Викентий Вересаев - Пушкин в жизни
Пушкин был на балу с женою-красавицею и, в ее присутствии, вздумал за кем-то ухаживать. Это заметили, заметила и жена. Она уехала с бала домой одна. Пушкин хватился жены и тотчас же поспешил домой. Застает ее в раздевании. Она стоит перед зеркалом и снимает с себя уборы. "Что с тобою? Отчего ты уехала?" Вместо ответа Наталия Николаевна дала мужу полновесную пощечину. Тот как стоял, так и покатился со смеху. Он забавлялся и радовался тому, что жена его ревнует, и сам со своим прекрасным хохотом передавал эту сцену приятелям.
АРК. О. РОССЕТ. Рус. Арх., 1882, I, 247.
С Черной речки Пушкины уже не вернулись на квартиру Жадимировского. 1 сентября в отсутствие Пушкина жена Наталья Николаевна заключила договор на новую квартиру с капитаном гвардии А. К. Оливеем (русская переделка фамилии Оливье). П. Е. ЩЕГОЛЕВ. Квартирная тяжба Пушкина. Красная Нива, 1929, № 24, стр. 8.
С августа 1833 по август 1834 г. Пушкин жил на Пантелеймоновской ул. в доме Оливье. По имеющимся у нас данным, мы не могли отыскать на Пантелеймоновской улице дома Оливье. У гг. Оливье было два дома, но в совершенно иных частях города, один на Гороховой улице, недалеко от дома Жадимировского.
П. ЗЕТ (П. Н. СТОЛПЯНСКИЙ). Квартиры Пушкина. Новое Время, 1912, № 12889.
Жительство Пушкина Литейной части против церкви Пантелеймона в доме Оливье. П. А. ЖАДИМИРОВСКИЙ. Объявление в Петербургскую Управу Благочиния, Красная
Нива, 1929, № 24, стр. 8.
----------------------------------------------------------------------
Поездка на Восток
С годами художественные интересы все теснее переплетаются у Пушкина с историческими. Рядом с поэтом в нем вырастает исследователь, историк, ученый путешественник.
Замысел "Капитанской дочки" возник еще в начале 1833 года. Однако познакомившись с архивными материалами, относящимися к пугачевщине, Пушкин решил оставить на время роман и написать монографию. Первая редакция написана была уже к весне 1833 года. Но ему необходимо было услышать на местах впечатления парода о памятных событиях. Так родилась идея поездки по следам восстания. В дорожные тетради легли записи встреч с жителями Казани и Оренбурга, помнившими "государя Петра Федоровича".
Пушкин был прекрасно осведомлен в древней и новейшей исторической литературе. Исторический отдел его библиотеки едва ли не самый обширный после собственно литературного. Книги Тьера, Гизо, Барапта, Тьерри, Минье, Токвиля и других влиятельных современных историков хранят пометки его карандаша. Изучение разнообразных направлений помогало поэту вырабатывать свой метод исторической прозы. Пожалуй,в наибольшей степени его учителем здесь был Вольтер. Внимание Пушкина-историка привлекают сильные личности с сюжетными биографиями: Ермолов, Ганнибал, Петр, Пугачев. История являлась как бы лабораторней художника и мыслителя (по свидетельству современника, кроме истории Петра, поэт собирался создать и художественное произведение, ему посвященное).
По возвращении из Оренбурга, уже в Болдине, Пушкин принимается за обработку собранных материалов. Они были включены в черновую рукопись, которая и получила окончательную отделку. "История Пугачева" -- первый научный труд Пушкина и единственный доведенный им до конца. Написать такую книгу и издать с портретом заглавного героя на фронтисписе значило грозно напомнить всем о живой и мятежной стихии, готовой в любой момент обрушить на головы "господ" страшное возмездие.
Наряду с Пугачевым Пушкина продолжает увлекать историческая фигура Петра I. Долгие размышления над проблемой этого сложного и противоречивого характера вылились в эту болдинскую осень в новую поэму -- "Медный Всадник". "Петр Великий один -- целая всемирная история", -- писал Пушкин незадолго до смерти Чаадаеву. Именно в таком качестве Петр и выступает в поэме, обобщенно раскрывающей трагедию обыкновенного человека с его частными интересами, безжалостно растоптанного неумолимой силой. В поэме отразилась драма современного Пушкину поколения, в ней присутствуют и глубоко скрытые автобиографические мотивы, итоги невеселых раздумий над собственной судьбой. Стихи этой "петербургской повести" до сих пор остаются непревзойденными в русской поэзии.
В другой поэме, написанной там же в Болдине, -- "Анджело" -- в центре образ подлого властителя. Прикрываясь личиной неумолимого стража добродетели, он стремится гнусным путем овладеть прекрасной и невинной Изабеллой. В основе сюжета -- коллизия драмы Шекспира "Мера за меру". Пушкин считал "Анджело" одним из лучших своих созданий -- возможно, отчасти потому, что в нем нашла полное выражение та мучительная ситуация, в которой находился поэт с тех пор, как царь стал оказывать Наталье Николаевне особенное внимание. Поэма была как бы заклинанием.
