Дар - Элеонора Бостан

– Всего одна жизнь, – пробормотал он, стараясь получше рассмотреть человека на ступеньках из-за спин девушек, – всего одна возможность ее прожить.

– Что? – Ни одна не обернулась, и Антон подумал, что вся их затея больше походит на охоту или на спецоперацию, чем на поиски исцеления.

– Нет, это я так, надеюсь, что он там.

При первом взгляде Антон ни за что бы не сказал, что пред ними женщина. Грязная мешковатая одежда полностью скрывала фигуру, лицо было настолько опухшим от бесконечных попоек, что черты практически нельзя было различить, а короткие волосы торчали в разные стороны, цветом они были «перец с солью», так говорила мать Антона про седину, только у этой дамы седина имела не серебристый, а неприятный желтый цвет. Она сидела на низких ступеньках маленького домика, действительно похожего на КПП, над закрытой дверью была широкая табличка «Северная Гавань», к домику примыкали широкие серые ворота, тоже закрытые. Больше никого рядом не было, вся улица принадлежала только им и этому странному бесполому существу в замотанных прозрачным скотчем кроссовках.

– Чего надо? – хриплым голосом выкрикнула она, увидев, что они остановились и смотрят, – не кралА я ничего. А до 5 здесь не пускают.

Все трое продолжали молча смотреть на пока неопознанное существо с удивлением и растерянностью. Что говорить, что делать дальше – никто не знал. Втайне все трое так надеялись, что на ступеньках приюта их ждет тот самый старик, что немного опешили. Первым пришел в себя Антон, может быть потому, что это его жизнь зависела от результатов этой охоты.

– Мы не собираемся вас обвинять, – сказал он, выходя вперед и поднимая раскрытые ладони, – нам нужна ваша помощь…

– Работать не буду, – заявило существо, – и трахнуть не дам. Ты мне не нравишься.

И тут она подняла покрытую слоем грязи руку к глазам, как будто светило солнце, и тогда на огромном свитере обозначились две маленькие округлости. Боже, это женщина, с ужасом и изумлением подумал Антон.

– А ты не мусорской? – недоверчиво спросила она, – я не при делах, сижу тут с утра, вон, спроси у Константиныча.

– Да нам все равно, при делах ты или нет, – подключилась к разговору Аннета, и мы не «мусора». Мы ищем одного старика, и если ты поможешь, поможем тебе копейкой. Ясно?

Несколько секунд женщина разглядывала их из-под «козырька», видимо, переваривая услышанное, а потом с деловым видом уперла руки в бока и с вызовом посмотрела на Аннету.

– А чего вам от него надо?

– Не твое дело, – отрезала Аннета, и Антон в который раз восхитился ее умению находить опору в сложных ситуациях. Наверное, сказывается детство в Речном, подумал он, там как Спарта в некотором роде – слабые не выживают. – Или помогай, или отваливай, умолять тебя никто не будет.

Опять пауза, а потом воинственность куда-то улетучилась.

– Ну и чего вам? А сколько дашь?

– Сколько заслужишь, – не терпящим возражения тоном ответила Аннета, – и лучше напряги мозги, потому что, если понесешь бредятину – ни черта не получишь.

Женщина надулась, но не ушла. Даже стоя на расстоянии и на свежем воздухе, Антон чувствовал вонь, идущую от нее, и с ужасом представил, что творилось бы в помещении. Он не хотел подходить ближе, но понимал, что должен. В конце концов, это была слишком ничтожная плата за возможность спасти свою жизнь.

– Мы ищем старика, – начал Антон, стараясь в деталях описать его внешность, по крайней мере, то, что удалось запомнить, видел-то он его всего два раза.

Одутловатое лицо его собеседницы не выражало ничего, и он уже начал терять надежду, чувствуя, как знакомый горький ком подкатывает к горлу.

– …и на нем бы такой длинный…

– Гребаный плащ цвета говна, – закончила она и впервые на ее лице появились какие-то положительные эмоции, – знаю его. Это Профессор.

Ком вдруг превратился в фейерверк, который взорвался прямо у него в груди, слезы вдруг начали жечь глаза, и это были его первые в жизни слезы радости.

– Знаешь?

– Где он?

– Почему Профессор?

Они набросились на женщину с вопросами, уже не замечая запаха, не замечая ничего вокруг. А Антон вообще подумал, что готов заключить ее в объятия и расцеловать, если она приведет их к этому Профессору.

– Деньги давай! – потребовала женщина вместо ответов и недоверчиво нахмурилась.

– Еще немного, и они твои, – сказала Аннета, доставая кошелек. – Надо удостовериться, что это он.

– Спросишь про родинку на жопе? – и женщина противно расхохоталась своим хриплым пропитым голосом, Антон поежился, но молча ждал, пока приступ веселья пройдет. – С какого хрена мне это знать?

– Скажите, что знаете о нем, – попросил Антон, – все, что вспомните, и где его найти, и тогда моя подруга вам заплатит. Щедро.

– Да я не больно-то знаю его. Мы тут ночуем все, тремся в одних местах. – Она почесала грязные волосы такими же грязными руками, и Антон задался вопросом: что от этой манипуляции испачкалось больше волосы или рука? – Тут надо место пораньше забивать, а то придется на улице дрыхнуть. Ну, я пару раз с ним в одной ночевке была, когда не успела сюда. Кучкой всегда теплее и отморозков разных можно не бояться. Так вот, странный он.

– Почему? – не удержалась Рита, ее глаза буквально прожигали отекшее лицо их собеседницы.

– Да несет вечно херню всякую! – возмутилась женщина, – то болтал, что закончил «лапшак» и даже учил там детишек, поэтому его стали звать Профессором. А коли ты профессор, так какого х…я с нами по мусоркам роешься? Он не отвечает, только вот так подборок выпятит, скорчит умную рожу и сидит.

И она попыталась изобразить выражение его лица. Аннета тихонько прыснула, Рита захихикала немного громче. Но Антону было не до смеха.

– А недавно он вообще е..нулся, то ли башкой его кто-то приложил, то ли водку паленную перебухал, – говорила все это она с таким серьезным выражением лица, что даже Антон слегка улыбнулся. – Болтал, что скоро станет богатым…

Ледяная игла пронзила Антона, дыхание замерло, сердце остановилось, каким-то далеким чувством он ощутил, как ледяные пальцы Риты впились в него.

– …что нашел сокровище, что скоро будет купаться в бабках и жить, как гребаный король.

– И что? – спросил Антон онемевшими губами, хотя уже прекрасно знал ответ.

– Да ни хера! Что еще?! Как жил на улице, так и живет, пока не подохнет. Так же рубится за место в ночевке.

И тут она задумалась на несколько секунд. Антон едва сдерживался, чтобы не схватить ее за замусоленную одежду и не встряхнуть, но понимал, что узнает гораздо больше, если позволит всему идти своим чередом.

– Хотя теперь он стал бухать больше, и реже сюда приходит. Как будто ему насрать – спать под крышей