Молот Тора - Юрий Павлович Вяземский

Девятая ладья, на которой плыл Угоняй, настигла их уже возле самого Тролльнеса. Тут, похоже, никто из восьми с ним заранее не сговаривался.

Одного словенского племени среди них не было – мстян. А невов забрали с собой ишоры; своей лодки у невов не было.

Один за другим они причаливали к пристани, сходили на берег и шли к длинному дому. Шли они так, как за несколько дней до этого видел во сне и рассказал другим верингам Ингвар Знающий Наперед. Первыми шли волхи, и впереди почти бежал Угоняй, их новый старейшина, в синем плаще с позолоченной фибулой на правом плече и полосатых синих штанах. Луги, ишоры и невы оказались в самом конце.

С обеих сторон их движение огораживали вооруженные веринги: справа – Хельговы люди, слева – воины Эйнара. Разведчики Эйнара еще накануне предупредили, что к Тролльнесу движется лодочный флот, и было решено проявить осторожность. Однако, если у прибывших и было с собой оружие, они его оставили в лодках, и на берег сходили совсем безоружные.

У ворот их остановили, и Берси Сильный, который командовал людьми Эйнара, велел:

– От каждой лодки пусть один человек войдет! Остальным тут оставаться и тихо себя вести!

Во двор, стало быть, вошли девять человек. И первым было рванулся Угоняй. Но другой волх и ильмень схватили его за руки и удержали. И сначала в ворота вошли ловач с шелонцем, а за ними – луг и ишор.

Возле длинного дома, у западного входа, стояли три хёвдинга и их ближайшие люди. Посланцы им поклонились, как это видел Ингвар в своем вещем сне. И тут же все разом заговорили, так что переводчики не могли разобрать ни единого слова, ни Пелга, ни Вышан. Ишор Пелга знал все языки. Но, когда он уставал, словен ему помогал переводить Вышан; он был из Страны Вендов и плавал на корабле Ингвара.

Эйнар, возвысив голос, велел всем замолчать. И они все умолкли еще до того, как Пелга им перевел Эйнарово повеление.

– Пусть кто-то один говорит, – сказал Эйнар. – А иначе всех выгоню к троллевой матери!

3

Первым заговорил луг по имени Мийкуллан. У него было эстское имя, потому что чудь народ перемешанный, и луги, которые живут ближе к Нарва-Эльв, эстам близкие родичи. Ишоры от эстов дальше, и у них собственное наречие. А невы – почти карелы и хорошо тех понимают.

Мийкуллан был одним из предводителей лугов. Немного коверкая слова, он заговорил на языке данов, и его не надо было переводить.

Он не сказал: земля наша велика, как это приснилось Ингвару. Глядя на Ингвара, он сказал:

– Я и мой друг, ишорский старейшина Парман, покинули наше море и приплыли на ваше море, чтобы сообщить вам о нашей общей беде. Нас уже третий год подряд притесняют те, которых вы называете росами, а мы зовем разбойниками и грабителями. Они нападают на наши селения, угоняют скот, забирают зерно, убивают мужчин и похищают детей и женщин.

Тут расправил широкие плечи и выдвинулся вперед волх Угоняй и воскликнул:

– Сами виноваты! Не надо было их прогонять! Надо было им служить, как мы служим нашим гостям.

То ли Угоняй уже научился понимать язык северян, то ли догадался, с чего луг начнет свою речь. На Эйнара волх смотрел радостно. Но тот сурово поднял бровь, и Угоняй сразу сгорбился и сделал несколько шагов назад. А Мийкуллан продолжал:

– Да, мы прогнали их, потому что с каждым годом они требовали от нас все больше дани. И несколько лет они не появлялись. А теперь снова стали на нас наезжать. Они говорят, что теперь они сами все у нас отберут. Раньше они не трогали наши дома – теперь они их сжигают. Раньше они появлялись только на побережье – теперь пробираются в глубь нашей земли.

Никто ему не ответил. И тогда решил подать голос ильменский жрец, который сказал:

– Я готов подтвердить. Этой весной они поднялись по Луга-реке и напали на тех ильменей, которые живут у ее истоков.

– Я вам об этом рассказывал, – напомнил другим хевдингам Хельги.

Эйнар кивнул. А луг сказал:

– Нам с ними не справиться. У них каждый стоит двоих или троих из наших. А вы, как мы знаем, с ними не раз встречались. Люди говорят, они вас побаиваются.

Эти слова луг произнес, глядя на Хельги. А после глянул на длинный дом и закончил:

– Вон какая у вас крепкая крыша! Сделайте нам такую же. Луги, ишоры и невы будут за это вам благодарны.

– Ишь чего захотели! – сердито крикнул Угоняй.

Никто из хевдингов не ответили Мийкуллану. А Эйнар поморщился.

После этого попеременно заговорили ловач Шумил и шелонец Солян. Они смотрели только на Эйнара. Они говорили на своем языке, и Пелга переводил их.

– На нас они тоже теперь нападают, – сказал Шумил. – С юга, от Оковского леса, по Ловати-реке. Не только росы, но вместе с ними и кривичи. Кривы давно нас не трогали. А росы – вообще никогда.

– И на нас – по Шелони, от Изборской Земли, с запада – сказал Солян.

– А с севера вы на нас наезжаете, – сказал ловач. – И волхи на нас охотятся. Эти трусливые псы выбирают осеннее время, когда все наши мужчины уходят ловить рыбу.

– За трусливых псов ты мне ответишь! – крикнул Угоняй и сделал несколько шагов вперед, но, глянув на Эйнара, снова попятился.

– Земля наша обширна, – сказал шелонец Солян. – Рабов можно брать и у кривов. У них много племен. И мы туда знаем дороги.

– Мы за две большие воды к вам приехали, – сказал Шумил. – И мы тебя просим: вели ильменям, нашим соседям, выпустить из узилища наших детей. Уйми Угоняевых навий. Выгони этого подлого и лживого волдолака, а нас призови. Мы тебе верно будем служить.

Когда он это сказал, Угоняй покраснел, сжал кулаки и шагнул к Шумилу.

Но Эйнар рассмеялся и крикнул:

– Еще один шаг сделаешь – на цепь посажу!

Угоняй обмер.

– Если вы нас не услышите… – начал Солян, но не договорил.

Одну бровь Эйнар поднял, другую опустил и строго спросил:

– Ты нам угрожаешь, шелонец?

– Не для того мы приехали, чтобы тебе угрожать, – сказал Шумил.

– А что ильмени скажут? – спросил Эйнар.

Ильменей, как уже говорилось, предводил их жрец. Звали его Сотко; так у них всегда зовут главного жреца.

– Я вам всю правду