Плавающая черта. Повести - Алексей Константинович Смирнов
Правда, его раздражала тарелка Ефима, где все было гадко. Зимородов сделал над собой усилие и начал слушать. Высказываться он больше не хотел.
Глава 10
- Бедный Артур, - вздыхала Каппа Тихоновна. - Вот уж невинная душа. Одуванчик. Не приведи господь, возьмутся за него, а он ни сном, ни духом.
- Очень вовремя свалил, - Модест Николаевич поддакивал мрачно, спиртное постепенно ввергало его в подавленное состояние.
"Что я здесь делаю? - запоздало ужасался Зиновий Павлович. - Как я здесь оказался?" Кретов подался к Греммо и нависал над разоренным салатом. Он так и сыпал прогнозами:
- В полицию? В полицию, вы сказали? Знаете, что вам ответят?
- Ее неделю не было на работе, - защищался Ефим.
- И что?
- Заведующая поддержит...
- С чего вы решили? Помяните мое слово - вас и посадят, когда найдут труп... Вспомнят, что вы отирались поблизости. Готово дело!
Кнопов разделывал ломтик рыбы: выдергивал кости, укладывал на край тарелки. Он перепачкал пальцы, и на них было неприятно смотреть.
- Паровозом пойдете, - сказал он уверенно.
- Кем?
Выражения, которые Греммо слышал впервые в жизни, казались ему одно страшнее другого.
- Будто вчера на свет родились, - упрекнула его Каппа Тихоновна. - Даже я знаю, что это такое. Пойдете главным по делу, а доктор - сообщником.
- Да почему? - возопил Ефим. - Их бредни рассыплются при свете дня! В чем я провинился, скажите на милость? Проявил участие, не остался равнодушным?
- Этого более чем достаточно, - кивнул Кретов. - Знаете, как будет? На вас наденут противогаз и пережмут хобот. Через пару минут запоете. Признаетесь, что это вы Иммануил.
- Но Елена Андреевна...
- Елена Андреевна продаст парикмахерскую и уедет жить в Осло, - безапелляционно парировал Кнопов. - Кстати! - Он оторвался от рыбы и повернулся к Кретову. - Иммануил. Ничто не ёкает?
Тот задумался.
- Ну же, - настаивал Кнопов. - Лаборатория Третьего Глаза.
Кретов ударил по столу:
- Точно! Боря, ты кладезь. Модест, вспоминаешь?
Модест Николаевич томился - он явно хотел выглядеть сообразительным, но не понимал, чего от него хотят. Жена пришла ему на помощь:
- Два дня назад, Модест. Объявление, помнишь? Мы еще посмеялись. Мастерская Просветления, мелкими буквами.
- Да! - просиял тот. - Умница! Преподаватель - Иммануил Свами... как там дальше?
- Тер-Оганесов, - подсказал Кнопов.
Теперь все четверо облегченно вздохнули и довольно улыбались друг дружке. Греммо сидел с тупым видом, раздавленный перспективами - наполовину. Тупость смешивалась с упрямством, и он не был похож на слабака, готового отступиться. Зиновий Павлович волей-неволей подыгрывал ему, так как на находился с репликами.
- Ерунда, - у Греммо прорезался голос. - Доктор, вы же в курсе про этого Иммануила. Как она сказала, напомните...
- С противной рожей, - Зимородов отвечал и слышал себя как бы со стороны. -Неразговорчивый. Бандитская наружность.
- Вот! - Греммо втянул голову в плечи. - Какой он Свами, какая лаборатория?
- Я не настаиваю, - улыбнулся Кнопов. - Рыбу можно руками, да?
- Куру можно, - ответила Каппа Тихоновна. - Но вы и рыбу берите, какие церемонии.
Ефим воодушевился:
- Мастерская Просветления, преподаватель - в нашем случае это несуразно. Вы сами назвали Жулю лимитчицей, она приезжая... что, разве много таких занимается просветлением и третьим глазом? Им не до этого, им бы корни пустить, выжить. Совершенно другой культурный слой, дикари.
- Бэкграунд, - поддакнул Модест. - Странные у вас чувства, Ефим. Распространяетесь о любви, а уважения к женщине никакого.
Кретов наполнил рюмки.
- Никто и не говорил, что она этим занималась, - заметил он. - Криминал многолик. Странное совпадение, согласитесь - два Иммануила на маленьком пятачке. Лично я проверил бы, только не стану. Не хватало еще мне ввязаться в это гнилое дело.
- По мне, так очень удобно, - Кнопов стремительно насыщался всем подряд. - Открыл жульническую контору, которая неизвестно чем занимается. Морочит голову местным дуракам. Окопался в районе, берет под себя мелкий бизнес - парикмахерские, например. Подминает гастарбайтеров. Завтра, глядишь, развернется! Один ресторан, второй, потом банк... Крупные дела начинаются с малости.
Греммо посмотрел на него с вымученным уважением.
- Я вижу, вы знаете толк в этих вещах. Помогите нам с доктором! Мы дилетанты, подобные слепым щенкам.
Зимородов со скрежетом поехал на стуле из-за стола.
- Нет, я...
Ножка подломилась. Стул всхрапнул и просел, Зиновий Павлович каркнул. Стул выскользнул из-под него, неуклюже завалился и стал похож на старого пирата, только что лишившегося единственного протеза. Падая, Зимородов ударился головой об острый угол малорослого столика, где высилась стопка военно-исторических журналов. Столик словно того и ждал. Он прыгнул бы сам, кабы мог, а так только ждал в засаде и воспользовался случаем. С угла, подобного клыку, закапала кровь: рана была неглубокой, но кожу рассекло основательно. Зиновий Павлович кстати, но совершенно бессмысленно вспомнил о богатом кровоснабжении скальпа.
Каппа Тихоновна прикрыла руками глаза. Модест Николаевич вскочил на ноги. Кнопов лишь повернул голову, с ехидным видом продолжая жевать; из Кретова вырвалось и птицей вспорхнуло непристойное слово. Греммо растерянно таращился на кумира, в считанные секунды ставшего беспомощным. Зиновий Павлович успел пошатнуться в его глазах; падение окончательно свергло доктора с пьедестала.
- Мы плохие советчики, - сказал Кнопов с набитым ртом. - Но вы обращайтесь.
Модест подхватил Зимородова под мышки, установил под углом.
- Салфетку возьми, промокни!
- Сколько раз на нем сидел, - пробормотал Греммо. - Надо же.
Кретов схватил салфетку Кнопова, стряхнул с нее мусор, протянул.
- Каппа, неси перекись! И захвати бинт!
- Травма на почве распития спиртных напитков, - прокомментировал Кнопов. - Завтра в новостях.
От салфетки несло пловом и курицей.
- Домой, - простонал из-под нее Зиновий Павлович. - К чертовой матери все это. Испаритесь, Греммо. Хорошо бы вас похоронили в бетон вместе с вашей Жулей...
В голове у него сверкнула прежняя мысль: прошел даже не день, пролетели считанные часы. Еще с утра он не думал о прыгающих влюбленных руках, пляшущих ножницах, черных автомобилях.
Его бинтовали.
