Горькая истина - Шанора Уильямс
69
БРИНН
Сэмюэл наливает шампанское в мой бокал. Я сижу за тем же столом, за которым мы собирались больше полутора лет назад. В номер отеля я поднялась вместе с Шавонн, но на этот раз не ощущаю ни волнения, ни трепета. Я абсолютно спокойна. Затем Сэмюэл наполняет бокал Шавонн, она делает большой глоток, и тут раздается стук в дверь.
Сэмюэл идет открывать, и входит Джолин. На ней белый деловой костюм с персиковой атласной блузкой, волосы заплетены в косы фулани, а золотые украшения придают ей поистине роскошный вид. Глаза Джолин скрыты за стеклами темных очков, но она снимает их, выставляя напоказ потрясающий макияж и длинные ресницы. Она всегда эффектно одевалась, а после ареста Доминика выглядит настоящей королевой. Похоже, без него она просто расцвела.
Джолин смотрит на Сэмюэла снизу вверх, и ее ресницы трепещут. Поцеловав Джолин в губы, он закрывает за ней дверь.
– Здравствуй, милая, – мурлычет Сэм.
– Здравствуй, любовь моя, – шепчет она.
Потягивая шампанское, удивляюсь, как далеко у них все зашло. Как ни странно, роман Джолин и Сэма ни у кого не вызывает подозрений. Никто не высказал предположения, что они сговорились вышибить из-под Доминика губернаторское кресло, чтобы его мог занять Сэмюэл Санчес. Но в уме им с Джолин не откажешь. На публике они общались открыто, но никогда не афишировали свою близость. Во время избирательной кампании Бейкера Санчес часто мелькал рядом с Джолин, они постоянно что-то обсуждали, и он любил прихвастнуть перед коллегами, что поддерживает ее ресторанный бизнес.
В перерывах между судебными заседаниями Джолин оформила развод, и не прошло двух недель, как они с Сэмюэлом вместе появились на публике. Для стороннего наблюдателя эти двое – просто давние друзья, всегда готовые подставить друг другу плечо, и той кошмарной ночью на Бригс-лейн между ними вполне естественно зародилось нечто большее. Ничего удивительного, что такие потрясения их сблизили. Многих связывают пережитые вместе тяжелые моменты. Наша с Шавонн дружба тоже укрепилась, и теперь мы понимаем друг друга, как никогда.
Общественности достаточно мимолетного взгляда на Джолин и Сэмюэла, чтобы увидеть, как сияют их глаза. Эти двое выжили и победили. Сэмюэл – сильный мужчина, он решительно проявляет инициативу и доверяет своей интуиции, как и любой хороший губернатор. А уж энергии Джолин хватит на целую электростанцию: она не побоялась выступить против мужа, рискуя здоровьем и даже жизнью. Конечно, мы на их фоне желторотые птенцы, зато Доминик за решеткой и все его ненавидят, а для меня это предел мечтаний. Вернее, я мечтала пальнуть в него. Да, понимаю, все кончено, и тем не менее было бы довольно одной маленькой пули, чтобы удовлетворить мою жажду крови.
– У тебя, наверное, очередное интервью, – замечаю я, когда Джолин подходит к столу. – Ты такая нарядная!
Положив сумку на стол, Джолин упирает руку в бедро:
– Нет, не угадала. Интервью я давала утром, просто не успела переодеться. Перед нашей встречей у меня было много дел.
Они с Сэмюэлом многозначительно переглядываются.
Я подаюсь вперед.
– Ну так вот, – произносит Джолин. – Я снова собрала вас здесь не просто так. В прошлый раз все мы были в несколько подавленном настроении, верно? Нас одолевало чувство безнадежности и собственного бессилия, но я обещала, что перемены не за горами.
Шавонн делает глоток шампанского, наблюдая, как Джолин роется в сумке и достает два белых конверта. Она пододвигает их к нам с Шавонн. На обоих от руки выведены наши имена.
– Что это? – спрашивает Шавонн, не решаясь взять конверт.
Глотнув шампанского для храбрости, ставлю бокал на стол и хватаю конверт со своим именем.
– Открой, – с теплой улыбкой предлагает Джолин.
Испытующе гляжу на нее, затем вздыхаю и поднимаю клапан конверта. Извлекая наружу чек, потрясенно ахаю. На чеке мое имя – Бринн Уоллес, – и он выписан на сумму в двадцать тысяч долларов. Взглянув на свой чек, Шавонн издает такой пронзительный визг, что у меня в ушах звенит.
– Что?! Джолин, что это?! – продолжает голосить Шавонн.
Она кладет чек на стол перед собой и разглаживает его, хотя бумага совсем не мятая. Готова поспорить, Шавонн ни разу в жизни не предлагали столько денег.
Бросаю взгляд на Джолин. Та сцепляет руки перед собой, а Сэмюэл с гордой улыбкой обнимает ее за плечи.
– Знаю, девушки, во время суда над Домиником вы не хотели привлекать к себе внимание СМИ, и это понятно. Иначе вас никогда не оставили бы в покое, а вы обе дорожите частной жизнью. Я твердо решила, что все общение с журналистами возьму на себя, а полученные доходы передам вам. – Сэм откашливается, и Джолин смотрит на него. – И конечно, не могу не упомянуть о Сэме: он тоже считает, что так правильнее всего.
С бешено бьющимся сердцем разглядываю чек, затем перевожу взгляд на Джолин. Она переминается с ноги на ногу, глядя на меня круглыми глазами и с нетерпением ожидая моего ответа. Вижу, что Шавонн в полном восторге. На двадцать тысяч она может позволить себе многое, очень многое. У меня просто нет слов…
Джолин настороженно косится на Сэмюэла и добавляет:
– К тому же этот чек – лишь первый из многих. Общая сумма, которую вы от меня получите, – миллион долларов.
– Каждая?! – выдыхает Шавонн.
Джолин с улыбкой кивает:
– Каждая. Уж извините, больше дать не могу, а то ко мне привяжется Налоговое управление, – смеется она.
Могу лишь молча смотреть на нее. Ушам не верю. Откровенно говоря, после того, что произошло в бревенчатом коттедже, я не очень-то доверяла Джолин. А когда она давала одно интервью за другим, а потом подписала контракт на книгу, казалось, что все это делается исключительно для себя, любимой. Да, Джолин отдавала нам должное, рассказывая о нашем участии в этой истории, но меня не покидало ощущение, что с нами обошлись несправедливо. Однако теперь все ясно: Джолин старалась ради нас, совсем как в ту ночь. А я-то считала ее эгоистичной богатой дамочкой, которая выросла под влиянием чересчур властного отца… Но я ошиблась, и теперь мне стыдно за то, что я осуждала Джолин. Она ведь ничего от меня не требовала.
В ночь ареста Доминика я боялась ее, не зная, что у нее на уме. Но было ли это единственной причиной моего страха, настороженности и подозрительности? Теперь я понимаю, что нет. Просто я в принципе не доверяла ни миру,
