Евгений Козловский - Киносценарии и повести
- Пи-пи! - агрессивно прикрикнула Жюли и попыталась продемонстрировать.
Равиль обдумал непростую ситуацию, решился:
- Подвези ее к сортиру!
Черная "Волга" включила вдруг красно-синюю мигалку, душераздирающе взвыла сиреною и, развернувшись на месте, резко ушла в переулок!
Первая дверца, возле которой они остановились, оказалась заколоченной крест-накрест, а по доске надпись мелом: РЕМОНТ. Водитель круто сдал назад, скрипнул шинами и двинул дальше, распугивая прохожих и проезжих сиреною!
У следующей точки слово ТУАЛЕТ, рельефом выложенное некогда на фронтоне, было сбито, оттеняя табличку: МАГАЗИН "МЕРКЮРИЙ". Мелкая фарца бросилась к автомобилю:
- Сдаете че?
- Тьфу ты! - выругался водитель.
- Хочу в туалет! - капризно повизгивала Жюли. - Хочу пи-пи!!
У следующей дверцы даже не остановились, заметив на малой скорости надпись над висящим замком: НЕТ ВОДЫ.
- Хочу пи-пи!!!
Длинный хвост дам тянулся из дверей туалета следующего, наконец действующего.
- Тормози, - приказал Равиль, кивнул Жюли и пошел, ведя ее за руку, мимо очереди - туда, в дверцу.
Мгновенье спустя и Жюли, и Равиль вылетели наружу, сопровождаемые диким скандальным ором и чуть ли не колотушками возмущенных совженщин, так что едва успели скрыться в машине.
- Хочу в туалет! - требовала Жюли.
- Да слышу я, слышу! - заорал выведенный из себя Равиль и приказал водителю: - Давай под кирпич, на Столешников!
Вечерняя толпа пешеходной улицы едва успевала с визгом разлетаться перед лакированным капотом. Над входом сияла неоновая вывеска: КООПЕРАТИВ "УЮТ".
- Иди, - кивнул Равиль.
Жюли вылезла, сопровождаемая двумя мальчиками, скрылась за дверцею. Мальчики замерли по сторонам, как на картине Верещагина.
Жюли показалась через секунду.
- Что еще?! - взревел Равиль.
- L'argent, - требовательно потерла Жюли большой палец о средний и указательный.
- Ларжан-ларжан! - передразнил Равиль и сунул Жюли красное удостоверение с золотым гербом державы на обложке. - Покажешь - пропустят.
Жюли, гордо покачивая бедрами, направилась в туалет!
Тут же, неподалеку, в густой вечерней толпе Вероника остановила молодого бородатого парня и сунула ему под нос диктофон:
- Газета "Figarot". Как вы относитесь к господину Кропачеву?
- Боюсь, - улыбнулся парень, - что у меня получится непереводимая игра слов!
- К самолету не опоздаем? - осведомился водитель у стоящего на улице, об "Волгу" облокотившегося Равиля. - Мне, конечно, все равно!
Равиль глянул на часы и решительно ринулся в туалет. Прошел мимо опешившей кассирши, распихал подкрашивающих лица дам, дернул дверь одной кабинки - раздался визг, другой - мат, третьей!
Узкая потолочная форточка, дорога побега, была открыта настежь, и из нее, перечеркивая черноту московского неба, сеялся снежок.
- У-до-сто-ве-ре-ни-е! - простонал Равиль, вылетел вон и, явно имея в виду не честную профессию Жюли, но привычное ругательство, добавил сквозь зубы: - Пр-р-роститутка французская!
В "Интуристе" шла обычная вечерняя тусовка: подъезжали-отъезжали собственно интуристы, туда-сюда таскали багаж носильщики, вилась фарца, похаживали менты с демократизаторами, лениво презирали всех вокруг путаны, бдительный швейцар отделял агнцев от козлищ!
Жюли подошла к администраторше, кивнула на телефон:
- Можно в Париж?
- Только из номера, - глядя куда-то за Жюли, улыбнулась администраторша и протянула через ее голову грушу с ключиком, которую небрежно принял низкорослый человек, насельник Востока. - Вы в каком номере живете? - скользнула по Жюли взглядом. - Давайте визитку!
Жюли как бы не расслышала вопрос, отошла вслед за восточным гостем, который направлялся в бар, ускорила шаг и успела как раз к моменту, когда две девицы: обе в полтора его роста, но одна беленькая, а другая черненькая, обступили насельника.
Тот ткнул пальцем в черненькую, потом в циферблат часов, а от беленькой отмахнулся и даже чуть ли не прикрикнул, когда она попробовала проявить назойливость. Слов было не разобрать, да Жюли по-русски и не понимала, однако смысл сцены читался легче, чем в "Comйdie-Franзaise".
Насельник Востока двинулся к выходу, черненькая, нагло качнув бедрами перед беленькою и презрительно улыбнувшись на ее - сквозь зубы - смачное ругательство, прошла мимо Жюли куда-то в вестибюль. Беленькая проводила черненькую взглядом-лезвием и вернулась к стойке, взобралась на табурет, ухватила губами соломинку недопитого коктейля.
Жюли подсела.
- Проститутка? - поинтересовалась.
- А что? - агрессивно ответила та.
