На санях - Борис Акунин
О машине я давно мечтаю, в очереди на кооператив стою уже шестой год. Вот и поперся, идиот.
Секретариат просчитался. Желающих обсудить поздравление партии и правительства был полный зал. Садист В. неторопливо зачитывал передовицу «Правды»: про грядущее 60-летие Великого Октября, про советский народ, тесно сплоченный вокруг ленинского ЦК, про творческую созидательную атмосферу, в которой всё полнее раскрывается подлинно демократический характер советского строя, и нерушимую сплоченность вокруг Политбюро во главе с товарищем Л.И.Брежневым.
И было мне видение яко Святому Антонию. Предстала предо взором моим огромная держава, двести мильонов граждан. И все они, опухшие от водки, красноглазые, десятилетие за десятилетием покорно внимают трескучей галиматье, дожидаясь момента, когда начнут распределять жилплощадь. И даже опохмелиться негде, потому что буфет закрыт. «Се вид отечества, гравюра», как говорится в стихотворении Иосифа Бродского, которому из американского далека все мы наверняка видимся какими-то мокрицами. Каковыми несомненно и являемся.
А главный, как выражается Марик, прикол, заключался в том, что никакого раздела «Разное» не последовало. То ли слух, подхваченный многоумным Ф., был неверен, то ли, что скорее всего, в президиуме решили, увидев полный зал, от идеи с жеребьевкой отказаться.
Битый час пили кровушку (еще были и энтузиастические выступления с единодушной поддержкой), потом всех поздравили с новым годом, пожелали творческих успехов, и финита ля комедия. Страждущие поплелись похмеляться в открывшийся буфет, а я, чертыхаясь, вернулся домой.
Если правду говорят, что как первое января проведешь, таков будет и весь год, то одна тыща девятьсот семьдесят седьмой грозится быть годом скуки и неоправдавшихся надежд. Но слава богу я писатель, и исполнение главных моих надежд зависит только от меня самого.
1 января всегда пишу в дневнике очень много — специально посмотрел по прошлогодней и позапрошлогодней тетрадям. А потом записи делаются короче, прорежаются. Ленюсь.
Даю торжественное обещание: писать каждый день.
2 января
В полдень, когда я закончил работать и снял с телефона подушку (всё утро аппарат под нею урчал), сразу прозвонился Гривас, очень взволнованный. В.В. собирается уехать по израильской визе, у него, оказывается, мать была еврейка. Никому не говорил, темнила, и заявления в секретариат о выходе из СП еще не подавал, но они пронюхали. Кто-то стукнул. Будут исключать на секции прозаиков. Гривас предлагает бойкотировать. Просто не прийти, и всё. Уговаривает не слушать С.Л., который всем звонит, убеждает, наоборот, прийти и голосовать против формулировки «исключен за двурушничество и аморальное поведение, недостойное члена Союза Писателей», а провести формулировку просто «по заявлению».
Волнение Гриваса понятно. Ему скоро ехать в Штаты. Из-за открытой фронды командировка может сорваться.
Вечная проблема отечественного интеллигента: как сохранить видимость достоинства, при этом не испортив себе жизнь? И рыбку съесть, и в кресло сесть. Я сам всю жизнь только этим и занимаюсь. Ох, нелегкая это работа — из болота тащить бегемота.
Хорошо, что Гривас меня предупредил. Позвонит Семен — буду его отговаривать от этой бессмысленной затеи. Какая Володе разница, что за формулировку они придумают? Уедет — и мы с нашей мышиной возней, с нашими бунтами на коленях и фигами в кармане станем для него прошлогодним снегом. А нам всем тут оставаться.
3 января
Заезжал Женька. Читал новое стихотворение. Про любовь. По-моему хреновое, о чем я ему, конечно, говорить не стал. Человек влюбился, что с него возьмешь. Недолго же продержался его брак с Зиной. Три года? Четыре? Теперь сердце поэта пронзила стрелой его польская переводчица. Женька гордится тем, что в нем нет фальши, что он человек порядочный. Это означает, что он каждый раз разводится и снова женится. Бедная паненка.
Записываю это событие не для сплетни, а потому что пришла в голову мысль, которую надо будет вставить в роман. Например, когда Е.П. станет знакомиться с литераторами. Ее наблюдения.
Поэты отлично умеют влюбляться — но не умеют любить. Из всей литературной братии на истинную, пожизненную любовь способны только мы, прозаики. Потому что для нас жизнь — это большой роман или даже сага. Не прыг-скок от «Я вас любил» до «Я помню чудное мгновенье». За критиков и драматургов женщинам выходить замуж тоже не рекомендуется. Первые будут оттачивать на жене зоильское мастерство, вторые — тяготеть к драме и стреляющим ружьям.
А что если Е.П. познакомится с влюбчивым Пушкиным, остроязыким Белинским и однолюбом Тургеневым? Стоп, Жуковский! Он же преподавал юной принцессе русский язык!
9 января
Рассказывают ужасные подробности о вчерашних взрывах в метро. На перегоне между «Измайловским парком» и «Первомайской», погибло много людей — час «пик». А еще были взрывы в продмаге напротив КГБ и в магазине на улице 25-летия Октября, близ Красной площади. В «Московской правде» только скупое сообщение петитом. Кто заложил взрывные устройства и зачем — непонятно.
По стилю похоже на теракты западных и японских леваков, которые закладывают бомбы в людных местах, чтобы взбудоражить общество, заставить население усомниться в дееспособности правительств.
Ровно сто лет назад в России началось террористическое поветрие, которое в конце концов привело к установлению ультрареакционного победоносцевского режима. Неужели всё повторится? Опять какие-то пассионарии надеются «расшатать лодку», разбудить спящий народ. Ни черта у них не выйдет. Это народ не спит, он так живет. Как в грубом анекдоте, который по этому поводу рассказал Гривас. В поезде ночью на верхней полке пассажир вдруг жидко обгадился, и дерьмо течет на лежащего внизу. Тот вскакивает, кричит: «Проснитесь, вы обдристались!» А верхний спокойно ему: «Чего вы орете? Я не сплю».
И по-другому этот народ жить не хочет, ори не ори. А вот новые Победоносцевы несомненно сыщутся и с остервенением кинутся закручивать гайки, которые и так после шестьдесят восьмого года закручены почти до предела.
Какая же это всё безнадежная тоска.
15 января
Приятный сюрприз. Перечитывая дневник, увидел, что раз в неделю собирался взвешиваться. В прошлый раз пропустил, а сейчас встал на весы. Было 89, а стало 84! Пять кило жира долой. Я и не ожидал, что простой отказ от поздневечернего жранья даст такой результат.
Горжусь тобой, Рогачов.
20 января
В США вступил в должность Картер. Про него сегодня рассказывал Коряга. Что следует ожидать серьезных изменений в советско-американских отношениях. Никсон был прагматик, Форд — пустое место, а Картер — идеалист, будет руководствоваться принципами. В
