Лучшие люди города - Катерина Кожевина
– Да нормальный он мужик, Тань. – Слава хотел остаться с краеведом на горе, но Лена не позволила.
– Ага, нормальный. В прошлом году обнаружил, что кто-то выбрасывает мусор из окна, прям в пакете. Так он его достал, стал ковыряться. Еще объявление написал, что любителей импортной газировки, пива и сухариков ждут большие проблемы. А потом увидел, что я иду с банкой кока-колы, и как заорет! Но я все равно не призналась.
– Так это ты выбрасывала? – Лена удивилась Татьяниному хладнокровию.
– Ну а чё такова-то? Я ж не каждый день. Дворники соберут.
К разговору подключился Саня:
– Да про него весь город знает. Как он одну бабку чуть до инфаркта не довел.
– Ага, соседку нашу, тетю Валю. Он вообще на чистоте повернутый. Заметил из окна, что она горшок кошачий выносит и какашки в уголок песочницы закапывает. А потом свежий песок из другого угла берет. Выбежал и давай при ней в полицию звонить, чтоб ее оштрафовали. Она, бедняжка, и грохнулась в обморок.
– И что, полиция приехала?
– Нет конечно. Скорая тока. И то через час. Бабка уже очнуться успела.
Татьяна шмыгнула носом.
– Да, никто его у нас не любит. Мать моя его жалеет только. Пирогами угощает. Он, говорит, не от мира сего, ему тяжело.
Лена улыбнулась.
– Твоя мама права, Танюш. Он живет в мире, которого давно нет.
Глава 42
За день до концерта Лена устроила генеральный прогон, с костюмами и декорациями. Актеры очень старались, но постоянно путали слова. Режиссер от волнения грыз ногти.
– Веселый Лель, запой Ирине песню хвалебную, а мы к тебе пристанем!
– Яриле.
– Кому?
– Я-ри-ле. Богу солнца. Что опять за Ирина? Слава, давай сначала этот кусок.
Лена чувствовала, что грядет ее скорый провал. Хотелось, чтобы завтрашний день быстрее закончился. Из-за кулис выглянула Светлана Гарьевна.
– Миша, можно тебя?
Она наклонилась и что-то прошептала ему на ухо. Парень резко отстранился, спрыгнул в зрительный зал и выдернул рюкзак из-под кресла.
– Миша, ты куда? – Лене показалось, что он не в себе.
Ким рассеянно посмотрел на нее, пробубнил под нос что-то неразборчивое и порывисто зашагал к выходу.
– Миша, на тебе же костюм. Ты вернешься?
Он на ходу стянул с себя расшитую рубашку, скомкал и бросил на пол. Светлана Гарьевна прервала натянутое молчание:
– Мише нужно уйти. Его ждет мама.
Лена отвела ее в сторону.
– В чем дело? Почему так срочно?
– Мишин отец попал под машину.
– Господи! Как он?
Светлана Гарьевна мягко сжала Ленино плечо.
– Давайте позже поговорим. Продолжайте репетицию и не пугайте детей.
Она быстро вышла, и Лена ничего не успела сказать. Спектакль теперь не клеился. Актеры совсем поникли, да и Лена с трудом держала лицо. К тому же без исполнителя главной роли все это не имело смысла. Через час она постучала в кабинет Светланы Гарьевны. Та сидела за столом, положив руки перед собой, как первоклашка.
– Что с Кимом?
– В очень тяжелом состоянии.
– Но как все произошло?
– На трассе. Он выехал из города и поставил машину на обочине. А потом шагнул под фуру. Хорошо, что водитель успел вывернуть руль.
– Вы хотите сказать, что он сам?..
– Я не знаю.
– Но из-за чего? Я была у них дома. Вот же только. Он выглядел радостным.
– Говорят, всё его хозяйство конфискуют по суду.
– Но ведь нельзя же… у него семья. Он должен бороться.
– Он никому ничего не должен. – Светлана Гарьевна резко поднялась из-за стола.
Лена почувствовала, что чем-то ее сильно задела.
– Понимаю, это очень болезненная тема.
– Сложно понять, если не прошел через это сам.
Светлана Гарьевна подошла к окну и оперлась ладонями на подоконник. Наверное, ждала, когда Лена попрощается и закроет дверь. Но та не сдвинулась с места. Чувствовала, что должна остаться. Так прошла минута или больше. Светлана Гарьевна наконец обернулась:
– Вы как-то спрашивали, знаю ли я японский.
– Да.
– Так вот. Мой дед попал в плен, когда Советы заняли японскую часть Сахалина. Он отсидел в лагере, а потом так и остался здесь жить. Я знала, что у него в Японии, в Саппоро, осталась большая семья. – Она подняла лицо к потолку, как будто хотела, чтобы слезы закатились назад. – Когда я была в девятом классе, решила устроить сюрприз. Я решила найти его родственников. Для этого и был нужен язык. Ездила в Южный, искала самоучители.
– Вот это да! Но как это было возможно?
– Конец восьмидесятых, восстановили почтовое сообщение. Сначала я написала в городской архив Саппоро, не зная точного адреса. Удивительно, но мне ответили! Да, люди с такой фамилией проживают по таким-то адресам. Я чуть не сошла с ума от радости. Решила написать им всем и приложить фотографию деда.
– Это все похоже на чудо. Вы настоящий Шерлок Холмс!
Она печально усмехнулась.
– И очень об этом пожалела. Вечером я не сдержалась и рассказала деду про эти письма. Я никогда не слышала, чтобы он так кричал. Потом плакал, даже рвал волосы. Я ничего не понимала, что случилось. – Она стянула с шеи синий платок. – А на следующий день его не стало. Он попал под пресс во время смены на заводе. Говорили, что это несчастный случай. Но я знаю, что он сам. – Лене стало тяжело дышать. – Я не виню его. Он просто не мог по-другому.
– Но почему? Почему он это сделал?
– Уже потом я поняла, каким позором это для него было. Его семья думала, что он погиб. Геройски погиб, защищая Японию. А он попал в плен, значит, проявил трусость. А потом еще жил с русской женщиной. Они предпочли бы знать, что он мертв.
Ее плечи в тонком шерстяном платье чуть заметно вздрагивали, но Лена не решалась подойти.
– Кто-то ответил вам?
– Мне пришло три письма, но на фото никто его не узнал.
– Очень жаль, простите меня, что я…
– Я должна была кому-то рассказать. Хорошо, что это вы.
Лена не смогла сдержаться и впервые обняла женщину с идеальной осанкой. И только сейчас ясно осознала, что спектакль, который стал смыслом жизни их маленькой труппы, так и не будет сыгран перед зрителями. Отчаяние расплескалось по телу.
– Что ж, обзвоню сейчас ребят. Мишу некем заменить.
Светлана Гарьевна уже успела вытереть все до последней слезинки.
– Не торопитесь. Успеете утром.
Домой Лена вернулась, ощущая, как трещины расходятся по всему телу, в ушах звенело. Она скинула ботинки и прошла на кухню. Антон мыл
