Крольчатник - Ольга Владимировна Фикс
– Но почему?
– Потому что послезавтра у тебя кончаются каникулы, тебе надо в школу, по крайней мере для того, чтобы официально освободиться от обязанности ходить туда каждый день. И еще потому, что через десять дней твоя свадьба. И уж поверь мне, с этим тебе тоже предстоит немало мороки. Кольца покупать и всякое такое. Так что скорей вставай и начинай собираться.
Денис легонько щелкнул Марину по носу, и Марина окончательно проснулась. Она села на постели, запустила пальцы в волосы и слегка приподняла над затылком свою тяжелую роскошную гриву.
– Денис, а что ж ты мне вчера ничего про это не сказал? Ты что, сейчас только вспомнил?
– Нет, малыш, я не только знал, я об этом думал буквально всю неделю. Как нам всем будет тебя не хватать и вообще… А не говорил, потому что не хотелось тебя огорчать. Ты последнее время ходила такая счастливая, обо всем на свете забыла. И тут вдруг я с этой окаянной прозой жизни! Я все собирался и собирался, все никак не мог сказать и…
– Дотянул до последнего, – с улыбкой докончила Марина. – Ты знаешь, а я не так уж и огорчена, – сказала она в основном для того, чтобы его подразнить. – Знаешь, я, оказывается, соскучилась по маме и даже по отцу, потом начинается третья четверть, значит, скоро уже должна приехать Аня. Может, она даже и уже приехала, – мечтательно протянула Марина.
– Кто это – Аня? – спросил Денис.
– Моя лучшая подруга. – Марина встала и принялась лихорадочно одеваться.
– Не спеши так, мы ж все-таки еще не опаздываем, – растерянно глядя на нее, произнес Денис. – Но неужели тебе так хочется поскорее отсюда уехать?
– Сейчас – да. – Маринина всклокоченная голова вынырнула из балахона. – Потому что это же ненадолго, правда? – Марина вдруг испуганно взглянула на Дениса: может, она его не так поняла?
– Фу ты, а я уж было испугался. – Денис облегченно вздохнул. – Решил, что ты нас бросить надумала.
– Что ты, Денис, как тебе только в голову пришло? – ужаснулась Марина. В порыве раскаяния она бросилась ему на шею и быстро, по-птичьи, поцеловала в губы, будто клюнула, – этакий типичный для Крольчатника поцелуй на бегу. Раньше Марина себе такого не позволяла, но в последние дни в ней появилась и довольно быстро крепла уверенность в себе и в других, та самая уверенность, которой ей так раньше недоставало.
3
Она ни с кем не попрощалась! На вокзале, в Москве, Марина вспомнила об этом и ревела белугой.
– Малыш, родной мой, не плачь! – успокаивал ее Денис на глазах у всего честного народа. – Они все до одного знают и понимают, что ты не нарочно, у всех поголовно есть твой телефон, у кого нет, я дам, мы же не бросаем тебя, звонить будем и вообще… А вот здесь я тебе записал свой рабочий и в какие дни у меня дежурства. – Денис сунул ей в руку маленькую, вчетверо сложенную бумажку. – Глядишь, и встретимся. Милая моя, девочка моя, успокойся, пойми, мы же теперь без тебя никуда! Не плачь, возьми себя в руки, ты же будущая крольчиха!
– Кто я? – Марина вытерла слезы. – Вот дождетесь, рожу вам и вправду не ребенка, а какого-нибудь кролика, – пригрозила она.
– Делов-то! Что ж ты думаешь, мы твоего кролика не будем любить?
– Да, вы уж будете! Вы-то всех будете любить, вам только дай! Вот только этого, Володечку, любите уж как-нибудь… поосторожнее, что ли.
– С презервативом? – немедленно уточнил Денис.
Денис довел ее до подъезда за ручку. В подъезд не зашел и даже на всякий случай не поцеловал – вдруг кто из родителей в окно смотрит?
– Ну, счастливенько! Не скучай, ходи в школу, веди себя хорошо и будь умницей! Большего от тебя не требуется. Сергей тебе на днях позвонит, обсудите с ним про свадьбу. Ну и мы будем звякать, не бросим, не беспокойся.
– Я не беспокоюсь, – чуть слышно прошептала Марина, – всем пока и привет!
– Ага. – Денис легонько притронулся к рукаву Марининого пальто, повернулся и побежал. При входе в арку он оглянулся и послал Марине воздушный поцелуй. Она, конечно, ответила, но он к тому времени уже скрылся в темном провале арки.
Марина почувствовала, как рвется у нее в груди сердце. Ей не просто хотелось немедленно бежать за ним, она физически не могла не бежать, и непонятно было, почему она вообще до сих пор стоит! Но бежать было нельзя. Для верности Марина изо всех сил вцепилась в дверную ручку. И тут из окна до Марины донесся знакомый, родной, несмотря ни на что все-таки самый близкий на свете голос:
– Маринка, доченька! Приехала наконец? Что ж ты там стоишь, поднимайся скорее!
Марина через силу улыбнулась, кивнула маме, вошла в подъезд и пошла по лестнице вверх, все убыстряя и убыстряя шаги, гадая про себя, почему же это мамин голос раздался именно в этот момент, а не, скажем, минутой раньше. Интересно, видела ли она Дениса? Мама ведь у Марины чуткая, болезненно деликатная, и на нее очень было бы похоже дождаться, пока Денис уйдет, и только после этого закричать.
4
Дома ничего не изменилось. То же большое зеркало в прихожей, та же люстра под потолком («пластмасса под стекло, которое под хрусталь», как говорит о ней мама), тот же Фунтик, с лаем выбежавший из комнаты.
Вот только… Марина прислушалась. Нет, ей вовсе не показалось. Компьютер молчал!
– Папа дома? – спросила она осторожно. Мало ли что у них за это время произошло!
– Дома, дома, – послышался из кухни полузабытый и вообще очень странно звучащий голос, и в коридоре появился папа собственной персоной, в новом тренировочном костюме, гладко выбритый, с дорогой сигаретой в зубах. Папа – вот чудеса! – подошел к маме и положил ей на плечо руку. На мамином лице тотчас появилась незнакомая Марине блаженная улыбка.
Мама тоже изменилась. Что же с ней не так? Марина склонила голову на плечо и слегка испуганно оглядела маму с ног до головы. Ну так и есть! Точно!
– Мам, как же ты могла? – сдавленным голосом спросила Марина.
– Что? Ах, косу-то отрезать? Но, доченька, это ж была такая тяжесть, просто терпеть невозможно! Я просто уже не в том возрасте, чтобы таскать такое на голове! Но не расстраивайся так: я ведь ее сберегла, она в твоем
