Неслучайные люди - Маша Трауб
После смерти родителей сестры не общались. Катька вышла замуж, забрала детей, родила третьего, переехала в другой район, потом еще дальше. Аня осталась одна. Племянники если и вспоминали про любимую тетю, то очень редко.
Теперь Аня – тихая местная сумасшедшая в тапочках со стоптанными задниками. Каждый день она выходит на пруд кормить голубей. Стоит и медленно сыплет хлебный мякиш. Голуби ее узнают, слетаются, едва завидев.
Ламазо
Кафе, которым управляла тетя Манана, по всем законам рынка давно должно было разориться и закрыться. Но оно вдруг каким-то чудом стало популярным. В соседнем здании кафе и рестораны не успевали менять вывески, а заведение тети Мананы процветало. Конкуренты под видом клиентов приходили узнать секрет, а секрета вроде и не было. Как не обнаруживалось и ничего такого, ради чего люди стояли в очереди, желая попасть именно в это кафе, а не в соседнее. Ремонт давно не делался, все было чисто – за этим тетя Манана следила лично, но просто. В общем никакого «интерьера», пожимали плечами конкуренты, вложившие немалые деньги в лепнину, хрустальные люстры и прочие украшательства. Заведение тети Мананы было семейным, что тоже, как правило, означает почти неминуемый крах бизнеса. Работать с родственниками – о, себе дороже! Лишнего не скажи, косо не посмотри, голос не повысь. Но тети Мананы это совершенно не касалось – она и лишнее говорила, и смотрела так, что проще слиться с каштанами, голос повышала так, что у конкурентов было слышно.
Тетя Манана была шеф-поваром. У нее не имелось профильного образования, как, впрочем, и у всех, кто работал в заведении. Но тетя Манана всем управляла лично, гоняя наемных поваров. Сама же, как правило, стояла у плиты, успевая следить за выдачей блюд. За всю выпечку отвечала любимая невестка тети Мананы, Лола. Та тоже не была ни пекарем, ни кондитером, но тесто ее слушалось. И даже эксперименты Лолы прекрасно воспринимались клиентами. Она предложила ввести в меню черные хачапури. Тетя Манана, как ни странно, согласилась. Секрет был в том, что в тесто Лола подмешивала активированный уголь, как делала еще ее бабушка. Бабушка говорила, что тогда желудок не расстроится. Бабушка даже в торт наполеон подмешивала уголь, и все называли его «черный наполеон».
– Бабушка, зачем везде уголь? – спросила однажды Лола.
– Вода плохая, – ответила бабушка, и Лола это запомнила. Замешивала тесто только на кипяченой воде или на боржоми, или на мацони. Хачапури привлекли новых клиентов из числа молодежи, которые про активированный уголь ничего не знали, зато все знали про соцсети. Они фотографировали необычное блюдо и подачу – Лола укладывала небольшие по размеру лепешки на горячий камень. Она же смешивала в лепешках разные виды сыра – от обычного до козьего, что тоже было от бабушки. Когда одного сыра не хватало, приходилось домешивать тот, что есть. Старые рецепты, придуманные из-за голода, неочищенной воды и желания выжить и накормить детей, вдруг стали популярными, необычными.
На мангале стоял старший сын тети Мананы – Резо, муж Лолы. С мясом он умел обращаться, но тетя Манана отправила его учиться. Не на кулинарные курсы, а к дяде Кахе, который считался лучшим мангальщиком города. Учеников он не брал, но так уж случилось, что они с Мананой были одноклассниками, и Каха даже был влюблен в нее, пока не женился на своей Кэти. Так что Резо попал в лучшие руки. И еще удивительное дело – и Лола, и Резо любили свое дело. Ей нравилось печь, ему – жарить мясо. Официантом работал младший сын тети Мананы – Лазо. «Последыш», которого она родила в сорок пять лет. Муж тети Мананы и отец Резо и Лазо умер спустя год после рождения младшего сына.
– Он не вынес такого счастья, – говорила о причинах смерти тетя Манана. Ну, в целом она была права. А кто выдержит, когда ты уже седой, хочешь спокойно сидеть во дворе и пить кофе и вдруг стал молодым отцом? Тетя Манана похоронила супруга, но так его и не простила. Именно после его смерти она переделала овощную лавку, за которую отвечал супруг, в кафе, за которое стала отвечать сама.
– Гиви меня никогда не считал, – гордо объявляла она, – теперь пусть смотрит сверху и считает.
Манана имела в виду, что ее супруг никогда с ней не считался, не верил в ее силы. И она решила ему доказать, что тоже чего-то стоит. Может не только вырастить сына, но и кафе обустроить. А это считай что дом построить.
– Очень он меня обидел, так сильно, что я до сих пор с ним разговариваю, – признавалась Лоле тетя Манана. – Зачем умер? Почему ему жить не хотелось? Разве нужно было меня бросать с сыном, которого я еще грудью кормила? Разве не мог подождать?
– Судьба такая… – Лола не знала, что еще сказать свекрови.
– Ой, я тебя умоляю! При чем здесь судьба? Или живи, или умирай! – отмахивалась тетя Манана. – Он просто испугался! Я же не испугалась родить! Как на меня смотрели, все соседки языки стерли, что я такая старая и рожаю! А он испугался! Я ему говорила – радуйся, тебе все мужчины завидовать будут, раз ты стал отцом! И знаешь, что он мне ответил? Что если бы молодая жена родила, то это нормально, а если старая, то нет. Как он мог мне так сказать? Хорошо, что умер, иначе я бы с ним развелась. Он не хотел ребенка. Говорил, что в нашем возрасте это неприлично. Нужно внуков ждать, а не детей. Зачем он так со мной, скажи? Почему нужно было соседей слушать, а не свое сердце? Не могу его простить. Уже все ему сказала. Что никогда не прощу. На том свете буду припоминать, как он сына не хотел. И теперь я хозяйка этой лавки. Хочу – буду помидоры продавать, хочу – кафе сделаю. Гиви не хотел кафе. Ему назло сделала.
Кафе было названо в честь младшего, любимого сына – «Ламазо». Манана, когда тот был маленьким, говорила: «Лазо чемо ламазо». Лазо – радость моя. Лазо, в отличие от старшего брата, не хотел работать официантом, но, как хороший сын, не мог спорить с мамой.
Администратором в кафе работала двоюродная племянница сестры тети Мананы. Или не двоюродная и не племянница, но все равно родственница. Ника училась в Москве, но что-то не сложилось. Родственники задавали вопросы, тетя Манана оказалась единственной, кто оставил девочку в покое, предложив работу. Ника старалась отблагодарить
