Королевы Нью-Йорка - Е. Л. Шень
Она назвала буквы: с-а-б-а-т-а-ж вместо с-а-б-о. И вылетела бы. Если бы только мама не ошиблась в каком-нибудь слове. Тогда у имо появился бы еще один шанс.
Умма вытянула слово «недобросовестный». Имо упала духом. Она видела это слово в списке. Бабушка с дедушкой тоже. Они приосанились, предвкушая победу старшей дочери. Вот только умма бросила взгляд на сестру. И сделала ошибку. Даже не одну. Имо испытала шок.
– Но времени задумываться об этом у меня не было, – объясняет она. – Подошла моя очередь называть буквы в следующем слове.
Слово было «сотейник». Имо нигде не ошиблась. Она села на свое место, и на подиум вышла умма. Если она назовет буквы в слове правильно, конкурс продолжится. Ей выпало слово «отчуждение». Классический случай с приставкой от—, о чем умма, конечно, знала. Но буквы назвала иначе: о-ч-у-ж-д-е-н-и-е. И проиграла. А моя тетя – выиграла.
– Я поверить в это не могла, – рассказывает имо. – Меня до глубины души поразило, что Сери взяла и отказалась от чего-то подобного. У нее была возможность попасть на национальную олимпиаду.
Но умма просто обняла мою тетю и отдала победу ей.
На региональном этапе имо вылетела на втором же слове – «затенение». Ей пришлось проторчать там еще два часа, наблюдая, как другие дети спотыкаются в словах, которые ее сестра могла бы назвать безошибочно, даже разбуди вы ее среди ночи.
– Это было ужасно, – говорит имо, – для нас обеих.
Она печально вздыхает, и океанский бриз вторит ей.
– В общем, мораль такая: мама приняла дурацкое решение, – заключаю я.
– Нет. – Имо качает головой. – Мораль в том, что Сери так печется за своих близких, что ради их успеха пожертвует всем. Даже самой собой.
– Не всегда, – возражаю я.
Имо замолкает. Переводит взгляд на мешочек с украшениями, что лежит в складках пледа.
– Ариэль, она лишь хотела, чтобы вы с сестрой были счастливы. Она бы жизнь ради этого отдала.
– Вообще-то успех и счастье – не одно и то же.
– Нет, – соглашается тетя, – но ее вырастили с такой установкой. Так учили ее наши родители. Да что там – так нас и церковь учит. И когда Беа приехала сюда, презрев все труды твоей матери, Сери решила, что потерпела провал. И когда Беа… Когда она…
– Когда она умерла, – подсказываю я.
– Да, – тихо говорит имо, – когда она умерла, твоя мама только утвердилась в этом мнении. Что это их с аппой провал, как родителей. Для нее стало невыносимо думать или говорить об этом. Слишком мучительно.
– Но Беа вовсе не провал, – говорю я.
– Конечно нет, – соглашается тетя. – Но у нее уже не будет ни работы, ни семьи – ничего из того, о чем она мечтала. – Имо кладет ладони мне на колени. – Неужели ты не понимаешь, Ариэль? Этого не должно было произойти. Ни с твоими родителями, ни с кем из нас.
Ее голос надламывается. Мне невыносимо видеть ее в таком состоянии. Поэтому я ставлю чашку с чаем на тумбочку и крепко, отчаянно обнимаю тетю. От нее пахнет духами, историей и моей матерью. Она выпускает меня и отворачивается к письменному столу. Берет оттуда золотистую коробку и протягивает ее мне.
– Держи, – говорит она.
Я послушно беру коробку. Она тяжелее, чем я думала. Бортики прогибаются под моими пальцами. Я снимаю крышку.
Первое, что я вижу, – это браслет. С узором в виде стрел, сплетенный из красного, желтого и оранжевого мулине. Такой же, как у Хаджин, только менее заношенный. Кроме браслета в коробке обнаруживаются разные мелочи: темно-синяя резинка для волос, желтый стикер с почерком сестры: яйца, молоко, рыба.
– Я нашла эти вещи в ящике комода, когда прибиралась здесь перед твоим приездом, – объясняет имо. – Я хотела отдать их тебе, но в подходящий момент. И, кажется, он наступил.
Я один за другим выкладываю предметы на кровать. Похоже на маленький музей имени Беа. На дне коробки я нахожу визитку с адресом «Меокчи». Имо улыбается.
– Любимое кафе Беа.
– Знаю. – Я улыбаюсь. – Я там токпокки ела.
Тетя разглаживает свою юбку-карандаш и наклоняется вперед, чтобы взглянуть поближе.
– Знаешь, как-то раз она попыталась уговорить шеф-повара поделиться с ней рецептом. Притащила меня с собой в надежде подать это под соусом «бизнес-возможности». – Имо смеется. – Сестра твоя – та еще предпринимательница.
Я думаю об украшениях из стекла, что лежат в мешочке рядом. Каждое утро я вынимаю из него ожерелья и браслеты и раскладываю их на кровати. А по вечерам, когда возвращаюсь домой, убираю их обратно – по одному, чтобы цепочки не спутались. Мне хочется большего. Хочется выложить их на музейные витрины и показать работу Беа всему Пусану.
Я кладу визитку рядом со стикером. На дне коробки лежит еще что-то. В темноте не разберешь. Прикоснувшись к предмету, я понимаю, что это фотография. Поднеся ее к свету, я вижу лица. Умма – с фарфоровой кожей, в широкополой соломенной шляпе. Аппа – в поло и шортах защитного цвета, с рукой на плече у мамы. Сестра – в бикини, смеется. И я – в черных шортах и черной футболке, из-под которой торчат завязки от купальника. В моей неуверенной улыбке проглядывают облегчение и радость. Мы всей семьей прилетели на Бермуды. Мы добрались – в целости и сохранности.
Я не знала, что у Беа есть дубликат этой фотографии, что она хранила его все эти годы, хотя такой же снимок в рамке стоит у нас на подоконнике рядом с денежным деревом. Он значит для нее не меньше, чем браслет дружбы и острый токпокки. Она скучала по родителям, пусть даже они с ней общаться не желали. И как бы сильно они на нее не злились, они тоже по ней скучали. И любили ее. И до сих пор любят.
С приезда сюда я нашла столько частичек нее. Я нахожу их в каждом переулке, в горах и прибое. Имо не обязательно меня о чем-то просить. Я кладу фотографию на кровать и закрываю коробку.
– Ладно, – говорю я. – Дашь мне минутку?
Имо улыбается.
– С радостью.
Она выходит из комнаты и осторожно прикрывает за собой дверь.
Я открываю мессенджер и звоню умме. Она отвечает после первого же гудка.
– Ари-я, – говорит она.
– Привет, умма, – говорю я. – Я еду домой.
От кого: [email protected] 11:35
Кому:
[email protected]; [email protected]
Тема: Важная новость
Э и Д,
Время пришло. Я уезжаю из Пусана. Но не волнуйтесь – никто меня не заставляет это делать. Кажется, я просто поняла, что мне нужно побыть дома до
