же.
Сколько себя помню, папа часто уезжал. На концерты, потом вроде как подписывать какие-то контракты. Однажды даже полгода прожил в Штатах. Без папы, конечно, плохо, но тогда было хорошо, потому что он присылал деньги. Может быть, это поверхностно, но я действительно смотрю на своего отца исключительно через призму денег. Не припомню, чтобы мы что-то делали вместе. Представляете – отец музыкант, а я даже не умею играть на пианино. На гитаре играю, потому что мама любила петь. Иногда мы устраивались на полу на подушках, в центр ставили миску попкорна, я играла, а мама и Майка пели. Здорово было, как у костра.
Все каникулы мы проводили с мамой или с бабушкой Зосей. Конечно, потом начались поездки с друзьями, но самые замечательные воспоминания все равно связаны с маминым отпуском. Я помню, что Майка мечтала спать в палатке. Тогда папа ничего не присылал, алименты приходили очень нерегулярно. Только когда ему удавалось продать некоторые песни или получить аванс за очередной диск, он присылал деньги, очень много денег. А когда у него денег не было, то и мы ничего не получали. Деньги вообще не любили его. Мама рассказывала, что в самом начале карьеры его обманул агент и что, если бы не то жульничество, папа давно уже был бы миллионером. Даже хотела
