Молот Тора - Юрий Павлович Вяземский
В любом случае, управляющий был вынужден отстранить Трусова от рыбалки с гостями и посоветовал как следует подготовиться к неизбежному объяснению с Михаил Палычем, приезд которого ожидался через неделю.
Два дня Александр провел на гаражных и прочих работах, избегая разговоров с егерями; они ему все сочувствовали и смотрели как на заведомо обреченного.
На третий день в клуб «№ 16» неожиданно пожаловал сам губернатор, а с ним женщина лет пятидесяти, из тех, которых часто можно встретить в окружении губернаторов – «лицо властно-руководящее, ни шеи, ни талии и ноги, как столбики» (Труллево описание). Саша помогал им с выгрузкой и размещением. Женщину эту он никогда не видел. Членом клуба она не была. Но с губером кто угодно мог приехать на базу, хотя обычно Сергей Сергеич приезжал в элитку с мужчинами.
Перекусив в ресторане, приезжая и губернатор отправились на послеполуденную рыбалку. За руль сел сам управляющий. Вернулись часа через три, поймав нечто, так сказать, утешительно-символическое. Губернатор объявил, что он вынужден спешно уехать, а гостья на сутки останется в губернаторском коттедже. Работать с ней завтра будет «Сан Саныч». Управляющий попытался возразить: дескать, Трусов отстранен от работы за грубое нарушение. Но губер на него строго глянул и говорит: «Это ваши дела. Но Элину Владиславовну должен сопровождать Сашка. У него всегда фарт. А мы с тобой сегодня, как видишь, опозорились». С губернатором, ясное дело, никто никогда не спорил. Сказано «Трусов» – значит, Трусов.
Понимая, что если у него есть шанс поправить свое пошатнувшееся положение, то он заключается в этой самой Элине Владиславовне, Александр со всей серьезностью подошел к предстоявшей рыбалке. Хотя он на следующее утро с трудом узнал свою гостью – на причал за пять минут до назначенного времени вышел по виду мужчина, профессионально экипированный, энергичный, точный в движениях, ловко зашагнул в катер и привычно уселся в кресло, будто каждый день ездил на рыбалку именно на «касатке»; несмотря на такой неожиданный дебют, Саша не растерялся и повел партию по всем правилам своей ОТР. Пока добирались до места рыбалки, молчал и исподволь изучал свою гостью – это было несложно сделать, так как Элина Владиславовна села не на заднее сиденье, а слева от Саши. С середины пути она, в свою очередь, тоже принялась разглядывать Александра. Видно было, что она не прочь вступить в разговор со своим егерем. Но Саша не заговаривал с ней, чтобы «разжечь ее любопытство». По Сашиной предварительной оценке, он имел дело со сложной «породой»: некой смесью жереха, судака и сазана, то есть хищной, осторожной и умной рыбы. (Не дура-щука и не плотва какая-нибудь!)
Когда началась собственно рыбалка, Александр быстро оценил рыболовные навыки гостьи и отметил, что она умело обращается со спиннингом и лучше всего ей удается поверхностная проводка, а джига – «не вау». Поэтому он привез ее на «окунёвый култук». Она наловила там много окуней и нескольких жерехов, а Саша ей только ассистировал, пока она не уговорила его, почти заставила, тоже взять в руки спиннинг. Он очень «хайпово» бросал и проводил, но бросал в те места, где рыба обычно не клюет, и проводил с таким расчетом, что даже если вдруг кто-то случайно зацепится… Лишь когда женщину стало огорчать его невезение, они выехали из култука, и Саша на джигу быстро поймал полуторакилограммового судака и щуку килограмма на три.
На обратном пути Александр начал с того, что стал расхваливать свою напарницу и удивляться, что, дескать, женщина, а так «креативно» рыбачит. Ему тут же попало за «сексизм». И Саша принялся испуганно оправдываться, упомянув о своем раннем сиротстве, кратко об интернате, об армии, одиноких скитаниях: типа, откуда мне знать о женщинах? Элина Владиславовна сразу же к нему потеплела. А он, продолжая удивляться ее мастерству и интересу к рыбалке, скоро узнал, что и муж, и сын у нее любители-рыболовы. Ну и, как говорится, «поехали!»: когда ловят? кого ловят? где? как? на что? с каким результатом? и так далее, и тому подобные вопросы – как бы чисто рыбацкие, но попробуй на все из них в деталях ответить, не поведав о муже, о сыне, о себе. Муж у нее оказался известным математиком, сын – телеведущим и начинающим телепродюсером. О себе она поначалу отказалась рассказывать: «Я у вас осталась, чтобы хоть на сутки забыть о работе». Но скоро проговорилась, что она тоже телепродюсер и в Астрахань приехала, чтобы договориться и запустить один «масштабный» телепроект. Потом, тоже словно оправдываясь, стала объяснять, что телепродюсером она стала для того, чтобы муж ее мог спокойно заниматься своей наукой, а также чтобы трудоустроить сына, который носит ее девичью фамилию, Потоцкий, и которого Саша, может быть, знает по телеэкрану… Александр сознался, что телевизор почти не смотрит. Тогда Элина Владиславовна строго на него глянула и поинтересовалась: за что, собственно, его отстранили от работы? Пришлось Саше рассказать о своем «грубом нарушении» и заодно о Десятом правиле. Гостья заинтересовалась и попросила о других правилах ей тоже рассказать.
Элина Владиславовна уже давно не казалась Саше ни «властно-руководящей», ни тем более мужиковатой – умная, по-польски обаятельная женщина, располагающая к себе любого, кого она соизволит к себе расположить.
После обеда они снова отправились на рыбалку и по дороге туда и обратно говорили о самых разных вещах: о везении и невезении, о счастье и несчастье и как их отличить друг от друга, «о том, кого мы ловим, и кто ловит нас». Когда в разговоре, так сказать, по касательной была упомянута шопенгауэровская «Метафизика половой любви», Элина Владиславовна вдруг посетовала на своего единственного сына Стаса, который уже год как связался с какой-то «примитивной, наглой, корыстной» девицей и собирается на ней жениться.
Ужинали не в ресторане, а в губернаторском коттедже. И в середине ужина после нескольких рюмок элитного коньяка женщина вдруг говорит: «Если тебя вдруг уволят, приезжай в Москву. Мы с тобой что-нибудь сочиним на телевидении». Саша ей благодарно улыбнулся. А она: «Я не шучу. Ты, мальчик, сегодня ловил рыбу с влиятельной теткой… И ты ей понравился… У нас теперь развелось телеведущих, одинаковых, как мух на помойке… А у тебя очень милая улыбка…