Здесь же, в Болдине, написана, по-видимому, и повесть "Пиковая дама", признанный шедевр пушкинской прозы, В русской лирике памятником осеннего уединения 1833 года навсегда останется "Осень".
Из поездки по Уралу и Поволжью Пушкин вернулся в Петербург с богатейшей творческой жатвой.
----------------------------------------------------------------------
Вот тебе подробная моя Одиссея. Ты помнишь, что от тебя уехал я в самую бурю. Приключения мои начались у Троицкого моста. -- Нева так была высока, что мост стоял дыбом: веревка была протянута, и полиция не пускала экипажей. Чуть было не воротился я на Черную речку. Однако переправился через Неву выше и выехал из Петербурга. Погода была ужасная. Деревья по Царскосельскому проспекту так и валялись, я насчитал их с пятьдесят. В лужицах была буря. Болота волновались белыми волнами. По счастью, ветер и дождь гнали меня в спину, и я преспокойно высидел все это время. На другой день погода прояснилась. Мы с Соболевским шли пешком 15 верст, убивая по дороге змей, которые обрадовались сдуру солнцу и выползли на песок. Вчера прибыли мы благополучно в Торжок, где Соболевский свирепствовал за нечистоту белья. Сегодня проснулись в 8 часов, завтракали славно и теперь отправляюсь в сторону, в Ярополец (имение Н. И. Гончаровой), а Соболевского оставляю наедине с швейцарским сыром.
ПУШКИН -- Н. Н. ПУШКИНОЙ, вторая половина августа 1833 г., из Торжка.
Пишу к тебе из Павловского, между Берновым и Малинниками, о которых, вероятно, я тебе много рассказывал. Вчера, своротя на проселочную дорогу к Яропольцу, узнаю с удовольствием, что проеду мимо Вульфовых поместий, и решился их посетить. В 8 часов вечера приехал я к доброму моему Павлу Ивановичу, который обрадовался мне, как родному. Здесь я нашел большую перемену. Назад тому 5 лет Павловское, Малинники и Берново наполнены были уланами и барышнями, но уланы переведены, а барышни разъехались: из старых моих приятельниц нашел я одну белую кобылу, на которой и съездил в Малинники; но и та уж подо мною не пляшет, не бесится, а в Малинниках, вместо всех Аннет, Евпраксий, Саш, Маш etc. живет управитель Парасковии Александровны Рейхман, который поподчивал меня шнапсом. Вельяшева, мною некогда воспетая, живет здесь в соседстве; но я к ней не поеду, зная, что тебе было бы это не по сердцу. Здесь объедаюсь я вареньем и проиграл три рубля в двадцать четыре роббера в вист.
Гляделась ли ты в зеркало, и уверилась ли ты, что с твоим лицом ничего сравнить нельзя на свете, а душу твою люблю я еще более твоего лица. Прощай, мой ангел, целую тебя крепко.
ПУШКИН -- Н. Н. ПУШКИНОЙ, 23 августа 1833 г., из Павловского.
В Ярополец приехал я в среду поздно. Наталья Ивановна встретила меня, как нельзя лучше. Я нашел ее здоровою, хотя подле нее лежала палка, без которой далеко ходить не может. Четверг я провел у нее. Она живет очень уединенно и тихо в своем разоренном дворце и разводит огороды над прахом твоего прадедушки Дорошенки, к которому ходил я на поклонение. Я нашел в доме старую библиотеку, и Нат. Ив. позволила мне выбрать нужные книги. Я отобрал их десятка три, которые к нам и прибудут с вареньем и наливками. Таким образом набег мой на Ярополец был вовсе не напрасен V. Из Яропольца выехал я ночью и приехал в Москву вчера в полдень. Пишу тебе из антресолей вашего Никитского дома.
ПУШКИН -- Н. Н. ПУШКИНОЙ, 26 августа 1833 г., из Москвы.
Вчера были твои именины, сегодня твое рождение. Вчера пил я твое здоровье у Киреевского с Шевыревым и Соболевским: сегодня буду пить у Суденки. Еду послезавтра -- прежде не будет готова моя коляска. Вчера, приехав поздно домой, нашел я у себя на столе карточку Булгакова, отца красавиц, и приглашение на вечер. Жена его была также имянинница. Я не поехал, за неимением бального платья и за небритие усов, которые отращаю в дорогу. Ты видишь, что в Москву мудрено попасть и не поплясать. Однако скучна Москва, пуста Москва, бедна Москва. Даже извозчиков мало на ее скучных улицах. По своему обыкновению, бродил я по книжным лавкам и ничего путного не нашел. Книги, взятые мною в дорогу, перебились и перетерлись в сундуке. От этого я сердит сегодня.
