Дураки все - Ричард Руссо
Мать Реймера снова переживала ту страшную минуту и возвращалась в настоящее к сыну для неминуемого эпилога:
– Как он плакал! Как упрашивал не увозить его!
Прозрачный намек на то, что, когда придет время, Реймер тоже будет рыдать и умолять полицейских не увозить его в каталажку. И хотя он ни разу ничего не украл и не собирался, все же не мог окончательно сбросить со счетов возможность того, что виделось ей столь отчетливо. План его, если можно так выразиться, заключался в следующем: он запретит себе хотеть чего бы то ни было настолько сильно, чтобы появилось серьезное искушение украсть желаемое.
Многие книги, которые дарила ему мисс Берил, были старые, пахли плесенью, уголки их страниц загибались – такие книги хочется сбыть с рук, – но были и книги в более приличном состоянии, какие-то даже новые. На форзаце часто встречалось имя “Клайв Пиплз-мл.”. Реймер спросил мисс Берил, кто это, и она ответила, что это ее сын, но он уже вырос, стал банкиром. И так она это сказала, будто Клайв-мальчик или Клайв-мужчина не оправдал ее ожиданий. Быть может, он тоже так и не понял риторический треугольник? Реймер всем сердцем сочувствовал парню. С такой матерью вся твоя жизнь – одни большие поля тетрадного листа, на которых она задает тебе неразрешимые вопросы.
И все-таки Реймеру было неловко притворяться, будто он прочитал все книги, которые она ему подарила; он ломал голову, как ее остановить. Еще он был бы не прочь, если бы она перестала расспрашивать его о книгах, которые он якобы прочитал. Вот бы она была как прочие учителя: когда он осенью здоровался с ними у “Вулворта”, они таращились на него безучастно, точно за считаные месяцы начисто позабыли о его существовании. Реймер боялся, что старая леди Пиплз, напротив, не забывает ничего и никогда – и его забывать не намерена.
Как и многие его опасения, это тоже оказалось небеспочвенным. Мисс Берил донимала его всю старшую школу. “Дуглас, что ты сейчас читаешь?” – спрашивала она всякий раз, как их дорожки пересекались, а когда Реймер оказывался не в силах припомнить ни единого названия, она приглашала его зайти к ней домой, потому что “у меня есть кое-какие книги, которые, как мне кажется, будут тебе интересны”. Всякий раз он обещал, что зайдет, но, конечно, ни разу не сдержал слова. Мисс Берил тогда уже вышла на пенсию, и, скорее всего, ей было одиноко – ее муж, школьный автоинструктор, десять лет назад погиб при исполнении служебных обязанностей: начинающая ученица с испугу врезала по тормозам, и он влетел в лобовое стекло. Реймеру было жаль, что мисс Берил одиноко, но ведь он-то тут ни при чем, вдобавок он чувствовал, что она твердо намерена и дальше писать вопросы на полях его души.
После выпуска Реймер год кантовался в муниципальном колледже на юге штата, но потом мать заболела, денег не стало, и он возвратился в Бат. Перестав общаться с мисс Берил, он обнаружил, что уже ее не боится и, пожалуй, немного скучает. Он не раз подумывал навестить ее, может, спросить, зачем она дарила ему все эти книги. Возможно, он даже признался бы ей, что и сейчас, как в восьмом классе, понятия не имеет, кто такой Дуглас Реймер. Но к тому времени у нее уже поселился Дональд Салливан, а Реймеру как-то не верилось, что один и тот же человек способен питать симпатию к двум таким разным людям. Ну и отлично, сказал он себе. Пусть старушка пишет на полях Салли. Посмотрим, как это понравится ему.
Примерно в это же время он устроился уборщиком в колледж Шуйлер-Спрингс, там познакомился со старым копом, следившим за порядком в колледже, коп предложил ему пойти в полицейскую академию, что Реймер в итоге и сделал. И обнаружил, что форма почти ничем не хуже индивидуальности, даже мисс Берил, казалось, искренне обрадовалась (и чуточку удивилась), когда впервые увидела его в форме. “Этот наряд чудесным образом придал тебе уверенности в себе, – заметила она. – Твоя мать, должно быть, гордится тобою”. Но мать, если Реймер не ошибался, чувствовала не гордость, а, скорее, облегчение. Став полицейским, он развеял ее давний страх, что он окончит дни за решеткой. У него не хватало духу сказать ей, что одно другого не исключает.
А потом в его жизнь ворвалась Бекка. Реймер остановил ее за превышение – она ехала пятьдесят при разрешенных тридцати пяти. И права, и номера у нее были пенсильванские; в Бат она перебралась всего неделю назад. Я актриса, пояснила Бекка (что ж, она, несомненно, достаточно красива для этого), и так гнала, потому что опаздываю на репетицию в Шуйлер-Спрингс, а режиссер будет ругаться. Возможно, даже снимет меня с роли. Быть может, вы отпустите меня с устным предупреждением? Боже, ее улыбка.
Реймер и рад бы был согласиться, но нет. Она опасно превысила скорость, и отпустить ее потому лишь, что она красавица, улыбнулась ему и, протягивая права, коснулась его запястья, будет неправильно. Реймер выписал ей штраф, чем немало ее изумил; позже она призналась, что ее не раз останавливали за превышение и всегда отпускали, даже не пожурив. Поступок Реймера заставил Бекку задаться вопросом, что он за человек. И когда через три месяца она заявила: “Знаешь что, а сделай-ка мне предложение”, Реймер обрадовался, он не верил своей удаче.
Как быстро улетучилась радость от этой удачи! Когда они уезжали в свадебное путешествие, Реймер заметил, что чемодан Бекки подозрительно тяжеловат, но решил не спрашивать, чтобы с самого начала не испортить отношения с женой. По приезде, когда он взгромоздил ее чемодан на двуспальную кровать и Бекка отщелкнула замки, из чемодана вывалились пьесы и три-четыре толстых романа; кровь отхлынула от лица Реймера. Разумеется, в квартире Бекки он видел массу книг, шкафы ломились от книг по актерскому мастерству, романов и пьес. Его не смущало, что Бекка любит читать. Она ведь девушка, а многие девушки, в том числе и тощие студентки колледжа в Шуйлере, страдают тем же недугом. Но ведь их свадебное путешествие продлится всего неделю. Зачем ей столько книг? Первым делом Реймер с испугу подумал, что они друг друга не поняли и Бекка хочет, чтобы их брак был платоническим. Оказалось, это не так, хотя, стоило им закончить заниматься любовью, как Бекка тут же с довольным вздохом утыкалась в книгу, отчего Реймер чувствовал себя короткой и, возможно, проходной главой. Читала она и возле
