Молот Тора - Юрий Павлович Вяземский
– Не смотри на меня так, – в перерывах между приступами кашля пытался сказать Сокольцев. – Мне тяжело… Ты древний и сильный… Я это давно понял… Но у нас с тобой… у нас разные знания… Я знаю, как это вообще происходит и как происходит с другими людьми. А о себе самом… И я никогда не слышал о Границе, о Рае… Если б не ты, я бы решил… У Достоевского один герой говорит: привидения – это обрывки миров, которые здоровый человек не видит. Но чуть заболел…
Тут в глазных белках Драйвера зародились и стали стремительно расширяться черные точки зрачков; от них побежали желтые круги радужной оболочки.
– Да погоди ты! Обрывки, блин! Достоевский! Болен! Мамочки, помираю! – снова кривляясь лицом, стал выкрикивать Анатолий Петрович и угрожающе произнес: – Это мы враз проверим: действительно болен или, зараза, придуриваешься!
Драйвер попятился.
Тут клетчатое полотенце упало с зеркала и в нем отразилась какая-то фигура. Как показалось Сокольцеву, она будто выступила из зеркала и медленно двинулась в сторону Мити.
Когда она достаточно приблизилась, Дмитрий Аркадьевич разглядел, что это была невысокого роста старуха, горбатая, с огромным ртом до ушей. На нижней челюсти у нее была борода, челюсть тряслась, рот был открыт и в него через верхнюю губу заглядывал острый нос. Глаз не было видно, но глазницы, как у камбалы, почти наползли друг на друга. В руке это существо держало узелок.
– Когда придут люди из земли Вису, то принесут с собой холод, – нараспев произнес Драйвер. И точно – на Сокольцева тут же повеяло холодом.
– Его, что ли? – хрипло спросила старуха, обернувшись к Петровичу.
Не отвечая ей, карел пояснил:
– Тетя моя. Я о ней вам рассказывал. Звали ее Русалиной. А как теперь величать – бес ее знает.
Остановившись в двух шагах от Сокольцева старуха прошамкала:
– Он кашляет и у него болит поясница. От чего лечить?
Петрович ей не ответил. А Митя, постепенно приходя в себя от удивления, растерянно произнес:
– Похоже, это у меня…
Но Драйвер его прервал:
– Она глухая. Ты ей мысленно отвечай. Она только мысли читает.
О чем подумал Дмитрий Аркадьевич, он сам не особенно понял.
Но женщина кивнула и объявила:
– Добро. Будем лечить от кашля.
Старуха развязала свой узелок и достала из него два маленьких яблока. Одно из них она вложила в правую Митину руку, другое – в левую и велела есть.
«С какого начать?» – подумал Сокольцев. И старуха тут же ответила:
– Все равно с какого.
Яблоко оказалось вязким, кислым и горьким. Но Петрович велел:
– Терпи. Ешь до конца. Оно молодильное.
Из того же узелка старуха достала две большие рыбьи кости, Петровичу велела принести дерну. Карел тут же положил под ноги Сокольцеву аккуратную полоску дерна, будто заранее приготовленную, и велел на нее встать. Как только Дмитрий Аркадьевич на нее наступил, старуха принялась взмахивать рыбьими костями и бормотать заклинания.
Митя не сразу понял, что она бормочет. А когда понял, пришел в еще большее удивление. Старуха хрипло произносила:
«Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая».
В полной оторопи Митя глянул на Драйвера. И тот ласково пояснил:
– Все равно, что читать. Главное дерн и руны. Только головой не верти.
Это было последнее, что услышал Сокольцев.
Больше он себя не помнил.
Конец второй части
