Босиком по Нью-Йорку - Петр Немировский
Итак, фортуна в конце концов улыбнулась Бояхчяну. Он встретил Майкла и Хайка Тутунджянов, американцев армянского происхождения. Майкл — профессиональный режиссер, Хайк — фотограф. Увидев кукол и ознакомившись со сценарием Валерия, братья Тутунджяны поверили в идею театра и стали ее спонсорами. Нашли подходящее помещение, которое раньше использовалось под склад. Втроем почти полгода оттуда не выходили, превращая захламленный склад в театр.
Помню, как-то раз, в первом часу ночи, я туда заглянул. Работа кипела: Майкл и Хайк рубанками подгоняли доски для помоста, Валера кроил занавес. Повсюду валялись инструменты, доски, ткани.
— Сына и жену вижу только спящими. По-моему, сын подрос, — сказал Валерий то ли в шутку, то ли всерьез. — Прихожу ночью, несколько часов сплю и снова сюда.
Сквозь пелену пыли и горы всякого хлама проступало нечто волшебное: гипсовая кисть кукловода и свисающие с его пальцев серебряные нити...
***
За несколько дней до премьеры в театре LOFTсостоялся банкет. Приглашенные театральные критики, актеры, бизнесмены, потягивая вино, прохаживались по фойе и рассматривали на стенах эскизы к спектаклю. Как это часто бывает на подобных мероприятиях, звучали тосты, были сказаны слова любви и уважения к искусству вообще и к создателям LOFT в частности.
А где же сам художник?
Рука порывается написать что-то вроде «он был немного уставшим, но в его глазах светилось счастье...». Ничего подобного: в широченных черных штанах, жилетке и в элегантно вывязанном шейном платке, Бояхчян сидел в затемненном углу и смотрел на опущенный занавес. В этот момент он почему-то очень напоминал главного героя своего спектакля...
— Мне нужно отдохнуть пару дней, — сказал он тихо. — Но театр родился.
...На следующий день я позвонил Бояхчяну домой, чтобы пожелать его театру счастливой звезды. Была суббота, девять часов утра. Трубку взяла его жена Ариадна.
— Валера? Он давно ушел в театр, — ответила она.
— Надолго?
— Думаю, что на всю жизнь.
2001 г.
О БЕДНОМ ТАКСИСТЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО
Есть такие вещи, о которых нельзя написать в один прием. Они заслуживают серии очерков. Совсем не потому, что необычны или уникальны. Скорее, напротив, мы сталкиваемся с ними каждый день; они давно примелькались, став повседневными атрибутами Города Большого Яблока. К примеру, что нового можно рассказать о так называемых желтых такси, двенадцать тысяч которых сегодня носятся по всем пяти районам Нью-Йорка? Тем более что нового о желтых кэбах может узнать русский читатель после замечательной книги Владимира Лобаса «Желтые короли. Записки нью-йоркского таксиста»?
Однако после выхода всвет «Желтых королей» утекло много воды. Изменились не только цены и правила работы водителей, но и сами кэбби (так в Нью-Йорке называют таксистов. — Авт.). Еще лет десять назад примерно треть нью-йоркских таксистов составляли русскоязычные иммигранты. А сегодня это в основном азиаты и арабы. Почему же убежали наши?
Сами русские кэбби считают, что одна из причин — заработок, который за последние пять лет почти не изменился. Зато на все заметно возросли цены.
— Азиаты и арабы менее прихотливы, — объясняет мне таксист, представившийся Олегом. — Знаю многих кэбби — пакистанцев и индийцев, которые здесь живут впроголодь, в дешевых квартирках, копят деньги, но богачами возвращаются домой, в Индию или Пакистан. Там покупают себе и детям виллы, открывают бизнесы. А через некоторое время снова приезжают в Нью-Йорк и садятся за баранку.
Я в Америку приехал из Израиля, принимал там участие в Ливанской войне, — продолжает Олег. — Но то, что пережил в Нью-Йорке за пять лет работы на такси, не сравнится ни с какой войной. У нью-йоркского кэбби должна быть крепкая психика. Ведь никогда не знаешь, что в голове и что в кармане у севшего в твою машину пассажира…
Зато с клиентами у «желтых королей» — все в порядке. Поднятой рукой у обочин при любой погоде и в любое время суток голосуют пассажиры, не смущаясь очередным повышением цен на проезд.
— А почему кэбби врут? Иногда, пока везут, расскажут такую историю, куда там Стивену Кингу.
— Не врут, а сочиняют. Наверное, потому, что голова у нас целую смену ничем не занята.
Голова хоть свободна, но за 12-часовую смену редко какой «король» отдыхает больше 10—15 минут.
Еще не включен счетчик в машине, еще раннее утро — половина пятого и, кроме бродяг и проституток, на городских улицах никого нет, а «король» уже весь в долгах. Он должен хозяину за аренду машины, должен оплатить бензин, должен адвокату из профсоюза таксистов. А еще плата за квартиру, счета, медстраховки, дети в колледже... Поэтому нужно рыскать, подрезать, чтобы за семь-восемь часов работы «отбить» аренду машины и бензин, а оставшееся время работать уже на себя. И на всякий случай, сдавая машину сменщику, кэбби переспросит: «Ты уверен, что завтра выйдешь в шесть утра? Может, ты выйдешь в половине седьмого?» Ведь эти тридцать минут в часы пик — золотые.
— Адский труд! И самое обидное — беззащитный! — восклицает Олег. — Разве мы похожи на преступников? Разве нас можно обвинять в расизме? Разве того, комуденьги даются с таким трудом, можно так бессовестно грабить?
***
Мы находимся в здании нью-йоркской Комиссии по такси и лимузинам. На стульях в ожидании вызова сидят около пятидесяти таксистов. Черный для них день и проклятое место. Среди них — индийцы в чалмах, негры в кожаных куртках, арабы в старых свитерах. В уголке — двое белых, в светлых рубашках и при галстуках. Один из них похож на начальника главка, другой на ученого. Неужели русские «короли»? Точно.
Тот, который похож на начальника главка, — лет сорока, полный, внешне спокоен. Другой — постарше, лет пятидесяти, худощавый, чернее своего галстука. Его вид даже у самого безжалостного полицейского может вызвать сочувствие. Оба, как и остальные сидящие в зале, ожидают вызова на слушание дела.
Здание Комиссии по такси и лимузинам для каждого нью-йоркского кэбби — лобное место. Здесь очень часто казнят и крайне редко милуют. Здесь на столах бесплатно лежит брошюра «Правила вождения такси», основную часть которой занимают обязанности водителя: начиная с того, что кэбби всегда должен быть опрятным и свеженьким, как огурчик, и заканчивая требованиями везти пассажира кратчайшим путем. В этом суровом кодексе есть даже положения, обязывающие таксиста настроить радиоприемник на заказанные пассажиром звук и волну или, например, запрет рекомендовать
