Лучшие люди города - Катерина Кожевина
Официантка медленно отлепилась от стойки, достала из фартука засаленный блокнот и сняла с нагрудного кармана одну из трех ручек, которые торчали, как патроны на черкесске.
– Слушаю.
– Можно мне сок из сельдерея?
Девушка растерянно перевела взгляд на Антона.
– У нас есть только яблочный.
– А какой? Из «гренни смит»?
Она сдула с лица пушистую прядь.
– Из тетрапака.
– Тогда мне воды. Бутылку.
Уголок ее рта презрительно пополз вверх. Лена поспешила заказать салат, чтобы московский гость не успел что-нибудь прокомментировать. Антон попросил ребра и пиво. Сразу два.
– Ну, Эжен, рассказывай. Что у тебя нового?
– Сходил тут к Кирюше Толмацкому, – он с усилием выдохнул. – На похороны.
– Да, ушла легенда. Вы были знакомы? – Лена случайно опрокинула подставку с зубочистками и теперь пыталась построить домик.
– Не то чтобы. Но там были все нужные люди из андеграунда.
– А кто этот Толмацкий? – Антону принесли пиво, и он с облегчением откинулся на кожаный диван.
– Это же Децл. Ты ведь помнишь: «Пепси, пейджер, MTV, подключайся-я-я»? – Лена изобразила нелепый кач руками.
– Еще бы. Поц со школьным рэпом и макаронами на голове.
– Со школьным рэпом? Вообще-то, он давно пишет экспериментальный регги-дэнсхолл-хип-хоп. – Эжен перевел взгляд на Лену. – Точнее, писал.
Она почувствовала, как Антон придавил диван к полу, но продолжал дружелюбно улыбаться.
– Женя, а не хочешь съездить в лес? Тут такая природа!
– Спасибо, Антош. Но меня и так по жизни окружают одни дрова.
Лена пожалела, что эта встреча вообще состоялась. По дороге домой Антон недвусмысленно молчал. Она опасалась, что начнутся претензии вроде: «Скажи мне, кто твой друг». Но вместо этого перед сном он спросил.
– Децл – легенда? Ты серьезно? Он же не Фредди Меркьюри!
– Во-первых, все знают его песни. А во-вторых, он драматическая личность, сепарировался от отца…
– Угу, сепарировался… Пятнадцать лет назад мы с пацанами бегали на подпольные рок-концерты. И когда музыканты долго не выходили, угадай, что мы орали?
– Что?
– «Децл – лох».
Эжен заглянул на репетицию в ДК, когда Лена прогоняла сцену жертвоприношения. Он был одет в тяжелые ботинки на высокой шнуровке, оливковую куртку с нашивками и напоминал французского легионера. Из рюкзака торчал прибор, похожий на лыжную палку. Вся труппа то и дело оглядывалась на гостя. Репетиция оказалась на грани срыва.
– Это Евгений Владими… – Лена поймала возмущенный взгляд друга. – Эжен. Мой товарищ из Москвы. Будет вести наш концерт.
Таня что-то зашептала Кире на ухо, и та прыснула в кулак.
– А что это у вас за штука такая? – Вовчик ткнул пальцем в «лыжную палку».
– О! Это металлоискатель. Я собираюсь искать сегодня на пляже японские древности. Монеты, посуду… золото!
– Возьмите меня, – выпалил Саня.
– И меня, меня, меня!
– Возьму всех, кто будет хорошо репетировать.
После этого дела пошли гораздо лучше. Старались все. Даже Вовчик вел себя покорно и не комментировал постановочный поцелуй Леля и Купавы.
Через час команда золотоискателей отправилась на городской пляж. Лена оттянула Эжена за рукав.
– Где ты взял эту бандуру?
– Да купил на Avito перед отъездом. У бывшего копателя. Ему на мине руку оторвало.
Прозрачная короста, покрывавшая снег, с треском ломалась под ботинками. На берегу валялись деревянные коряги, похожие на сказочных драконов, крошево из бутылочного стекла, цветные этикетки. Вскоре добрели до скошенного пирса. Каждая его опора в пачке из ледяных перьев выглядела хлипко, но Вовчик все равно вскарабкался на скользкие доски и изобразил серфера. Эжен, окруженный группой поклонников, обшаривал каждый метр пляжа. Через полчаса металлоискатель пронзительно запищал. Подростки зашумели: «А-а-а! О-о-о! Что там? Что там?» Эжен доверил Сане лопату и велел раскидать снег. В мокрой земле у самой поверхности лежала серая монета, облепленная грязью.
– Ур-ра-а-а-а! Мы нашли клад.
На монетке были выдавлены листья, колосья и какие-то иероглифы. Соня повертела ее в руках.
– Надо отнести в краеведческий. А то так ничего непонятно.
По дороге монетку передавали из рук в руки. Каждый хотел прикоснуться к сокровищу. Толпа с гомоном ввалилась в музей. Женщина на кассе высунула голову из окошка, как черепаха из панциря, и тут же втянула назад. По дисковому телефону она вызвала Катушкина.
– Андрей Ильич, тут к вам. Целая делегация.
Уже через минуту он мчался по лестнице, но, увидев разгоряченных детей, затормозил. Нет, это не комиссия из Минкульта.
– Андрей Ильич, мы нашли сокровище!
Катушкин все еще стоял на лестнице, как будто решал, стоит ли тратить на них свое время. Потом вздохнул, медленно спустился, волоча руку по бордовым перилам, и брезгливо посмотрел на Лену:
– Ну-с, чем обязан?
– Мы на берегу нашли. Вот.
Он взял монету двумя пальцами, прищурил один глаз и оглядел ее со всех сторон.
– Это японская монета. Десять сэн.
– А сэн – это сколько? Может, целый миллион? – Вовчик сверкал глазами и не мог устоять на одном месте.
– Это одна сотая иены. А иена – это три четверти рубля.
– Получается, эта монета дешевле копейки?
Вздох разочарования прокатился по команде золотоискателей.
– Да, но ей восемьдесят лет. Это ценный экспонат для музея.
– Вау! Эжен, а когда мы снова пойдем на пляж?
– На пляже вы много не найдете. Вам нужно на сопку. Там стояло три японских дома. – Катушкин приподнял квадратные очки и потер переносицу двумя пальцами. – Но пока еще снег не сошел.
– Да плевали мы на снег. Вперед на поиски приключений! – Лена никогда не видела Вовчика таким целеустремленным.
Она кивнула Катушкину.
– Спасибо, Андрей Ильич!
– Рад, что оказался хоть кому-то полезным.
– Ну что вы. Мне говорили, что у вас просто энциклопедические знания по истории.
– Только вот человек-энциклопедия стал не очень-то нужен в XXI веке. Все лезут в гугл. – Он уже собирался уходить, но потом как будто передумал и робко посмотрел на нее из-под мутных стекол. – Если вы не против, я бы тоже сходил с вами на сопку. У меня и карты старые есть.
Глава 41
В субботу собрали новую экспедицию, но с меньшим числом кладоискателей. Миша остался помогать на ферме, Катя не захотела, у Сони тренировки. Решили стартовать из офиса.
Лена собралась туда ранним утром, чтобы еще поковыряться с документами. Крюков, окутанный бурой темнотой, жил по своим непостижимым законам. Одинокие фонари раскатывали перед Леной желтые дорожки, но она перешагивала через них, боясь провалиться в какой-нибудь из параллельных миров. Холод не ощущался. Манекены с удочками в руках проступали через грязную витрину «Мужского рая», как терракотовая армия. Лена медленно поднялась по лестнице, осторожно открыла дверь в родной кабинет географии
