Плавающая черта. Повести - Алексей Константинович Смирнов
- Что-то не вижу наплыва, - хрюкнул Зимородов.
Действительно, паломничества не наблюдалось. Здание казалось вымершим, а вокруг разогревалось перезрелое лето.
Греммо взялся за большую гнутую ручку, потянул на себя, и тяжелая дверь бесшумно отворилась.
- Сейчас вам станет легче, - пообещал ювелир. - Смотрите, у них кондиционер.
Их ждали. В полутемном холле стояла девица, завернутая в сари.
- Здравствуйте, - она шагнула вперед, сложила руки лодочкой и привычно поклонилась. - Вы на занятие?
- Доброе утро, - пробормотал Зимородов.
- Мы пока не знаем, - Греммо не умел сыграть, кого хотел, и его чудовищно ломало; выражения на его печеном лице быстро менялись, одно ужаснее другого. - Мы хотим побеседовать с преподавателем.
- Пожалуйста, - произнесла девица ровным голосом, - я преподаватель, вводный курс проводится под моим руководством, меня зовут Изабелла...
При каждом слове она чуть кивала. Вступление казалось вызубренным, механизм приветствия был отработан.
- Нам нужен Мастер Иммануил Свами, - возразил Зимородов.
- Учитель Свами появляется на этапе, когда стажеры приобретают способность воспринимать его обращения.
- Тогда мы уходим, - с облегчением объявил Зиновий Павлович.
Ему понравилось выражение "на этапе". Учителю Свами было там самое место.
Он развернулся, всерьез намереваясь уйти. Греммо, который его поддерживал, был вынужден повторить пируэт.
Это они правильно поступили.
Или нет.
Бегства новобранцев Изабелла боялась пуще всего.
- Подождите, - она метнулась к двери, заступила дорогу. - Учитель Свами примет вас. Пройдемте в приемную, сейчас он свободен. Но ради вашей пользы я повторяю, что вы извлечете максимум выгоды, если будете придерживаться расписания. Оно специально разработано, в его основу положены старинные практики монофизитства...
Греммо выставил ухо:
- Практики чего? Как вы сказали?
Ювелир так напрягся, что Зимородов испугался за его слух. Неровен час, навалится новая беда, и в ухе опять зашумит или запоет, на сей раз непоправимое.
Изабелла смекнула, что напоролась на знатока чего-то.
- Так вы идете?
По ее тону Зиновий Павлович догадался, что отношение изменилось. Теперь преподавательница вводного курса была готова отказаться от неофитов. Очевидно, ей предписали не расходовать энергию третьего глаза понапрасну, не подсыпать в кормовой лоток драгоценного бисера. Насмешники подлежали отряхиванию с ног, подобно праху. Ноги же Изабеллы были обуты в тяжелые сабо.
Греммо воздел руки в искреннем молитвенном жесте, чем вновь посеял сомнения.
- Большое спасибо! - воскликнул он. - Конечно, мы идем. Вы очень любезны.
Лик Изабеллы оставался смятенным, пока она вела их по гулкому прохладному коридору.
- Мы что же, одни пришли? - спросил Зимородов у ее спины, загадочно шелковой и блескучей в индийском национальном наряде.
- Учителю безразлично, один человек явился или сто, - уклончиво отозвалась Изабелла. -Ему все равно, пришел ли вообще хоть кто-то. Он не делает разницы.
- Это высокая мудрость, - признал Зиновий Павлович.
Они остановились перед дверью, выделявшейся среди прочих дубовой фактурой с начинкой из стали. Таблички не было. Изабелла согнула палец, стукнула дважды. Ответа не было. Она повторила - с прежним успехом. Растерянность Изабеллы сменилась удивлением. Она толкнула дверь, ступила внутрь. Зимородов и Греммо поспешили заглянуть через плечо.
Кабинет был пуст.
Офисный стол, глубокие кресла - Зиновий Павлович мгновенно, с тоской вспомнил свой институт. Он обустроил свою келью в точности, как это сделал Иммануил Свами.
Школьная доска с меловыми разводами, схема человека в продольном разрезе, акупунктурные точки.
- Учитель Свами отсутствует, - озадаченно произнесла Изабелла. - Его здесь нет.
- Мы видим, - подтвердил Зимородов.
- Но он был.
Глава 3
Они обыскали здание.
Изабелла не препятствовала, хотя поначалу порывалась высказываться в том духе, что Учитель Свами волен перемещаться, как ему вздумается, и если ему заблагорассудилось отлучиться, то на это нашлись веские причины. Однако вид ее выдавал искреннюю растерянность, граничившую с испугом. Здание пустовало. Подозрения Зиновия Павловича по поводу выходного дня вполне соответствовали действительности: не работал никто и ничто, за исключением Мастерской Просветления, насчет которой прав оказался уже Греммо. Из бессвязных реплик Изабеллы ювелир с доктором поняли, что в строении больше никого, совсем никого нет. В том числе желающих просветлиться, надерганных в паутину из окрестных жителей; Изабелле пришлось признать, что просвещение отчаянно буксует.
Ювелир махнул рукой.
- Вам многих и не надобно, - буркнул он.
- Ефим, помолчите, - предостерег его Зимородов.
Разочарованию Греммо не было предела. Он яростно топнул. Ему мерещилось, что он был в шаге от истины. Не иначе, он собирался - не посвящая в свои замыслы доктора -приступить к Иммануилу с ножом или куском стекла, чтобы разобраться без проволочек, велеть ему вынуть Жулю из шкафа или ящика письменного стола. Очевидно, Греммо считал, что достаточно встретиться с основным злом лицом к лицу. От такого свидания зло затрясется и сначала во всем признается, а затем умрет.
Они рассредоточились.
Изабелла ничего не понимала, и это побуждало ее к откровенности. Выход был только один, он же вход; запасные все оставались на замках. Изабелле казалось, что Учитель Свами не покидал Мастерскую, хотя, конечно, он мог не ставить в известность простую работницу и вправе был куда-то уйти незадолго до появления Зимородова и Греммо.
Ювелир некстати вспомнил о легенде.
- Такая карма, у него такая неудачная карма, - сказал он печально, кивая на Зимородова.
Преподавательница вводного курса посмотрела на него, как на умалишенного. Греммо прикусил язык. Маски падали подобно осенним листьям.
В итоге Зимородов отправился на второй этаж по левой лестнице, а Греммо - по правой. Наверху им предстояло встретиться. Изабелла занялась первым этажом. Уходя, оба слышали, как зловеще шуршит ее сари и постукивают сабо.
Вскоре встреча состоялась и выглядела донельзя глупо, и даже сами пресловутые двойные отношения показались обоим дурацкими до гротеска. Истина сверкнула из-за тучи одиноким лучом и тут же скрылась. Ювелир полез в карман, вынул пакет с медицинскими перчатками, надкусил, разорвал бумагу, надел их.
- Что вы делаете? -
