Дар - Элеонора Бостан
– Да примерно то же самое, – успокоил ее Антон, медленно продвигаясь к свету.
Пару раз он едва не потерял равновесие, но так и не заставил себя схватиться за решетку забора или за деревянную стену. Ему казалось, что все здесь покрыто липкой отравленной слизью, такой же вонючей, как воздух. И как они сюда ходят, думал он, неужели им все равно, неужели они не чувствуют? Или, может, наркота и спиртное убивают все чувства? Да, здесь тихо и укромно, да, не капает на голову, если дождь несильный, но остальное?!
Примерно на середине прохода вонь стала просто невыносимой, Антон почувствовал, как тошнота медленно и тяжело поднимается из глубин его желудка, в горле угрожающе защекотало. Но он так и не решился поднять глаза и посмотреть по сторонам, он боялся увидеть источник этого запаха, это было бы уже слишком.
Мы идем уже полчаса, думал он, осторожно втягивая воздух через рукав фланелевой рубашки, но это все равно не спасало, а такое ощущение, что не прошли и метра. Чертов проход не кончается! Время казалось застыло, и Антон, уже на своем опыте убедившийся, что в этом мире есть силы, кроме описанных в учебнике физики, начал всерьез опасаться, что этот темный туннель между двумя явно нехорошими домами может и вправду оказаться бесконечным. Что если тот работяга был очередным воплощением демона, он-то, ведь и послал нас сюда, думал он, одновременно осознавая всю безумность своих идей, может это тот самый нищий или силы, защищающие его, не хотят подпустить нас близко, знают, что мы несем. Зло защищает зло, думал он, и мы навсегда останемся жертвой этого прохода, очередной пищей в его бездонном брюхе. Где-то сзади закашлялась Рита, судя по звукам, она из последних сил сдерживала бунт желудка.
– Не знаю, откуда так несет, но тут явно кто-то мертвый, – приглушенным от рук, закрывающих рот и нос, голосом сообщила Аннета, она в отличие от Антона не боялась смотреть по сторонам. И он в который раз восхитился ее мужеством. – И мне кажется, что дело серьезное, потому что воняет очень уж сильно, дохлая мышка или кошка столько вони не сделают. И потом, ничего не видно.
– Если ты хочешь остановиться и внимательно все рассмотреть, – заявила Рита, – тогда счастливо оставаться, я тут не задержусь, прости.
– Нет уж, в детективы я не записывалась, – и Аннета прибавила шаг, почти уткнувшись в Антона.
– Хочу сделать заявление, – сказал Антон, улица на другом конце вроде бы стала ближе, – возможно, вам придется сделать носилки или тащить меня на руках, но второй раз в эту гадость я не зайду.
– А никто и не против, – ответила Аннета, – я тебя готова на собственном горбу везти, но только в обход.
По мере приближения к концу прохода, вонь отступала, а свежие порывы холодного ветра даже залетали в полумрак и разгоняли затхлый воздух. Антон не сомневался, что с другого конца воняет так же, и любой пришедший со свежего воздуха этот запах сразу почует, но после такой концентрированной вони, через которую они прошли, здесь воздух казался им чистым и сладким. Все же, не колдовство, с облегчением подумал он, когда совершенно отчетливо увидел такие же кусты и замусоренную траву на другой стороне. Хотя, вдруг закралась мысль, неизвестно, куда мы выйдем.
Антон прибавил шаг, стараясь не потерять равновесие, он не хотел оставаться в этом темном вонючем пространстве ни секундой дольше. Под ногами были все те же банки, шприцы и пакеты от чипсов, этот немного успокаивало. До чего я дошел, подумал он, всерьез рассматриваю самые бредовые мысли. Может, монета прихватила еще и психическое здоровье, как бонус?
– Фуух! Я думала, этот проход никогда не кончится, – как будто прочитав его мысли, сообщила Рита, выходя из сумрака и становясь рядом с ним. Она, как и Антон, делала глубокие жадные вдохи, думать о том, что здесь тоже воняет, только меньше, никому сейчас не хотелось. – Не смейтесь, но я, правда, начала бояться, что мы никогда не выйдем, что он растянется, как временная нить или яма, или что там показывают по телеку. И мы так и будем идти вечность, не меняясь сами, и ничего не будет меняться вокруг.
– А я всегда думала, что именно так и выглядит ад, – совершенно серьезно сказала Аннета, – замкнутый круг, вечность в самом ужасном месте без надежды и без перемен.
Никто не засмеялся и не прокомментировал ее слова. Они все пережили одно и то же, так что шутить на эту тему никому не хотелось.
За зарослями, из которых они выбрались так же по одному, их ждал целый ряд мусорных баков и новая волна неприятных запахов. Но никто не жаловался, оказаться в свободном пространстве и свете дня было так хорошо. И пусть небо было низким и серым, а ветер – ледяным, они добрались до площади, и страшный проход между зданиями остался позади.
Площадь была маленькой, больше похожей на чей-то двор, низкие домики окружали ее, несколько узких улочек змейками вились куда-то вглубь промзоны. А прямо посередине стояла сложенная из деревянных брусьев часовня, по размерам немного превосходящая телефонную будку или ларек с фастфудом. Кроме них на площади не было ни одного человека. Странно, подумал Антон, город, вроде, такой огромный, в центре люди не помещаются на тротуары, а здесь – ни души. Но ему здесь понравилось, на этой укромной площади он ощущал покой, здесь было уютно, как будто свой маленький мирок, со всех сторон отгороженный старыми низкими постройками. И эта часовня, она выглядела такой сказочной, такой чистенькой, как будто игрушечной.
– Зайдем внутрь? – предложила Рита, – мне хочется зайти. После того жутковатого места.
Никто не стал возражать. Заодно и спросим про приют, подумал Антон, мысль о том, что этот нищий бродит где-то здесь, совсем рядом, может всего в паре метров от него, приводила его в возбуждение. Все может закончиться уже сегодня, подумал он, ругая себя за новую надежду и одновременно надеясь еще сильнее, возможно, уже через несколько минут я отдам ему эту проклятую монету и буду свободен, я буду жить!
Изнутри церквушка казалась еще меньше, чем снаружи. Повсюду горели свечи, сильный запах ладана напомнил Антону их поездку в Речной и дом бабы Насти. Тогда я тоже надеялся и верил, подумал он, я не хочу снова обманываться, пожалуйста, больше не надо ложных надежд. Он и сам не знал, молится ли он или это просто мысли. Он поднял глаза, ангелы на потолке смотрели на него грустными всепонимающими глазами.
– Хотите свечку поставить? – раздался женский голос, и все трое подпрыгнули от неожиданности,
