Душа - Алиса Селезнёва
– Вы что, пожалели его?
Ромка встал напротив окна. Он был на голову выше папы, но пока ещё заметно уже в плечах. Брови нахмурены, карие глаза горят, плохо расчёсанная чёлка стоит дыбом.
– Ему семнадцать. Всего семнадцать.
– А Наташке было на два года больше. Только она лежит в могиле, а этот, – Ромка специально громко выругался и вновь уставился на папу, – спокойно сидит дома и смотрит телек.
– То, что мы сломаем ему жизнь, лишим молодости, Наташу не вернёт. Ей там, – папа глазами показал на потолок, – не станет ни жарко, ни холодно.
– Вы думаете, она бы не хотела, чтобы тот, кто её убил, ответил за свои действия?
– Никто из нас уже не узнает, чего бы она хотела.
– Ты трус, – Ромка буквально выплюнул последнее слово. – Если бы ты был его отцом, я бы ещё понял, но ты… боишься даже попытаться. Ещё дату суда не назначили, а ты уже отступил.
– Ему до самой смерти жить с чувством вины. Такое не каждый вынесет.
– Ты трус. Трус! Трус! – Ромку зашатало, но он не сбавил голос.
Папа вздохнул, потёр глаза и пошёл в прихожую обуваться.
– Хорошо, сегодня я побуду трусом. Только себя не вини. Уж ты точно не должен.
Дверь плавно вошла в проём и захлопнулась. Ромка сдёрнул пиджак и бросил его на стул, а потом опять взял в руки бутылку. Покрутил, прочитал этикетку и с силой запустил в стену.
Бутылка оставила на обоях тёмное пятно, но не разбилась и, упав на пол, покатилась к телевизору. Ромка рухнул на диван и прижал пальцы к вискам. Последним, что я видела в тот вечер, стали его слёзы.
Глава третья
Мы поженились шестнадцатого апреля, в пятницу. Весна в этом году выдалась тёплой, снег растаял быстро, а в день свадьбы распогодилось настолько, что палантин понадобился мне только ближе к одиннадцати вечера, когда весёлые и пьяные гости высыпали на улицу, чтобы поглядеть, как мы с Ромкой запускаем в небо праздничные шарики и укатываем домой на «собственном лимузине». На самом деле никакого лимузина не было: была обычная отцовская «Лада», которую мы с подружками украшали вчерашним вечером. До машины я шла, с трудом переставляя ноги. Ступни от неразношенных туфель болели страшно – я радовалась только тому, что послушала свекровь и выбрала невысокий, удобный каблук, отказавшись от острой «шпильки». В нескольких метрах от машины Ромка подхватил меня на руки и под радостные возгласы гостей посадил на заднее сиденье. За рулём сидел как обычно трезвый папа, он опустил стекло, и до меня успели долететь последние поздравления друзей и родственников. По традиции они желали нам долгой и счастливой семейной жизни.
В машине мы ехали, тесно прижавшись друг к другу. Я без конца разглядывала правую руку, любуясь обручальным кольцом. Простым, тонким и без всяких бриллиантов. Говорили мы мало, возможно, стеснялись папу, а может, просто хотели насладиться этим вечером и молчаливой близостью друг друга. Я не заметила, как опустила голову на Ромкино плечо. Усталость валила с ног. День начался рано, свадебная кутерьма не отпускала ни на минуту: причёска, макияж, выкуп, ЗАГС, прогулка и, наконец, банкет, на котором нам даже поесть толком не дали. И все же я не могла сказать, что не была довольна. Я с детства мечтала о платье как у принцессы, танце молодожёнов и ресторане с расписным потолком. Папа и Ромка сделали мою мечту явью. Сама по себе свадьба вышла довольно скромной, но это не мешало мне чувствовать себя героиней волшебной сказки.
Музыка из приёмника отца убаюкивала, веки наливались свинцом, и я, видимо, начала дремать как раз в тот момент, когда машина затормозила у подъезда нашего дома. В лучших традициях любовных романов Ромка понёс меня по лестнице на руках. Папа придерживал двери и усмехался в усы, радуясь тому, что квартира находится на втором этаже. Входную дверь Ромка открывал сам, забрав из моих рук ключ, который я с трудом нашарила в своей сумке. Папа пожелал нам спокойной ночи и сжал мои пальцы. В тёмный коридор мы с Ромкой зашли только вдвоём.
Я до сих пор помню, как сильно билось моё сердце. Оно почему-то напомнило мне воробья, нечаянно угодившего в клетку. Странное сравнение, не правда ли, особенно, если учесть то, что я была безумно влюблена и не менее безумно счастлива?
Ромка не спеша прошёл в комнату, снял пиджак и повесил его на спинку стула. Я скинула туфли и провела ладонью по ноющим ступням, а затем несмело шагнула к окну и тщательно задёрнула занавески. Руки мучительно хотели что-то делать, а голова кружилась от осознания того, что может последовать за этим желанием. Здесь, в нашей квартире, мы впервые были наедине. Нет, конечно, мы не раз заходили сюда, делали генеральную уборку, раскладывали вещи, нужные на первое время, расставляли мебель, но с нами всегда кто-то был. То папа, то Оксана Леонидовна, то мои подружки, то его друзья – нас не оставляли вдвоём ни на минуту, и вот сейчас, в этот самый момент, мы были совершенно одни.
Ромка смотрел так, что я едва могла дышать. До чего же странно желать своего мужа и бояться этого одновременно.
– Кто первый в душ? – сказала я, чувствуя, что щёки краснеют.
– Иди первой, если хочешь.
Ромка улыбнулся и, присев на край кровати, взял в руки пульт. На полочках в коридоре я отыскала тапочки и побрела в ванную, лишь у порога осознав, что сама никогда и ни за что не развяжу туго завязанный корсет. Прикусив губу, я позвала Ромку. Когда его пальцы коснулись моей спины, по коже прошёл удивительный трепет. Я чувствовала такое и раньше, но сейчас эти ощущения казались острее, тоньше и ближе.
– Спасибо, дальше справлюсь сама, – прошептала я, боясь повернуться, и тут же мысленно назвала себя идиоткой. Какой смысл держать платье, если через несколько минут, он всё равно увидит меня голой?
Почесав нос, я забралась в ванную. Тёплые струи вместе с мылом смывали с моего лица тонны косметики, лака для волос и пота. Я подставляла под воду голову и тщательно распутывала склеенные пряди. Закончив с волосами, намылила мочалку и обдала густой пеной тело. Спать захотелось ещё сильней. Смыв гель для душа, я завернулась в полотенце и только тогда поняла, что не взяла с собой в ванную ни халата, ни ночной рубашки. Вдохнув воздух через нос
