Лучшие люди города - Катерина Кожевина
Лена позвонила Эжену. Он шел по шумной улице и буквально выкрикивал в трубку.
– Дорогая, я все понимаю. У вас были высокие отношения.
– Что?
– Высокие, говорю, отношения. С них больно падать.
– Я ведь не думала, что все закончится… навсегда.
– А что ты думала? Что он вечно будет твоей музой? И потом, у тебя ведь есть этот бакен.
– Кто?
– Байкер. Чувак с квадратной челюстью.
– Угу.
– Ну и всё. Переключись на него, займись работой, в конце концов.
– Кстати про работу. Эжен, я тебя выпишу из Москвы. Мне нужен ведущий.
– Не-не-не, давай там сама как-то.
– Ну Эжен, пожалуйста. К нам едет Татьяна Буранова. С ней должен работать профессионал.
В трубке что-то скрипнуло.
– О, боги! Ты шутишь? Это единственная женщина, которая заставляла рыдать моего отца.
– Я серьезно.
Он манерно вздохнул.
– Ну ладно, ладно. Помогу своей старушке.
Глава 39
Утром Лена отправилась на работу и почувствовала даже некоторое воодушевление. С набором новых рабочих дела шли не очень, но Аннушка уже разлила масло – Татьяна Буранова подписала контракт и выслала райдер. В нем звезда среди прочего требовала десять банок меда с сахалинской пасеки и восемь местных сим-карт. Марина изучила весь список.
– Не, ну все остальное – понятно. У нее судьба тяжелая. А симки-то зачем? Для микрокредитов, что ли?
После разбора дел в офисе Лена побежала на репетицию. Труппа провела каникулы с размахом и напрочь забыла текст. Лена нервничала, повышала голос на вертлявого Вовчика, потом извинялась, суетилась, по несколько раз объясняла одно и то же. Но к концу репетиции кое-что стало получаться, и она вернулась домой с робкой надеждой на результат.
В полночь приехал Антон. Он с порога схватил ее в охапку и больно сдавил ребра.
– Антон, у меня дыхание перехватило.
– От счастья?
– Ну конечно.
Он болтал без остановки, не отходил от нее ни на шаг. До глубокой ночи показывал фото. Лена уже перестала вслушиваться в рассказы про то, как он освоил снегоступы, въехал в сугроб и вынес сустав, как наряжался Дедом Морозом и устроил чес по всем друзьям. Она просто смотрела за движением губ, как поднимаются и опускаются его брови, как он смеется над своими шутками. Откуда в нем столько жизни? И почему он выбрал ее, просидевшую десять дней дома с грязной головой? Лена догадывалась, что никакой причины не было. Дело не в том, что она какая-то особенная. Как бы ей ни хотелось так думать. Лена просто оказалась рядом. Случайно попала в эпицентр его любви ко всему живому. Но это мог быть кто угодно.
Через неделю в офис позвонили. Ирина взяла трубку и протянула Лене с каменным лицом.
– Мое почтение, Елена Фёдоровна.
Этот голос не предвещал ничего хорошего.
– Добрый день, Павел Валерич. Чем обязаны?
– Видите ли, Елена Фёдоровна, у меня к вам есть одна просьба. На днях начинается путина наваги. Там работы до жопы. У меня есть списочек на двадцать человек, которые у тебя на стройке трудятся. Они мне позарез нужны. Дашь им отпуск на три недели?
– А что, если не дам?
– Так они все равно уволятся.
– Потому что вы их заставите?
– Да бог с тобой. Ты меня за кого держишь? У меня дочка младшая фильмы любит смотреть про вампиров там, про оборотней. Они, как полная луна выходит, превращаются в волков и бегут из дома. Это в их природе. Так и мужики эти. Они этой путины целый год ждут. Хоть ты им миллионы предложи.
– Вы прямо звоните, как у учительницы их отпрашиваете.
– Ну, мы же с тобой цивилизованные люди. Под мою ответственность. Все они к тебе потом вернутся.
Лена почувствовала, что ее загнали в угол.
– Да ты сама ничего подобного-то не видела! Приезжай к нам на рыбзавод, я тебя лично встречу. В пятницу вот и приезжай. Хоть поймешь, ради чего люди тут живут.
– Хорошо, высылайте свой список, я поговорю с начальником стройки.
Пришлось оформлять отпуска. Слишком рискованно было терять целую бригаду. Но никакого доверия к дяде Паше Лена не испытывала. В конце концов, история с красной рекой и отравлением все еще не давала ей покоя. Она никак не могла решить, ехать ли ей на рыбзавод. Внутри копошилось какое-то чувство тревоги и даже опасности. Но все это смешалось с диким любопытством. Вокруг было только и разговоров что про путину. Весь город вел обратный отсчет, в соцсетях появлялись новости, что выше по течению уже замечены первые косяки наваги. Такое чувство, что вот-вот в Крюкове пронесут Олимпийский огонь. И в конце концов Лена решилась. Она соврала Антону, что вынуждена ехать на рыбзавод, чтобы проследить за техникой безопасности. Там ведь как-никак двадцать ее сотрудников. Позвонила секретарю дяди Паши и заказала пропуск.
Лена, кажется, натянула на себя всю теплую одежду, которая была. В свой пуховик не влезла, пришлось заимствовать у Антона. Он нежно похлопал ее по пухлым бокам.
– Как говорила моя бабуля, не мороз заморозит, а шабуры задавят.
На проходной Лену встретила секретарь Сонечка, которая месяц назад преграждала ей путь в кабинет дяди Паши. На Сонечке была короткая рыжая дубленка с круглыми блестящими пуговицами, юбка выше колена и грубые прорезиненные сапоги на толстой подошве, туго стянутые шнурками вокруг ее худых ног.
– Пойдемте, Павел Валерич вас ждет.
Она повела Лену не в административный корпус, а по улице мимо металлических ангаров, бетонных вышек, двухметровых мотков проволоки. И наконец они вышли на площадку, похожую на хоккейное поле. Лена чуть не потеряла равновесие – под ногами блестел гладкий лед. Весь этот каток был завален мерзлой скрюченной рыбой. Несколько человек сгребали ее на «обочину» площадки, в горы выше человеческого роста. Лена вслед за Сонечкой медленно двигалась вперед, прокладывая себе путь сквозь рыбьи развалы, как ледокол Красин. Один из рабочих повернулся, и Лена узнала дядю Пашу. Она даже
