Дождь в Токио - Ясмин Шакарами
Спустившись, я испуганно замираю.
– Что случилось?
– Присядь, – мягко просит Чиёко, протягивая мне руку.
Принимающая сестра рыдает так отчаянно, что лодку качает на небольших волнах. Таску крепко обнимает Аю, уткнувшись лицом в её волосы.
В душе разгорается паника.
– В-в чём дело?
– Ая получила очень грустное сообщение, – шелестит гейша, опустив голову. – Ваша подруга Рио… погибла во время землетрясения.
Шок прокатывается по мне бульдозером.
Хочу броситься к Ае, но Чиёко меня удерживает.
– Оставь их вдвоём. Думаю, они не просто так встретились, – она смотрит на призрачные блики металла в воде. – Лучше возьми весло, пора убираться отсюда. Это злое место.
20
Кизуна
Сижу на футоне, уставясь в темноту. В доме Накано очень тихо. Наконец-то.
Братто Питто, устроившийся у меня на подушке, демонстративно зевает до хруста в челюсти.
– Прости, но сегодня ночью будешь спать один, – шепчу я, гладя его по круглому животу.
Он, кряхтя, потягивается – и в нос бьёт жуткая вонь.
– Боже! Что ты ел на ужин? – задыхаюсь я. – Рагу из чечевицы с тухлыми яйцами и капустным пюре?
Сбежав с футона, вытаскиваю из-под шкафа уже собранный рюкзак.
На часах полпервого ночи.
Волнуясь, облачаюсь в юкату, которую мне подарила Ая перед первым школьным днём. Дезодорант, крем для лица, лёгкий макияж, чтобы спрятать лиловые круги под глазами. Накидываю на плечи плащ Кентаро и надеваю розовую шляпу.
Готова.
Робко подношу к лицу зеркало Майи:
– Знаю, сейчас тебя здесь нет, но ты мне очень нужна. Мы сильны, когда вместе. Сама ведь понимаешь, как мне дорог Кентаро. Я должна найти его, даже если для этого придётся подвергнуть себя опасности.
Дыхание туманит зеркало.
– Кентаро невероятно целуется. Я думала, так бывает только в книжках и кино. До сих пор не верится, что со мной делают его поцелуи. Эти ощущения… хочу снова испытать их, хочу больше, хочу чувствовать Кентаро, так сильно хочу, – я грустно улыбаюсь. – На крыше он признался, что ему всё кажется чудом. Наша встреча, Токио, огни города. Сказал, что настоящие чудеса созданы для таких времён. Тогда я не сообразила, что он имеет в виду, но теперь, надеюсь, поняла. Мы живём в мире, где нет ничего невозможного. Нам по силам воплотить чудеса в реальность, главное – быть мужественными, верить в себя и не сдаваться. И ты тоже в этом участвуешь, Майя. Пожалуйста, помоги мне найти джедая. Эта глава не должна стать последней. Наша история только начинается, – пытливо всматриваюсь в глаза отражения. – Почему ты не отвечаешь?
– Ты разговариваешь с Майей? Отвлекись на минутку, онэ-чан.
Я вздрагиваю.
Харуто, полностью одетый, стоит в дверях и приветственно машет рукой.
– Ч-что?.. – потерянно сиплю я.
– Ая рассказала о твоей сестре-близняшке.
– Я о другом. Что ты здесь делаешь в таком виде?
Он с усмешкой показывает пальцами викторию.
– Я поеду с тобой в Асакусу.
– Откуда ты знаешь? – я раздражённо стенаю. – Дай угадаю. Об этом тоже рассказала Ая.
Малыш кивает:
– Вчера она очень грустила, поэтому ничего не заметила, а вот я обратил внимание, что ты тайком собираешь рюкзак. Сестрёнка закатит истерику, если узнает, что ты ушла без неё.
– Ая потеряла лучшую подругу, – глухо отвечаю я. – Ей нужно провести время с семьёй и друзьями, а не слоняться со мной по Токио. К тому же Асакуса на другом конце города. Никто не знает, что нас там ждёт. Это опасно.
Харуто решительно поправляет лямки рюкзака.
– Не возражаю, если ты хочешь пощадить Аю. Но я пойду с тобой.
– Исключено.
– Я твой брат. Мой долг – защищать тебя.
– Я иду одна. Точка.
– Онэ-чан, ты когда-нибудь слышала о кизуна? – сладко улыбается Хару.
– Нет. Буду рада узнать всё в подробностях – но не сейчас.
– Прошу, позволь пойти с тобой! – он умоляюще складывает ручки. – Пожалуйста, пожалуйста!
Вспоминаю бескомпромиссную Аю с метлой и переключаюсь на эту модель поведения.
– Закрыли тему! – шиплю я. – Как старшая сестра приказываю тебе немедленно идти спать! Этого разговора никогда не было – ясно?!
Хару глубоко кланяется:
– Так точно.
– И не смей будить Аю!
Он понуро выходит из комнаты… а меня немедленно начинает грызть совесть. Вздохнув, решаю, что пришло время для побега.
Час ночи – Токио принадлежит мне.
Улицы пусты, будто кто-то прошёлся по ним с метлой, поблизости ни души. Никто не знает, где я, никто не пытается меня отыскать. Сейчас, в этот самый миг, есть только я и город.
Небо затянуто тучами, свет телефонного фонарика буравит мерцающие норы в вязкой темноте. Вокруг – таинственная вышина и бездонная глубина. Без миллионов огней Токио превратился в королевство теней. Тишина столь необъятна, что само моё существование воспринимается как шум. Звуки шагов, усиленные эхом, отражаются домами, от ударов сердца вибрирует асфальт.
Есть во всём этом особая лиричность, а неожиданная заброшенность города – почти поэма, которую читаешь и не понимаешь, зато чувствуешь. В детском задоре срываюсь на бег, представляя себя на крыше ПАТИНКО ЛАВ.
Мы мчимся вниз по лестнице, вместо того чтобы спуститься на лифте. Он со смехом гонится за мной, а я боюсь споткнуться и упасть – от радости, облегчения, счастья. Он настигает меня и проносится мимо, как комета, летит вперёд к морю огней. Я перепрыгиваю через две ступеньки, опасаясь, что прекрасный рыцарь ускользнёт от меня. В глубине души я уверена, что он – пришелец из другого мира. Мира, где живут девятихвостые волшебные лисы, пьяные еноты-бродяги и поедающие мужчин снежные ведьмы.
Он замедляется.
«Попался!» – мелькает в голове.
Он резко останавливается и поворачивается ко мне. Я врезаюсь ему в грудь – и с той же силой он заключает меня в объятия. А в следующую секунду оказываюсь прижата спиной к холодной стене. Расставив руки по обе стороны от моего лица, он смотрит глубоко в глаза.
– Я умру, если сейчас же тебя не поцелую.
– Но ты только что меня целовал, – шепчу я. По телу пробегает дрожь – словно эхо от того, что он так близко.
– Этого мало, – его радужка светится золотом. – Всегда будет мало, – он наклоняется к моему лицу. – Рядом с тобой всё кажется чудом.
– В каком смысле? – затаив дыхание, спрашиваю я.
Он поднимает мою руку.
– Наша встреча, Токио, огни города, – он указывает на мерцающие блики на коже. – Давление, с которым соприкасаются наши губы.
Он отпускает руку, чтобы тут же запустить пальцы мне в волосы и страстно поцеловать.
– То, как твоё сердце бьётся у меня в груди, – жарко шепчет он. – Всё это