Жюли радостно и открыто улыбнулась:
- Я тоже - проститутка!
- Ты? - с некоторым недоверием, однако, уже без злобы, спросила беленькая.
- Ага, - ответила Жюли. - Я. - И добавила поясняюще: - Из Парижа!
А восточный гость подошел к дверям своего номера, отпер, зашел, по привычке заперся, но, вспомнив про черненькую, отвернул ключик обратно и даже оставил щелку между дверью и коридором!
Беленькая склонилась к администраторше:
- Наташа, будь другом: закажи Париж на тринадцать-восемнадцатый. Со справкой. Цека компартии.
- А он оплатит? - недоверчиво спросила администраторша и вдруг прыснула. - Как ты сказала? Цека?! Ну, он дает!
Низкорослый насельник Востока потер ручки, оглядел накрытый стол: коньячок, рыбка, что-то там еще вкусненькое, чуть поправил тарелочку, сбросил, насвистывая, пиджак, стянул батник и, оставшись в майке, подошел к зеркалу. Взял дезодорант с шариком на конце и, не без удовольствия глядя на отражение, стал освежать подмышки.
В дверь постучали.
- Ага, - промурлыкал восточный гость. - Захады, дарагая. Гостьей будышь.
Вошла Жюли.
- Звать как? - не обернулся насельник.
- У меня, слава Богу, есть профессия, - выдала Жюли по-французски. Так что ты не думай, что я - побираться.
Насельник Востока удивленно оглядел совсем не ту, которую ждал, потом все-таки догадался:
- А-а! Арыгыналы привэзла? - сказал по-русски, но с неимоверным акцентом.
Жюли на всякий случай кивнула.
- Мы ж вроде на завтра дагаварывалыс?
Жюли пожала плечами.
- Ладно, давай бистренко, - и достал из стола пачку сторублевок. - Из Парыша, что ли?
- Oui, oui, - обрадовалась Жюли. - Paris!
- Ну давай, - протянул восточный гость руку. - У миня тут встрэча. Дэловая. Так что ти ызвины. А если каняку хочиш - захады черыз час, перехватил взгляд Жюли, брошенный, впрочем, мимо коньяка на телефон. - А арыгыналы давай. Вот, - выставил сторублевки. - Десат тисач.
- Нет! - отказалась Жюли. - Не надо денег! Я позвоню, а ты потом заплатишь по счету. Договорились? - и пошла на телефон. - Между прочим, в Париже я зарабатываю - на десять разговоров хватило бы.
Насельник Востока преградил Жюли путь:
- Ну харашо, ладно. Вазмы ыщо и каняк, - и полез в холодильник. Достал бутылку, всучил Жюли, повлек ее к выходу. - И чышы. Давай арыгыналы, - ненавязчиво и ловко полез в сумочку.
Взору его открылось удостоверение с золотым гербом на красной обложке.
- Убедился, что нету денег? Все у них осталось - и деньги, и документы, и билет! - начала было Жюли, но осеклась, ибо восточный гость, странно присвистнув, упал в кресло, машинально налил и опрокинул внутрь полстакана и простонал:
- При-э-ха-ли!
- Бедненький, - профессиональным тоном посочувствовала Жюли. - Тебя уже пора приласкать? - и запустила руку под майку низкорослого насельника.
- Нэ надо! - взвился он как ужаленный. - Только нэ надо питат! Сам все пакажу. Вот валюта, - и стал выбрасывать на стол пачки франков, долларов, марок, фунтов. - Можиш каныфисковыват. Пажалуста. И расписки нэ пиши, - и погреб кучу денег в сторону Жюли.
Та отпихивала назад:
- Не надо! Ты только за звонок заплати!
- Какая взатка?! Пачэму сразу взатка?! Каныфискуй на здаровье. А расписка - зачэм мнэ твая расписка? Что мне с нэй дэлат?! - и снова пихал деньги.
Тут отворилась дверь и явила черненькую из бара.
- Ти что?! - замахал на нее хозяин-гость. - Пашла! Зачэм прихадыла?! Номером ошиблас! Я тут нэ живу.
Жюли взглянула на проститутку с некоторой ревностью:
- Если дашь позвонить, можешь, конечно, и с этой. Только в нашей профессии главное - опыт, - и едва ли не обиженно скрылась за внутренней дверью.
Низкорослый насельник Востока рванулся вослед.
- Стаю-сматру, - оправдывался по дороге. - Дэвушка бэдная, худая. Вдруг, думаю, кюшат хочэт: пазаву-накармлю!
Там, во второй комнате, стояли ксероксы, брошюровальные машинки, стопками лежали порнографические открытки, календари всех размеров и разное прочее.
- Ну и что? - уже уличенный, ткнул восточный гость в нос Жюли образец продукции. - Гдэ ти тут увидэла мэжнационалную розн? Чистая парнаграфыя. Два года, - и, заискивающе взглянув в глаза Жюли, добавил с вопросцем: Условно, а? Вот, мэжду прочэм, - продемонстрировал открытку, на которой негр занимался любовью с блондинкою скандинавского типа. - Этот вот, прэдпаложим - армянин. А она из Азербайджана. Наабарот - дружьба народов! Пралетарии всех стран!
